Сомов безусловно знал, где сейчас Свеаборг. Но почему-то не хотел этого знать. Или даже считал, что не должая знать и хотеть. Почему?
Мы поговорили еще о том о сем, причем я лишний раз отметил, что испытываю к нему симпатию. У него, как выяснилось, была дочь в юношеском возрасте, так что тема воспитания подрастающего поколения оказалась животрепещущей. Я дал ему свой адрес и код и сказал, чтобы приезжал и привозил свою невесту. Он уверил, что непременно заявится, как только все утрясется, но что именно должно утрястись, не уточнил. В общем, мы расстались друзьями.
Я решил, что к Калуце отправлюсь завтра, а сегодня посижу в гостинице и хорошенько подумаю.
Но подумать мне не удалось. Причиной тому оказался видеофон, стоявший в моем номере.
Первым вызвал Спиридонов. Я отозвался, и на экране возникла несколько, правда, зеленоватая, но все же вполне его физиономия.
- Привет, - сказал Спиридонов, - как дела? Сомова отловил?
- Добрый вечер, шеф. Отловил.
- Я тебе не шеф!.. Шеф... Имей ввиду, Гиря, я этого так не оставлю. Это все с тебя началось, а теперь всякий сопляк приходит и шефкает... Что Сомов?
- В норме. Похоже, что Калуца его здесь обследует.
- На предмет?
- Пока не знаю.
- Есть новости?
- Да. Хотя, как поглядеть. Вы в курсе, что двигатель они сами взорвали?
- В курсе, в курсе... Это не твой вопрос. Ты не отвлекайся на пустяки, а действуй по инструкции. Твое дело люди.
- Понял - люди. Василий Васильевич...
- Вот так-то оно лучше будет!
- А вам не кажется, шеф, - я сделал ударение на последнем слове, - моя задача несколько странной? Я должен заставить кого-то в чем-то сознаться, причем, кого и в чем именно, не имею ни малейшего понятия.
- За это я ценю. Знал бы сам, кого и в чем - нужен бы ты мне был... А что этот Сомов?.. Так, с виду, ничего?
- Отличный мужик! Я с ним почти подружился. Вовку своего женю на его дочери.
- Ну-ну. Никакой дочери у него не было и нет.
- Как нет?
- Разбирайся, я тебе не нянька. Бывай здоров.
С тем Спиридонов и отключался.
Я не успел прийти в себя от этой новости, как видеофон снова зажужжал. Это был Сомов.
- Вечер добрый, - сказал он, - как устроился?
- Вполне. Вот только у видеофона что-то с цветопередачей. Или это ты от стыда так позеленел?
Сомов исчез из поля зрения, потом снова возник и заявил:
- У меня все в порядке - розовый. Это цветопередача.
- Что же ты меня с дочерью надул? И куда я своего Вовку теперь дену?
- Не понял! Вакансия занята?
- Вакансия на месте. Откуда у тебя дочь? И, кстати, тебе тридцать пять, минус семнадцать минус девять месяцев... Не находишь?
- Ловкий, черт! - восхитился Сомов. - Но, видишь ли, это моя приемная дочь. Точнее, это дочь второго Сомова. Хочешь, позову? А то скажешь потом, что кота в мешке сосватал. Мариша, иди сюда, сваты приехали.
- Да ну тебя, папа, вечно ты со своими дурацкими шуточками..,- послышался голос, видимо, из соседней комнаты.
- Ну вот, - сказал Сомов, - а ты не веришь.
- Нет вопросов, - сказал я, - Договор остается в силе. Так вызвал, иди по делу?
- По необходимости. Калуца попросил связаться с тобой и пригласить на завтра к девяти. Рандеву в девять, первый корпус, второй этаж, налево до упора.
- Принято.
- Ну давай, отдыхай. А то ко мне приезжай - с дочерью познакомлю?
- Нет, - сказал я, - надо отдохнуть. Что-то у меня с головой нынче не все в порядке. Зеленая.
Я отключился и сел в кресло. Загадки, догадки, отгадки... Удочерил - а что тут такого? В конце-концов это даже, в известной степени, ему плюс. Правда, семнадцать лет - вроде бы и поздно.
Какая-то деталь из нашего разговора вызывала у меня внутренний протест, но я никак не мог понять, какая именно. Обычный разговор, а вот засело что-то в подсознании...
Я решил отвлечься. Я по опыту знал, что эта деталь рано иди поздно всплывет. Так всегда бывает: упрешься, думаешь, думаешь, а потом плюнул - ан, само всплыло!
Я поужинал, достал кристаллофон и хотел было еще раз прослушать на сон грядущим первую беседу с Сомовым. Но тут опять забурчал видеофон. Видимо, он хотел взять меня измором.
Я включил изображение - ба, да это же Калуца собственной персоной! Пришлось сделать вывод о том, что моя популярность в окрестностях Сараево почти сравнялась с популярностью в районе Караганды.
- Добрый вечер, уважаемый Петр Янович, извините, что пришлось вас побеспокоить. Я просил Владимира Корнеевича пригласить вас.
- Он это уже сделал, - оказал я холодно, а сам, между тем, лихорадочно вспоминал, как имя-отчество мистера Калуцы.
- Тогда я не буду повторяться, но внесу уточнение: не около девяти, а ближе к десяти. Дело в том...
- Бога ради, - воскликнул я, - меня устроит любое время.
- А, ну и прелестно, - Калуца вежливо улыбнулся. Значит, до завтра.
- Спокойной ночи.
Когда Калуца исчез с экрана, я готов был голову дать на отсечение, что он вызывал меня только для того, чтобы просто взглянуть. И никаких особых причин дня того, чтобы перенести встречу у него на было.
Дабы пресечь дальнейшие попытки видеофона вывести меня из терпения, я его перевел в режим автоответчика и лег спать. И перед тем, как уснуть, вдруг вспомнил: "...вечно ты, папа, со своими...". Вот оно! Так можно сказать только родному отцу: "...вечно ты, папа..." Потому что "вечно" значит "постоянно". А Сомов год как из клиники. А тридцатипятилетний приемный отец для семнадцатилетней девушки на "папу" не потянет. Пусть меня хоть режут!
Глава 3
До отлета на Землю оставалось еще два дня, а дела уже кончились. Не сказать, что Асеев изнывал от скуки, но, в общем, что-то в этом роде... Состояние, когда он никому не был нужен, никто не жаждал с ним встретиться, переговорить, решить вопрос, обсудить, получить разнос, либо, напротив, высказать претензии было для Асеева непривычным, и, находясь в этом состоянии, он с удивлением констатировал, что попросту не знает, куда себя деть. То есть, раздражало не само ожидание, как таковое, - ждать Асеев умел - а вот эта самая никчемность нахождения в данное время в данном месте.
Чего Асеев совершенно не умел, так это развлекаться. Именно "ся", потому что, при необходимости, он мог развлечь кого угодно, а вот себя, оказывается, нет. И это тоже раздражало...
Когда забурчал видеофон, Асеев даже испытал облегчение. То есть, сиди он в другом месте - его бы не застали, стало быть, сидел он здесь не зря.
Он ткнул в кнопку ответа и сделал пол-оборота в кресле, повернувшись к экрану. Лицо, возникшее на экране показалось знакомым...
- Ваня - ты? - произнесло лицо.
Черт побери! Это же!..
- Ричард?.. Ричард!
Это был Калуца, собственной персоной.
Асеев даже и не помнил, когда они встречались последний раз. Семь или восемь лет назад. А последний разговор был года два назад, причем, толком поговорить так и не дали...
