и перевезли на новое место. Вместо них теперь была дорожная радиостанция, работающая от аккумуляторов; сухие батареи образовали бахрому под койкой Барклая, раскачиваясь достаточно высоко от пола, чтобы быть выше "линии замерзания". Передатчик был подвешен на шнурах к потолку на высоте плеч, а пульт прикреплен к горизонтальной перекладине стены.
Барклай прислонился к вертикальной койке и начал выстукивать сообщение для Главной базы. Мэйси и его гироплан уже были в поле зрения над нею, когда через пятнадцать минут он получил ответ. Мэйси обнаружил поток 80-мильного ветра на высоте 4 000 футов.
— Уже пришло время теорий? — спросил доктор Коппер, когда секции коек встали на свои места.
— Кстати, надеюсь, вы, девочки, не будете неряшливыми обжорами. Я уже вижу, как моя койка превращается в обеденный стол.
— Барклай не так плох, - ворчал Макриди. — Он даже с пола не брезгует есть. Но я не думаю, что сейчас время строить теории. Что бы это ни был за объект, его можно принять за подводную лодку: по нашим магнитным и звуковым данным его диаметр составляет около пятидесяти-шестидесяти футов, а магнитные приборы показывают, что длина сужается примерно на 250 футов. У него точно нет крыльев. По словам Вэйна, вблизи центра находится огромная концентрация магнитной массы. Возможно, двигатели или что-то ещё. Это, конечно, может быть подводная лодка, потерпевшая крушение, когда эта часть Антарктиды была затоплена, но я в это не верю. Тогда это какой-то доселе невиданный летательный аппарат, потерпевший крушение. Длина его, кстати, идет на северо-восток и юго-запад, почти под прямым углом к линии, проведенной от него к Магнитному полюсу.
— Здесь в дело вступает метеорология. Под объектом началось оледенение. Когда-то давно здесь выпал снег, и это Нечто было погребено под сугробами. Вес уплотнил снег до состояния голубого льда. Затем ветер с этого лысого плато унёс бог знает сколько снега и льда. Если эта штука упала до того, как снег начал уплотняться, ей по меньшей мере полмиллиона лет. Если он упал в теплое время, то мог какое-то время таять под поверхностью и в любой момент приземлиться сюда. Он находится на защищенной стороне утопленного хребта, за гребнем высокогорья, который тянется на юг на полмили, разделяя ледник и отводя движение и давление льда. Это образовало те расщелины, на которые мы наткнулись. Знаешь, Док, эта штука могла пролежать там чертовски долго.
— Как насчет того... существа, что ты нашёл? — поинтересовался Блэр.
— Да хрен там. — Вэйн разжег свою трубку и раскурил её. — Мы не особо с ним возились. Мерзкое животное, могу тебе сказать. Думаю, большего мы тебе и не расскажем. Крепко-накрепко вмерзло в лёд. Возможно, оно пролежало там миллион лет или все пятьдесят. Для трупа, оно, конечно, прекрасно сохранилось. Точно как те мамонты, которых находят в Сибири. Это существо пролежало довольно долго, и мы решили, что до вашего приезда оно точно никуда не денется. Можешь вдоволь с ним наиграться. Но мы не в восторге.
— Вы довольно пространно описали голову, — возразил биолог. — Она антропоморфная?
— Человекоподобная, да. Остальная часть этого создания находится подо льдом и слабо различима. Нам хватило того, мы увидели. Если у него тело такое же, как лицо, то мне это не интересно, даже если тварь лежит там с тех пор, как замерзла Антарктика.
— Остальное тело... лицо? — Блэр с любопытством оглядел членов отряда Станции.
Барклай плюнул в маленькую печку и подбросил несколько кусков угля.
— Завтра на него можешь полюбоваться, если захочешь, конечно.
— Что?
— Он имеет в виду, меньше знаешь – крепче спишь, — сказал Вэйн. — Насколько я понимаю, научных терминов для описания выражения лица не существует. — Он некоторое время молча смотрел на огонь.
— В любом случае, у него не человеческое лицо, так что, возможно, мы не можем определить его эмоцию. Возможно, Нечто на самом деле замерзло с единственным выражением, которое может скорчить. Но я так не думаю. Если это так, то оно запечатлено в самой худшей своей эмоции: такая физиономия просто не создана для мира и дружелюбия. Я бы сказал, что это существо было в ловушке, и оно разозлилось, но не выглядело безумным. Хотя любой человек, у которого в глазах отражается столько злобы, сумасшедший по определению. Я думаю, оно было просто в ярости.
— Смутно сквозь лёд я уловил, что неопознанная летающая субмарина врезалась в скалу, носовая часть смята. Небольшой участок, который мы обнаружили, был деформирован; я думаю, что нос разрушен. Судя по конструкции объекта, я бы сказал, что чем бы он ни был, он был быстрым, чертовски быстрым. Он мог преодолеть расстояние от магнитного полюса до места, где он находился, может быть, за 30 секунд, скажем, или, возможно, от Марса или Венеры за три или четыре дня. Ничто из когда-либо порожденного Землей не имело той невыразимо жестокой ненависти, которую демонстрировали эти три красных глаза, я знаю это.
— Но в центральной части корабля была невозможная магнитная масса, в той части, где должны быть рабочие двигатели. Все то притяжение, которое мы обнаружили в 80 милях от Главной базы, возникло в секции размером примерно 20 на 20 футов. Это факт. А вот дальше у меня есть только догадки. Я думаю, что корабль спустился на Землю слишком близко к магнитному полюсу, и двигатель, как бы он ни работал, взорвался, впитав слишком много магнитного поля Земли. Оно не особенно интенсивно, но большое. Сила в сто миллионов ампер, циркулирующая по экватору, может привести к такому. Если бы двигатели корабля взаимодействовали с полем планеты, что-то бы взорвалось. И это было бы не поле Земли.
— Значит, это существо вылезло из своего корабля и оказалось в ловушке. Должно быть, оно принадлежало к более древней расе, чем человеческая. Перед ним расстилалась уже замерзшая Антарктида, возможно, тогда было ещё холоднее, чем сейчас. Между тварью и недостижимым морем во все стороны пролегали четыреста миль непроходимого ледника без единого живого существа крупнее микроба или водорослей. И, бог ты мой, сколько ненависти в этой трехглазой башке с синими червями вместо волос.
— Чёрт возьми, мужик, давай заканчивай. Утро вечера мудренее, успеешь ещё пофантазировать об этой твари из ямы.
Вэйн хрипло выругался, выбил трубку о медное брюхо печки и начал приводить в порядок свою койку. Ветер доносил из печной трубы горластые проклятия и завывания, его обрывчатые звуки
