Когда андроид пришел, чтобы проводить его на ужин, Курт заявил:
— Я не голоден и хочу остаться в каюте.
Антропус привычно покачал головой:
— Ты заболел? Тогда я отведу тебя в медицинский отсек.
— Я здоров, я просто не хочу есть.
— Ты можешь не есть, если не хочешь, но ты не должен оставаться здесь. Я отведу тебя в столовую.
Курт вытащил из-под подушки флакон духов и протянул его Антропусу:
— Вот, смотри, это будет твоим, если ты оставишь меня в покое.
Андроид взял из его рук флакон и поставил его на тумбочку около кровати.
— Я должен отвести тебя в столовую, — твердо сказал он, взяв Курта за руку чуть повыше локтя. — Идем! Мы опаздываем!
Курту пришлось подчиниться.
После ужина последовали медитация, вечерний голографический сеанс и так далее.
Вернувшись вечером в свою каюту, Курт прежде всего занялся дверями. Еще раньше он успел изучить механизм — дверь работала на сжатом воздухе. Для того, чтобы открыть ее, нужно было снять автоматическую блокировку с замка. Когда Курт проходил через дверной проем, он сделал вид, будто спотыкается, ухватился за дверные косяки и быстро наклеил полоску липкой бумаги в углубление, в которое обычно входил ригель замка. Бумага была достаточно плотной, чтобы выдержать давление ригеля, — во время ужина Курт оторвал кусочек от упаковки, в которой находились пищевые брикеты. Андроид, к счастью, ничего не заметил. Когда он покинул каюту, Курт немедленно попробовал открыть дверь и это ему удалось.
До вечернего концерта оставалось несколько минут. Курт направился в ванную комнату, быстро развинтил душ, снял разбрызгиватель. Затем он положил внутрь разбрызгивателя кусок смоченного в воде махрового полотенца, навинтил получившийся фильтр на дюзу над кроватью и улегся под одеяло. Он был так доволен своими выходками, что почти не обращал внимания на разноцветные пятна, не прислушивался к музыке.
Наконец концерт закончился, свет померк и раздалось привычное шипение — в каюту начал поступать усыпляющий газ. Курт однако не почувствовал обычного цветочного запаха — фильтр работал!
Ему совершенно не хотелось спать, несмотря на то, что день был длинным и наполненным событиями. На самом деле Курту в его прежней жизни уже приходилось бодрствовать несколько суток подряд, и сейчас, когда он избавился от подавляющего действия наркотиков, у него было приятное чувство, что он снова становится хозяином своего тела и разума. А как насчет воспоминаний? Курт стал думать о прошлом, пытаясь сознательным усилием воли воскресить забытые картины. Это ему не удалось, но Курт дал себе слово, что он будет повторять попытки ночь за ночью.
Он чувствовал сильное возбуждение и нетерпение, однако до назначенного срока было еще далеко — около трех часов. Хотя стоит выйти заранее, чтобы не заставлять себя ждать. Кто знает, располагает ли временем таинственный отправитель сигналов.
У Курта не было часов — их отобрали вместе с остальными личными вещами. Пассажиры не нуждались в часах — им не нужно было планировать свой день, следить за тем, чтобы приходить во время, — для этого существовали андроиды. Однако в этом случае сам нерушимый распорядок дня пришел на помощь саботажнику. Отбой звучал ровно в 22:00, оставалось отсчитать от этого момента три часа. Курт надеялся, что чувство времени его не подведет.
Он лежал в темноте, прислушиваясь к шорохам и ворчанию механизмов, а его мысли привычно возвращались к той абсурдной ситуации, в которой он оказался. Был ли это в самом деле круиз? Увеселительная поездка? С тем же успехом это могла быть и тюрьма. Заключенным вовсе не обязательно сообщать, что они находятся в тюрьме. Даже наоборот — пока они этого не знают, пока они думают, что все вокруг создано исключительно для их развлечения, они и не подумают бежать. С другой стороны, это могла быть некая коммуна, решившая изолировать себя от общества, чтобы устремиться к неведомым идеалам. Или санаторий для душевнобольных, которым нет места среди обычных людей. Здесь они забывают о своих страданиях, обретают покой, умиротворение, счастье. Пожалуй, это даже гуманно. Никаких визитеров из внешнего мира, никаких передач, цветов, фруктов, пирожных, вымученный слов одобрения. Никаких напоминаний о том, что за стенами больницы продолжается нормальная жизнь. Сам корабль мог быть всего лишь иллюзией, великолепно продуманной игрой. Каюты — на самом деле палаты, андроиды — медицинские роботы, психофармакология призвана поддерживать состояние психики больных в пределах нормы. Все чудеса Бельведера — это всего лишь оптические иллюзии, а на самом деле корабль находится где-нибудь в Шварцвальде, Тессине или в Ирландии. А возможно, и где-то под землей, в одном из закоулков бесконечных атомных убежищ…
Какое-то время он забавлялся с этой мыслью, но потом отбросил ее. Переменная сила тяжести, невесомость в зале для медитаций, свободный полет во время учебной тревоги, проявление кориолисовых сил — все это тоже можно сымитировать, но это было бы слишком сложно и дорого. Игра не стоила свеч. Нет, этот абсурдный полет должен иметь какой-то иной смысл. И возможно, он скоро узнает какой. Курт отбросил одеяло и вскочил на ноги: если он заранее придет на место встречи, его невидимый собеседник наверняка не обидится.
На мгновение он заколебался: у него не было другой одежды, кроме ночной рубашки, а ему очень не хотелось появляться в ней «на людях». Однако ночью в коридорах корабля не встретишь ни людей, ни андроидов. А что до незнакомцев, поджидающих его, они наверняка знают, какие здесь порядки. Да и в любом случае выбора нет.
Курт снова зашел в ванную комнату и взял упаковку туалетной бумаги «Клинекс». Пачка жевательной резинки уже лежала у него в кармане — он взял ее во время кофе-экспресс. Содержание лазерных передач казалось ему достаточно странным, возможно кто-то на борту задумал сверхсложную мистификацию, но был только один способ выяснить это — пойти на встречу с шутником и спросить. Посмотрев на себя в зеркало, Курт взял полотенце и затянул на талии — теперь его ночная рубашка отдаленно напоминала лабораторный халат.
Наконец Курт тихо подошел к двери и снова внимательно осмотрел косяк. Нет ли здесь скрытой камеры, микрофона, инфракрасного датчика? Нет, ничего подозрительного. Или дверь сама подаст сигнал о том, что он покинул каюту? Так или иначе, он должен рискнуть. Столь сложная система не может быть совершенной во всех мелочах. Да и с какой стати строители корабля должны были беспокоиться о том, что кто-то из пассажиров окажется невосприимчивым к снотворному газу и решит погулять ночью? У них не было ни малейших причин для таких подозрений. Он должен использовать свой шанс.
