— Ну что ж, давайте показывайте, что у вас здесь произошло, — сказал подполковник, и в тоне, каким была сказана эта фраза, отчетливо прозвучало: “если у вас действительно что-то произошло”.
“Ладно, дорогие товарищи, — подумал Кузьминых. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним! Посмотрю я на вас через пару минут, там, в кабинете”.
Уходя в поликлинику, он запер дверь, чтобы никто не входил и ничего не трогал. Начальство должно было увидеть все в том виде, в каком он оставил, на случай, если захочет произвести следствие по всем правилам.
Кузьминых достал ключ и отпер дверь.
— Прошу вас! — сказал Аксенов.
Переступив порог, все остановились — гости от удивления, а хозяева в полной растерянности.
ТУШИ БЫКА В КАБИНЕТЕ НЕ БЫЛО!
— Так! — многозначительно сказал подполковник. — Этого следовало ожидать!
Капитан Аксенов протянул руку, указывая на что-то, лежавшее на полу.
Это были шесть кусочков свинца, в которых нетрудно было узнать слегка деформированные пистолетные пули. Они лежали на том самом месте, где упал СРАЖЕННЫЙ ИМИ симментальский бык, непостижимым образом исчезнувший из запертого кабинета.
в которой подводится итог событиям двенадцатого января и появляется первый проблеск разгадки
— Кому вы оставляли ключ? — спросил капитан Аксенов.
Кузьминых вынул из кармана связку ключей.
— Никому, — ответил он. — Вот! Все на месте.
От волнения оба начисто забыли, что всего минуту назад старший лейтенант этим самым ключом открыл дверь на глазах у всех.
— Значит, у кого-то имеется дубликат.
— Это исключено, товарищ капитан. От вашего кабинета существуют два ключа — один у вас, второй у меня.
— О чем вы спорите? — спросил подполковник. — Вижу, что на вас сильно подействовали все эти события. Туша быка — это не спичечный коробок. Чтобы протащить ее через эту дверь, нужна лебедка или по меньшей мере десять человек.
Кузьминых сдвинул брови.
— Вы хотите сказать, что никакого быка здесь не было?
— Хотел бы так думать, очень хотел бы, но не могу. Приходится верить своим глазам, — сказал подполковник. — Не торопитесь обижаться! Мы видим, что все рассказанное вами — чистая правда!
Для криминалистов — а приехавшие были достаточно опытными криминалистами — следы, оставшиеся в кабинете Аксенова и в разгромленной комнате уполномоченного уголовного розыска, были красноречивее слов. И следов этих для профессионального глаза было множество.
Старший лейтенант Кузьминых понял, что если бы даже не существовало телефонного сообщения капитана Аксенова, то и тогда по оставшимся следам вся картина “корриды” была бы восстановлена этими людьми быстро и точно.
— Надо допросить всех участвовавших в расстреле быка, сказал подполковник после десятиминутного внимательного осмотра обоих помещений. — Судя по всему, работка нам здесь предстоит не легкая.
— Что именно вы имеете в виду? — спросил Аксенов.
— Все! Все, что у вас тут случилось, начиная с девочки.
— Мне не ясно, что может дать вам допрос моих офицеров, сказал Аксенов.
— Не мне, а нам! Нам этот допрос даст акт, который будет необходим, когда всей здешней “фантастикой” займутся люди, далекие от нашей с вами профессии.
Кузьминых удовлетворенно кивнул. Он ничего не сказал о другом акте, лежавшем у него в кармане. Капитан Аксенов о нем знает и, если найдет нужным, скажет сам. Старшему лейтенанту было приятно, что там, в поликлинике, он принял правильное решение. Спросив разрешения удалиться, он вышел, чтобы распорядиться о вызове сотрудников, присутствовавших утром на экстренном совещании.
— Разрешите задать вам вопрос, товарищ подполковник, сказал Аксенов. — Что вы имели в виду, когда сказали: “Этого следовало ожидать”?
— Значит, обиделись?
— Нет, нисколько не обиделся. Я спрашиваю об этом по более серьезной причине.
— Это была ошибка с моей стороны, и за нее прошу извинения.
— Я понял вас иначе, — с оттенком разочарования, который не ускользнул от его собеседников, сказал Аксенов. — Впрочем, вы не все знаете.
— Выходит так! Расскажите, чего мы не знаем.
Подполковник и врач-эксперт с интересом посмотрели на Аксенова. У всех мелькнула одна и та же мысль; что же еще могло произойти? Им было известно только о внучке Болдыревых и о симментальском быке, но и этого более чем достаточно. Получается, что есть что-то еще!
Капитан подробно, но по привычке очень кратко, рассказал о том, что произошло с ним в поликлинике.
— У моего заместителя есть соответствующий акт, подписанный главным врачом, старшей медсестрой и мною, — закончил Аксенов.
Наступило продолжительное молчание. Теперь и у приехавших возникло отчетливое ощущение тайного присутствия здесь, в Н…ске, чего-то непостижимого или кого-то невидимого, обладающего чуть ли не безграничным могуществом. Как сегодня утром у офицеров, подчиненных капитану Аксенову, так и у них появилось неприятное сознание бессилия.
Разница заключалась лишь в том, что до появления в кабинете колхозного быка сотрудники милиции считали это влияние враждебным по отношению к людям, а приезжие не могли подумать ни о какой враждебности. Наоборот, они ясно видели, что во всем, что здесь происходит, проявляется очевидная забота не только о людях, но и о животных, попавших в сферу этого влияния.
Первым справился с волнением подполковник.
— Теперь я понял, что вы имели в виду, товарищ Аксенов, сказал он. — Но согласитесь, что, не зная о случае с вами, мне довольно трудно было прийти к мысли об аналогии. Даже сейчас, после вашего рассказа, такое предположение не легко укладывается в сознании.
— Все три происшествия никак не укладываются в сознании. По крайней мере у меня, — сказал врач-эксперт.
— Да! — сказал Аксенов. — Смятение умов у тех, кто лично наблюдал происходившее в нашем городе или слышал об этом, велико. А ведь очень многие, в том числе и вы, еще не знают, что, строго говоря, происшествий у нас было сегодня не три, а семь, если учитывать каждое в отдельности.
— Еще того лучше! Что же вы молчите?
— Не молчу, как видите! Я просто не обо всем успел доложить вам.
— Говорите все, товарищ Аксенов!
— Думаю, лучше всего будет изложить события в той последовательности, в какой они происходили, или в какой мы здесь узнавали о них.
— Минутку! Магнитофон у вас есть?
— Сейчас нет. Он был в кабинете уполномоченного и, как вы могли заметить, вдребезги разбит.
— А можно достать другой?
— Разумеется! Но на это нужно время.
Капитан из района достал из планшета блокнот и авторучку.
