— Если кто и ненормален, так это вы, — промолвил Бриден. — Вы представляете себе, что такое ядерная война?
Илза странно взглянула на него:
— Да, Бриден, представляю. Я ее видела, и видела последствия. — Она сдвинула брови: — Однажды на свет появился мутант, психически неполноценный: врожденное слабоумие. Его гены под воздействием жесткого облучения перепутались, по всем параметрам он был абсолютно нежизнеспособным плюс недоношенным. Несколько месяцев его держали в инкубаторе. Его отец — один из наших руководителей. Он случайно обнаружил, что детеныш-урод в результате мутации приобрел необычные способности — странный дар, доставшийся ему при рождении. Это явление до сих пор никто не исследовал. Можно определить его как предвидение, хотя это слово не передает сути. Уродец заглядывает в предполагаемое будущее и в периоды просветления рассказывает, что видел там. Именно так мы получили это оружие, — она еще раз повертела в ладони сверкающий диск, — и еще многое другое. Мы располагаем особыми телеприставками, которые помогают организации сохранять секретность. Уродец описал нам мир будущего — такой мир, где… он гораздо ближе к утопии, чем нынешний. Мы зовем этот мир Омегой — по понятным причинам, хотя он больше соответствует началу, чем завершению.
— Если будущее таково, — осторожно заметил Бриден, — зачем вам его менять? Поспешными действиями вы рискуете свернуть с пути и не достичь своей… Омеги.
— Или наоборот — наши действия приведут к ней, — возразила она. — Пока не знаю. Существуют переменные, которые нам не до конца понятны. Уродец иногда толкует о совершенно невообразимых вещах. Одно остается яснее ясного: Третьей мировой войны не избежать. Последствия скажутся очень быстро, при современном развитии техники все произойдет молниеносно. Наступит ядерный холокост, а непосредственно за ним — децентрализация государств. Следом грядет бактериологическая война; в ней выживут немногие. Зато исследования получат новый толчок, невиданный со времен Второй мировой войны. Бриден, на Омеге продолжительность жизни будет не меньше двух веков — практически без болезней, потому что патологиям там нет места. Люди смогут полностью реализовать себя. Врачи, художники, земледельцы — для них исчезнут любые ограничения. Они полетят к звездам. Гении не будут умирать, едва достигнув творческого подъема. Мутанты… они, конечно, развиваются медленнее, и в нашу эпоху у них просто не хватает времени, чтобы оказаться на пике своих возможностей. Но на Омеге и к семидесяти годам они не будут дряхлыми стариками. Там никто не станет бесполезно чахнуть!
— Ладно, — произнес Бриден, — я вас прекрасно понял. И все-таки я не согласен. Без ВКМ вам не обойтись.
— Хорошо они вас обработали! — отрезала Илза. — Заставили думать по наводке! Зачем тогда, по-вашему, нам насылать на вас повторяющийся сон?
— Вы… Что вы сейчас сказали?
— Об этом и собирался вам сообщить доктор Спрингфилд, — пояснила Илза. — Он обнаружил, что вас загипнотизировали — постгипнотическое внушение. Как видите, прежняя проработка была достаточно мощной — нам бы никогда не удалось добиться, чтобы вы под гипнозом взорвали реактор. Зато мы смогли внушить вам, что вы совершаете это во сне, при этом зная, что спите. Так мы подготавливали ваше подсознание — почву для факта, который предстоит воспринять вашему сознанию. Сейчас мы уже можем убедить вас, что правы, — а два месяца назад не могли. Если бы мы не начали менять образ вашего мышления, вы бы сейчас не сидели передо мной. Еще два месяца назад у вас была бы одна мгновенная реакция — вцепиться мне в горло.
Бриден старался удержать свое поведение и мысли под контролем.
— Вам не удастся взорвать реактор, — сказал он. — Там надежная охрана.
— Тогда, возможно, повезет вам. Вы один из доверенных физиков-ядерщиков, и у вас наверняка есть такая возможность.
— Да, я мог бы. Но не буду. Не рассчитывайте, что я сделаю это, даже под гипнозом.
— Вы единственный из всех ведущих физиков мира, кого можно попытаться убедить, — медленно произнесла Илза. — Мы выбрали вас после многочисленных тщательных проверок. Психологически вы тот, кто нам нужен. Вот что вы сделаете: возвращайтесь на остров, отдежурьте смену, а завтра прямо с утра отпроситесь в отпуск. На отдыхе мы вас окончательно убедим взорвать ядерный реактор. Когда вы вернетесь к работе, вы это совершите.
— Очень сожалею, но меня уволят уже сегодня вечером — по результатам психологической проверки. Врачи — Медицинское управление — узнают все, что вы мне тут рассказали, даже если бы я хотел скрыть это от них. А я вовсе не собираюсь скрывать.
— Они не узнают. Мне пришлось кое-чем с вами поделиться, потому что вы уже заподозрили неладное. У вас к нынешнему моменту накопилась масса вопросов — вопросов без ответа. Если бы вы вернулись на остров с таким грузом, проверка выявила бы некий сдвиг в вашей психике. Теперь же вы знаете правду; вы больше не считаете себя мутантом и воспринимаете опасность осознанно, принимая ее. Вы собирались передать наш разговор — напрасно надеетесь. До завтрашнего утра вы даже не вспомните о нем — пока ваш регулятор не напомнит вам. Так мы убережем и себя, и вас, пока вы будете на острове.
— Мой регулятор?
— Тот, кто вас загипнотизировал. Тот, кто навевает вам сны. И тот, кто появился на телеэкране в кабинете Спрингфилда. Он и погрузил вас в мнемоническую амнезию в тот момент, когда я убивала доктора. Видите, Бриден, у нас нет сострадания. Мы бы предпочли по-хорошему, но не можем полагаться на случай. Ваше сегодняшнее дежурство может существенно угрожать нам, но мы сознательно идем на риск, потому что нуждаемся в вас, учитывая ваше место работы. Итак, вы забудете об этом разговоре. Ваш разум избавится от терзаний, хотя вы и не будете осознавать, что получили ответы на свои вопросы. Не думаю, что хоть один из тестов сможет выявить гипноз, осуществленный вашим регулятором.
Она опустила руку с диском, и линза пропала из виду. Бриден неуловимо наклонился вперед, одновременно отставив одну ногу.
— У моей жены скоро будет ребенок, — произнес он. — Я не хочу, чтоб он появился на свет посреди ядерного хаоса. Вы можете сколько угодно твердить о своей правоте, но я-то вижу, что вы ненормальны. Поэтому…
— Даже если ваш сын — или дочь — не окажется слабоумным, он в любом случае будет душевнобольным из-за того, что вырастет под гнетом ВКМ. Разве вам не хотелось бы, чтоб ваш ребенок жил в мире, не знающем болезней, в духовно свободном обществе? Чтобы он мог рассчитывать по меньшей мере на два столетия жизни? Бриден, если бы ВКМ не удушил Третью мировую войну в самом зачатке, медицина уже шагнула бы на тысячу лет вперед. Мы бы забыли само слово «болезнь»…
