Но дальше стены не убежишь, — Вик беззлобно захихикал, — В общем, всё к лучшему, и, как прописал наш домашний доктор, завтра выступаем.
— Да, выступаем. А то трупы, поверженных нами врагов скоро начнут разлагаться и вонь будет неимоверная. Выносить же их отсюда нет смысла. Кстати, что интересного нашли в пещере?
— Ничего особенного, кроме большого сейфа с кодовым замком, босс. Ну, ещё на трёх командирах бандитов были солдатские жетоны с номерами, цифр как раз хватит, чтобы набрать шифр. Но без вас я не решался сделать это, сейф может быть заминирован, а вы, как-никак, у нас лучший спец по взлому и по ловушкам.
— Ты правильно поступил, Вик, сейчас я разберусь с сейфом, а вы все отойдите подальше, я не хочу, чтобы в случае чего пострадал кто-нибудь из моих друзей.
Факел бросал причудливые отсветы на мокрую стену, странные тени плясали по потолку пещеры. Избранник сидел, вжавшись спиною в нишу между камнями, положив голову на руки, и думал. Ему не хотелось лечь на армейскую койку, на которой было бы удобнее. И это вовсе не потому, что совсем недавно там спали погибшие теперь бандиты. Нет, он последние насколько месяцев только и делал, что носил бронежилеты, использовал оружие и даже питался пищей поверженных врагов, так что никакого чувства брезгливости он не испытывал. Просто здесь, в тёмном углу под тусклым жировым факелом на противоположной стене было легче уйти от забот мира наверху, легче обдумать своё положение и свою роль в этом мире.
Вик оказался прав, дверь сейфа действительно была соединена с динамитной шашкой, впрочем, ловушка оказалась достаточно простой. Да и одна из комбинаций трёх двузначных чисел, выбитых на жетонах командиров отомкнула тяжёлую дверь. Вероятно, так было сделано из предосторожности, чтобы только вместе они могли открывать сейф, но ни один из них не знал кода целиком. Вряд ли неведомый хозяин Райдеров предполагал, что база будет найдена и уничтожена. Хотя, почему неведомый, в сейфе кроме прочего оказался толстый блокнот, где вёлся учёт оплаты наёмникам, а нанимателем открытым текстом указывался Джон Бишоп. Что же, с одной стороны, вроде всё просто и ясно.
Несколько месяцев назад Бишоп приезжает в Волт-Сити с предложением предоставления защиты в обмен на медицинские технологии города. Фактически, это было предложение об объединении. Естественно, он получает грубый отказ, ибо замкнутые на самих себя граждане с подозрением смотрят на всех жителей пустоши, а бандиты Нью-Рено вызывают у них не меньшую ненависть, чем гуллы. Сразу после этого начинаются атаки Райдеров, которые всё время разбиваются о лазерную защитную систему города. Райдеры постоянно отступают, хотя практически не несут потерь. Вот тут-то встаёт вопрос, чего добивается Бишоп тупым повторением атак. Присоединения из страха? Вряд ли, как сказали в Волт-Сити, они скорее бы обратились за помощью к Новой Калифорнийской Республике, к НКР, лишь бы не иметь дел с бандитами. А между тем атаки повторяются чуть ли не ежёдневно, они должны стоить немалую сумму денег и при таком мизерном результате, как недавнее разрушение одной лазерной пушки, которую сразу же починили, являются невыгодными. С другой стороны, непонятна политика Бишопа относительно Реддинга — этого ключа к управлению всей северной Калифорнией. Он не препятствует Мардино держать всех шахтёров города в наркотической узде, а сам даже не пытается контролировать производство джета. Неужели, ему не нужен Реддинг?
Впрочем, в Нью-Рено только Мардино и ведут себя понятно. Они единственные, кто производит джет и развозит его караванами по всему краю. Не будет джета, Мардино превратятся в такую же захудалую семью, как Райты, несмотря на то, что сейчас у них полно людей. Все люди наверняка разбегутся, когда узнают, что «Реактивный Самолёт» больше не слушается штурвала их хозяина. Сальвадоре, вообще, по праву считаются самыми таинственными. Бар мелкий, караванов не посылают, людей мало, глава клана — старик немощный, неспособный произнести больше трёх слов подряд, а всем заправляет Мейсон. Зато бойцы вооружены лазерными пистолетами, одеты в металлические доспехи, то есть обладают самым мощным снаряжением в Нью-Рено. А задание какое давали, убрать карточного шулера. До сих пор не могу поверить, что Луис Сальвадоре, ради собственной безопасности сам себя заключивший в тюремную камеру-одиночку, непонятно с кем играл в карты. Притом, он же сказал, что когда-то доверял этому человеку, а тот обманул его. Кому он доверял? Картёжнику, про которого весь Нью-Рено знал, что он лучший шулер в округе, и который зарабатывал лишь на новоприбывших лопухах. И в чём обманул? В том, что нечестно выиграл тысячу баксов. Бред какой-то. Чёрт с ним с Ллойдом, мы уже похоронили, чем бы он ни мешал господину Сальвадоре, этого уже ни от кого не узнаешь.
Ну ладно, оставим Сальвадоре в стороне, я же уже решил не возвращаться в Нью-Рено, а за его пределами, я натыкаюсь только на деятельность Джона Бишопа. Интересный это человек, явно самый молодой из четверых глав кланов, и вместе с тем ужасно честолюбивый и амбициозный. Он разыграет какую-то очень сложную и тонкую партию, которая, в конце концов, должна привести его к власти над всей северной Калифорнией. Но для этого ему минимум необходимо остановить продвижение НКР на север, разделаться с остальными тремя кланами и подавить сопротивление Волт-Сити. Вполне возможно, существуют ещё неизвестные силы, которые смогут ему помочь или помешать, о которых я пока не знаю. Так что, возможно, я когда-нибудь и распутаю весь этот клубок интриг, хотя, собственно, до них мне нет ни малейшего дела. Сейчас же меня больше всего беспокоит Волт-Сити.
Да, Волт-Сити, город, который вышел на поверхность но так и не перестал быть убежищем. Не понимают они, что человек во все времена был животным коллективным, но свободным. Жизнь же в замкнутых волтах была временной мерой, направленной на то, чтобы пережить катастрофу. Потому, попытки построения общества, подобного тому, что существовало в убежищах, на поверхности, по меньшей мере, глупы. Это в волтах, которые поддерживают популяцию автоматически и где одновременно все системы жизнеобеспечения замкнуты на красную кнопку, всеобщее безделье порождает умозрительное равенство. Там, где способности индивидуума не могут развиться в полной мере, из-за незначительных возможностей к их применению, только там возможно появление такого тотального равенства, где лишь надзиратель является всем, так как его палец лежит на пресловутой красной кнопке. Все же остальные жители убежища по большому счёту никто, они просто существуют вместе со своими мыслями, мелкими личными проблемами, поручив свои жизни бездушной машине.
