— Ведь это не будет иметь значения, даже если ты все-таки ее найдешь, — сказал Чарли в полной тишине. — Я тоже видел машину.
— Но ты не видел людей внутри.
— Нет не видел, но это была «Кадота», и управлял ею шофер вместо программы. Такая штука по карману только богатым людям. Ты, конечно, великолепный конструктор, и все такое. Но это имеет значение для таких девчонок, как Габриэлла. А та таинственная девушка принадлежит, наверняка, не нашему классу. Ведь будет только хуже, если ты все же разыщешь ее каким-нибудь чудом, а она просто не обратит на тебя никакого внимания.
— Вероятно, это так, но кто тебе сказал, что любовь поддается логике?
— Значит, ты все еще влюблен в нее без памяти.
Эрик кивнул, слегка пожимая плечами.
— Потрясающе, — пробормотал Чарли. — Прекрасно. Габриэлла, того и гляди, прыгнет к тебе в постель, а ты вместо этого думаешь о женщине, которая мелькнула перед тобой долю секунды и даже тебя не видела. Разве после этого ты не похож на кандидата в сумасшедший дом?
— Подожди минутку, Чарли. В чем тогда прелесть жизни, если в ней нет таких вот отклонений от нормы? Что такое жизнь без исключительных исключений?
— Чувственная, удобная и приятная, — немедленно ответил Чарли. — По-другому я не могу на нее взглянуть.
— Ну и черт с ней, — неожиданно сказал Эрик, хлопая друга по плечу, и в свою очередь глядя на часы. — Мы все еще можем успеть на семь пятьдесят, если поторопимся, — и он ускорил шаг.
Чарли надеялся, что ему удалось спасти друга от этого необъяснимого, внезапного помешательства, но хотя Эрик больше не упоминал о случившемся, говорить с уверенностью было рано. Эббот обладал способностью хранить практически забытые вещи где-то на задворках своей памяти, а затем выуживать их оттуда на всеобщее обозрение в самый неожиданный момент. Действительно ли его покинуло это вечернее безумие, или, может быть, все это было частью хорошо продуманной шутки? Но об этом Чарли хотелось думать меньше всего.
Действительно, сложилось впечатление, будто Эрик обо всем забыл, пока они возвращались домой. Молодые люди говорили о бизнесе, о погоде, об играх в то время, как вагон на большой скорости скользил по магнетическому туннелю, проложенному под улицами, под автострадой Черного Каньона, строго на север к арке над каналом Аризона.
— Чарли?
— Что? — он ждал вопроса. В ванне кроме них находились еще восемь припозднившихся пассажиров, и было много свободных мест.
— Я знаю, что ты сканер.
— Ну и что из этого? — беззаботно ответил Чарли. Этим словом было принято называть тех, кто обладал почти идеальной памятью. Это была одна из причин, по которой он так быстро поднялся до рекламного департамента в «Селверн». Чарли мог воспроизводить цифры и чертежи с легкостью, недоступной его коллегам.
— Эта «Кадота». Быть может, ты запомнил ее идентификационный номер?
— Нет, с какой стати? — в ответе прозвучала легкая нотка неуверенности. — Почему ты решил, что я должен сканировать все проходящие машины?
— Потому что ты по другому не можешь. Ты это делаешь все время, помимо своей воли. Ведь ты запомнил модель.
— Ну и что? Просто на наших улицах не так часто можно встретить «Кадоту». Они почти также редки, как и «Роллсы».
Эрик внезапно повернулся и схватил друга за плечо. Выражение его лица было угрожающим.
— Я бы сам его заметил, но я смотрел на девушку. Я ни на что больше не мог смотреть после того, как увидел ее лицо.
Чарли поправил свой рукав.
— Возможно, я видел номер мельком. Часть его, во всяком случае.
— Ну давай же, не заставляй меня вытягивать его из тебя.
Видя, что Чарли продолжает сопротивляться, Эрик сел глубже на своем сидении и поднял руку.
— Обещаю, я не буду сходить с ума.
— До сих пор ты убеждаешь меня в обратном. Что, черт возьми, ты будешь делать с этим номером? Ты не полицейский, и полиция, разумеется, не станет снабжать тебя какой-либо информацией.
— Ну, дай мне этот номер… дружище.
— О'кей. Аризона, ЛЕФ 46672. Может быть, ты еще ожидал, что на этой «Кадоте» будет нацарапан торговый номер?
— Спасибо, Чарли. Тысячу раз спасибо.
Пальцы Эббота забегали по передатчику на его правом запястье. Далекий компьютер послушно провел информацию через общую цепь в его домашний терминал. Только тогда, когда все было сделано, он позволил себе снова отдохнуть.
Больной, подумал Чарли, очень плох. Он мысленно пожал плечами. Не мое дело. Возможно парень придет в себя после хорошего, крепкого сна. Эрик был слишком благоразумным, чтобы бегать за какими-то призраками. Кроме того, на следующей неделе он уже будет в Гонконге. Пусть позабавится пару дней. Какой вред в том, что он хочет притворяться героем какого-нибудь сериала? У него столько же шансов найти свою ночную леди, сколько у них всех стать завтра вице-президентами компании.
Это было безобидное помешательство. Эрик мог неуклонно добиваться того, чего хотел, но не сходил с ума по этому поводу. Чарли хорошо это знал. Эббот был хорошим другом. У него всегда имелось наготове интересное замечание. Он всегда был рад посмеяться чужой шутке, не угрожал, никогда не пытался доминировать на вечеринке или в разговоре. И если ему оказывали предпочтение, то Чарли не обижался. Он не страдал от непомерных амбиций. Таинственные красавицы не для него. Чарли был вполне доволен, ограничившись канцелярской заводью «Селверн».
Вагон замедлил свой ход по тоннелю, и в динамике наверху прозвучал мелодичный женский голос:
— Мы приближаемся к станции «Нью Ривер-один».
Несколькими минутами позже они миновали «Нью Ривер-два», затем «Нью Ривер-три».
— Повторяю, это последняя остановка на «Нью Ривер». Следующая станция «Кэмп Верде».
Эрик и Чарли вышли. На крытой стоянке было припарковано несколько разнообразных вездеходных скутеров. Чарли кинул кейс на заднее сидение своего собственного транспортного средства, надел шлем и защитные очки, сам сел на переднее сидение и включил электромотор.
— Увидимся утром, приятель.
— Как обычно, — заверил его Эббот, подмигивая и проверяя исправность своего скутера.
Они разъехались в противоположных направлениях. Эрик наверх к своему маленькому дому на холме, Чарли вниз к кодо-комплексу для холостяков, который растянулся вдоль пересохшего русла реки.
Под монотонное гудение мотора Эрик размышлял о своем друге. Чарли мог быть нахальным, иногда бесцеремонным, но очень редко несносным. И несмотря на его напускную грубость, он явно встревожился. Трудно было винить его за это.
Я просто должен все скрывать, думал Эрик. Нельзя заставлять Чарли волноваться за меня. Как Эббот мог осознать, что лицо, мимолетно виденное им этой ночью, так поразило его и отодвинуло далеко на второй план все остальные заботы? Башни, рестораны, переходы, потенциальные грабители, дороги, дела и приглашения Габриэллы, все это теперь превратилось в отдаленное воспоминание. Единственным близким и реальным осталось лишь бледное, волшебное лицо, промелькнувшее за покрытым копотью защитным стеклом. Большое и светлое, как луна в пустыне, оно все еще стояло перед его глазами.
