Рафт заметил, как Джанисса неожиданно напряглась и заволновалась, точно кошка, у которой шерсть встала дыбом. Это сравнение пришло само по себе. И почти одновременно с этим он услышал далекий шум, звук тяжелых шагов и звон металла.
Но Паррор не казался удивленным. Он повернулся к полупрозрачной двери - за ней в матовом стекле вырисовывались какие-то тени. В дверь постучали.
- Паррор? - В голосе Джаниссы прозвучал вопрос.
Он что-то ответил ей на языке, который был непонятен Рафту. Девушка кинула быстрый взгляд на Рафта. Глаза ее угасли. Неожиданно ее гибкое тело изогнулось, она встала и быстро исчезла в деревьях за сводом арки.
Паррор отдал какой-то приказ. Овальная дверь поднялась вверх и исчезла на глазах у Рафта. На пороге, в тусклом свете, обозначились силуэты людей. Но были ли они людьми?
На них были плотные, прекрасно выкованные кольчуги, а голову защищали мелкие, переплетенные в виде узора, сверкающие кольца из металла. У каждого из десятерых вошедших мужчин на поясе было оружие, напоминающее шпагу.
Как и у Паррора, в их облике странно сочетались сила и изящество, а в их движениях было то же гибкое, плавное проворство ягуара. Пристальные взгляды их раскосых глаз были устремлены на Рафта.
Паррор, передернув плечами, отступил назад, и десять воинов мгновенно приблизились к Рафту. Он отскочил к стене, где была его винтовка, но, увидев, что его уже окружили и до винтовки не добраться, выхватил револьвер.
Тонкий и гибкий, как проволока, металл обжег его запястье, словно к нему приложили раскаленное железо: это был хлыст Паррора. Рафт выронил револьвер и почувствовал натиск обступивших его тел; но, как ни странно, ни один из воинов до него не дотрагивался.
Они обнажили свои шпаги, которые, ярко сверкая, слились в единую смертоносную сетку. Сталь лезвий пела и кружилась вокруг него, и Рафт отпрянул назад. Он попытался приблизиться к Паррору, но бородача рядом не оказалось - он стоял в глубине комнаты, уже почти под сводом арки, и внимательно наблюдал за происходящим.
- Он говорит на индейском? - спросил чей-то низкий голос.
Паррор кивнул. Воин с бронзовым, изрезанным шрамами лицом обратился к Рафту.
- Ты пойдешь с нами без принуждения? - спросил он.
- Куда? - решительно парировал Рафт.
- К Властелину.
- А! Значит, здесь есть кое-кто поважнее тебя, - сказал Рафт, повернувшись к Паррору. - Хорошо, я, пожалуй, сыграю в эту игру и надеюсь, что не все в ней будет по-твоему.
Паррор усмехнулся.
- Я же сказал, что смогу найти тебе применение, - тихо проговорил он на португальском и вновь перешел на загадочный язык людей-кошек.
Воин со шрамом быстро спросил его о чем-то, и ответ Паррора прозвучал, видимо, вполне убедительно, потому что воин опустил шпагу.
- Итак, Крэддок, ты идешь? - спросил он Рафта на индейском.
Крэддок? Рафт уже открыл рот, чтобы возразить, но Паррор прервал его и принялся быстро разговаривать о чем-то с воином.
На этот раз Рафт оборвал его:
- Я не Крэддок. Меня зовут Брайан Рафт, а вот пришел я сюда за Крэддоком. Этот человек, - Рафт показал на Паррора, - похитил его.
- Мне жаль, но этот номер здесь не пройдет, - сказал Паррор. - И теперь я уже ничем не смогу тебе помочь. Здесь правит Властелин, и тебе придется говорить с ним. А сейчас тебе лучше следовать за Ванном.
Ванн, воин со шрамами, проворчал:
- Он прав. Ложь тебя не спасет. Идем! А ты, Паррор...
Он процедил несколько слов, которые Рафт не понял. Глаза Паррора злобно сверкнули, но он ничего не ответил воину.
Рафта подтолкнули в спину, и он неохотно двинулся вперед, бросив взгляд на револьвер, который выбил у него Паррор, на винтовку и рюкзак - все это было теперь в руках у воинов. На пороге он обернулся и сурово посмотрел на Паррора.
- Я еще вернусь, - уверенно пообещал он. И, шагнув под свод арки, он вошел в Паитити.
ГЛАВА V
Долина чудес
Уже не в первый раз он подумал об этом странном, непонятном, затерянном мире, который был так не похож на все то, о чем ему приходилось слышать. Рафту были известны легенды об утерянных цивилизациях, об Атлантиде, Лемурии и о фантастических прорывах из прошлого.
Но здесь, в Паитити, он не находил ничего общего с этими вымыслами - ни острова сокровищ в загадочном море, ни неизведанной земли. И все же в Паитити была какая-то непостижимая тайна - тайна чужого мира.
И мир этот оказался слишком ярким, реальным, живым, чтобы его можно было принять за сказку. Переполненная чаша жизни, скрытая незримым покровом чужого мира, - долина тайн, благословенная и проклятая, как ни одно другое место на земле.
Неведомая сила заронила свое семя в почву Паитити, притронулась к ее деревьям, дала новое дыхание ее воздуху - пока в конце концов весь мир Паитити не превратился в нечто неземное.
Возможно, когда-то сюда упал метеорит, подумал Рафт, вспомнив четко очерченный, миль в пятьдесят в поперечнике, участок джунглей, который он увидел сверху, с горы. Но все остальное было умело скрыто. Обычные земные деревья не могли бы этого сделать, да их здесь и не было. Рафт посмотрел на этот призрачный мир и подумал об огромных колоннах в том зале, куда выходил тоннель. Столбы Карнака были карликами в сравнении с этими деревьями, которые, казалось, поддерживали сам небесный свод.
Рафт вспомнил древнескандинавский миф о Иггдрасиле - древе жизни, на котором, по преданиям, покоится мир.
Наверное, лишь немногие мамонтовые деревья Калифорнии могли сравниться своими размерами с этими исполинами. Только в поперечнике они были не меньше, чем большой городской дом. Росли они поодиночке, на расстоянии полумили, а то и дальше друг от друга, и где-то невероятно высоко зеленели их кроны. Дерево высотою в пять миль!
Небо было зеленым от их листвы, а корни, словно стрелы, выпущенные титанами, уходили глубоко в землю.
Корни эти, подумал Рафт, могли доходить до самого ада! И оттуда, из этих глубин, ровные и прямые, без единой ветки, вздымались стволы, концы которых терялись в сочной зелени крон.
И все же небесный свод проглядывал сквозь эту завесу. Почти прямо над головой Рафта был небольшой разрыв, через который виднелось тропическое солнце. Но здесь, внизу, воздух был чистый и прохладный, как на заре.
Единственной преградой для этого прозрачного потока воздуха были сами деревья. Рафт заметил крутой спуск, который, петляя, уходил вниз и ярдах в пятидесяти выходил на тропу, исчезающую в глубине гигантского леса. Откуда-то издалека до Рафта донеслись еле слышные раскаты.
И больше ничего - только Ванн, повернув голову, вопросительно посмотрел назад. Рафт последовал его примеру.
