— Что-то ты… — задумался Володя. — Чернушку чего не рубаешь?
Игорёк послушно взял краюху бородинского и принялся жевать.
— Ясно, «зарезали», — сделал вывод Серый. — Где шаманил, братан? В Чечне?
— Я музыкант, композитор. Я песни пишу, — в сердцах обронил Игорёк. За кого его здесь принимают?
Серый сочно рассмеялся.
— Музыкант, говоришь? Что-то фактура у тебя не для симфоний. Ясен пень — или снайпер, или на гранатомёте наяриваешь. А иначе — чё ты тут делаешь? Лады, затаился — хрен с тобой, пытать не будем.
Серёга снова расхохотался. На этот раз как-то жутковато. Серьёзный Володя ухмыльнулся.
«Братки, что ли? — подумал Игорёк. — А при чем тут Чечня? Да они — спецназовцы! Что же это за богадельня, и как я в неё попал?» Вдруг его осенило:
— Слышьте, мужики, я того…
Он огляделся.
— Иголки ни у кого нет?
— На. — Серый распечатал одноразовую упаковку шприца.
— Смотрите.
Игорёк вогнал иголку в ладонь — остриё вышло с тыльной стороны, — и выдернул.
— Видали? Я боли не чувствую. Совсем. А вы — пытать…
— Оп-паньки! — уважительно откомментировал Серый. — Да с таким бойцом можно хоть к Басаеву. У тебя какая секретность?
— Какая надо.
— Ты сейчас задействован? — спросил Володя.
— Свободен. Как птица. Я же вам говорю — я музыкант. Мне вон три шлягера сегодня сочинить, будь они неладны, и величальную к свадьбе одному хмырю. Послать бы это всё к такой-то… Мужики, может, вы знаете, как я сюда попал? Что это за богадельня?
Серый раздумчиво разлил по стаканам остатки водки.
— Свободен, говоришь? И давно не участвовал?
— Прилично, — соврал Игорёк и, не чокаясь, выпил.
— Да, кисло тебе должно быть.
— Да как-то кисловато, конечно, — согласился Игорёк.
— Мы тут в Ирак собираемся, — сообщил как что-то обыденное Володя и снова уставился на Игорька своим странным пристальным взглядом.
— Володя в нашей группе — старший, — пояснил Серый, — рукопашный бой, все виды холодного оружия, руководство операцией. Лейтенант. Я — огневое прикрытие. Все виды стрелкового оружия, гранатомёт, минно-подрывные средства. Старший сержант. А ты?
Игорёк был вообще-то младший лейтенант запаса, но ни дня в армии не служил и даже на сборах состоял при оркестре.
— Я — клавишник.
— Ну, так бы и сказал, а то тянешь кота за яйца, — с облегчением вздохнул Серый. — А звание?
— Младший лейтенант.
— Отлично, то, что надо. Нам как раз третий нужен. В Ираке оно знаешь как? Больше трёх — не спрячешься. Там же пустыня, мать её. Гладкая, собака, как стол. Из космоса всё как на ладони. Короче, врачуги что сказали? Годен?
— Томограмма в порядке, и вообще…
— Понятно. Контузия? — на свой лад понял Серый.
— Да пришлось… — не зная, что ответить, промямлил он.
— Па-анятно. Ну, так чё решил?
«Вот влип, в натуре, реально влип, конкретно, — обречённо думал Игорёк. — Как же выкрутиться? Ехать в Ирак? Дичь какая-то. Что я здесь вообще делаю? Надо линять из больницы. Немедленно».
— Ну ладно, я с вами, — для отвода глаз соврал Игорёк. Он вообразил, что сейчас его выпишут и больше этих двоих он никогда не увидит.
Долговязый Володя поднялся и вышел из палаты.
Серый же продолжил:
— Лады. Вылетаем завтра в пять утра на Тель-Авив. Из Шереметьева. Мы — туристы. Визы будут готовы к вечеру. По пересечении границы с Сирией получим инструкции и оружие. Будут тебе, Игорёк, твои клавиши.
«И тут — Игорёк. Да что, у меня на лбу написано, что ли?» — совсем расстроился Игорёк. Впрочем, хватит расстраиваться — через час его уже здесь не будет.
Вернулся Володя.
— Значит так, — совсем уж серьёзно, так, что внутри у Игорька что-то оборвалось, произнёс он, — Игорь Святополкович Хромов, я распорядился — ваш паспорт отправлен с курьером для оформления загранпаспорта и визы. Прививки надо сделать сегодня, сейчас.
«Не, ну как я сюда попал? — подумал Игорёк. — Это же сто пудов, что „закрытая“ клиника. Ну, везёт! Что оно всё так на меня навалилось?»
Вспомнилось хищное лицо Весёлого Джафара. Игорёк посмотрел на иглу, лежавшую на тумбочке.
— Слышь, Святополкыч, ты где научился кровь останавливать? — уважительно спросил Серый. — Ни капли не капнуло.
— Есть места, — многозначительно ответил Игорёк. — Мужики, эта… Я в Ирак не того. Зачем он мне нужен, мужики?
— Даю два часа на отдых, — сказал Володя. — Чтобы спирт в крови успел расщепиться. Потом прививки.
«Вот скоты, не слушают. Всё равно сбегу. Дождусь, когда оба выйдут и — сбегу. Ой, а паспорт? Паспорт выманить назад надо…»
Игорёк безропотно улёгся на койку и закрыл глаза.
Проснулся он, когда вошедшая в палату сестра громко объявила:
— Хромов, на прививки!
Он послушно встал и послушно побрёл за медсестрой. Поднимаясь по лестнице в манипуляционную, Игорёк любовался аккуратной попкой сестрички.
— Вас как зовут? — осведомился он.
— Я замужем, — отрезала та.
— Почему же так холодно? Я композитор. Настоящий. «Гип-гоп радио» слушаете? Я там главный. Игорь, можно просто Игорёк.
— Я замужем. А какой вы там композитор — мне не интересно. Прошу, — и она распахнула дверь манипуляционной.
В нос ударил противный запах сывороток.
— А я совсем нечувствителен к боли, — сделал последний заход Игорёк. — Совсем боли не чувствую.
— Вот сейчас и докажете, — медсестра позволила себе улыбку. — Спускайте штаны и на кушетку. Животом вниз.
Вернувшись в палату, Игорёк застал там лишь Володю.
— А Серый где? — осведомился он.
— Покурить вышел. Садись, поговорим.
Игорёк сел.
— Значит так, Игорь Святополкович, — я выяснил про тебя всё. Ты бессмертный на договоре. Так?
Игорёк молчал.
— Так. Боец из тебя хреновый, но твои способности можно использовать. Не вздумай дергаться или куда-то смыться. Ты теперь под контролем.
Пояснять, что такое «под контролем», Володя не стал.
— Стометровку за сколько бежишь?
— А?
— Бэ.
— А-а… Это… Не знаю.
— Подтягиваешься сколько?
— Ну, это… много.
— Точнее?
— Раз тридцать могу.
— Маловато, — констатировал Володя. — Жим лёжа?
— Сто двадцать.
— Уже лучше. Потянешь. Бассейн, конечно, посещаешь?
Игорёк кивнул.
— На расстояние сколько проплываем?
— Это я знаю, — обрадовался Игорёк. — Я летом на спор в Крыму, в Новом Свете, километров пятнадцать…
— Насчёт температурной выносливости как?
