СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,
18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 01.01
— Что нового, док? — спросил Анверсон. Он отдохнул и выглядел посвежевшим.
— Они в кольцевом коридоре. Это все, что я могу сказать. Судя по датчикам, пока все живы.
— Сколько сейчас времени?
Доктор молча кивнул на электронное табло.
— В их распоряжении два часа.
— Если за полтора часа ничего не изменится, — сказал помощник президента, — пойдет вторая группа. Было бы лучше, если бы первая группа не была нацелена на установление связи с компьютером. Вторая группа проникнет в кольцевой коридор, оставит в нем заряд и уйдет тем же путем.
— Вам бы служить в Пентагоне, Гарри, — грустно улыбнулся доктор. — Они тоже пробовали расстрелять ЭЛСПРО крылатыми ракетами.
— Сожалею, что им это не удалось, — сухо сказал Анверсон.
— Это потому, что вы не представляете последствии такой удачи.
— Хуже не было бы.
— Было бы, Гарри, — доктор покачал головой. — Было бы во много раз хуже. Станция автономна. Энергией ее снабжает атомная электростанция. Если бы ракеты накрыли ЭЛСПРО, то в худшем случае произошел бы средней мощности ядерный взрыв, а в лучшем — большую часть Калифорнии накрыло бы облаком радиоактивного пара.
— Вы мастер читать научные лекции, док. Ваши соображения мы, конечно, учтем. Связи по-прежнему нет?
Доктор покачал головой.
— Через час в район ЭЛСПРО пойдет авиаразведчик, — сказал помощник президента. — Будем надеяться, что за это время группа решит поставленную ей задачу.
02.00
Автоматический авиаразведчик прошел над шоссе, и солдаты с полицейскими задирали головы на рев его турбин.
Подмигивая бортовыми огнями, разведчик пошел в направлении холмов.
— Бомбить собираются, — высказал догадку молодой полицейский. Ребята приехали с места падения «боинга». Ну, и месиво же там! — Он поежился.
На горизонте ярко сверкнула вспышка, и донесся глухой раскат взрыва. Авиаразведчик перестал существовать.
02.04
Брид лежал, прислонившись спиной к стене. Рядом с ним валялся армейский ботинок. Голиков, опустившись на колени, бинтовал ногу американца. Сквозь бинты проступали кровавые пятна.
— Одно гнездо я выжег, — сказал Брид напряженным голосом. — И тут выехала эта тварь. Она бы сожгла меня в упор, никакой костюм бы не помог. Но я успел выстрелить раньше. Только вот повернуться не успел, со второго гнезда меня достало, — он улыбнулся, и сквозь его улыбку проступила нечеловеческая боль, которую американец старался скрыть.
— Лежи спокойно, — сказал Голиков, завязывая бинт.
— Я же еще не на Арлингтонском кладбище! — возразил Брид, силясь шутить. — Жаль, с тобой в кино не успел сняться.
— Еще успеешь! — пообещал Голиков.
— С одной ногой мне только в цирке выступать, — мрачно сказал Брид. — У вас в России выступают в цирке одноногие?
— Даже безголовые, — кивнул Голиков.
Райт, безучастно стоявший у стены, шагнул вперед и тронул русского за плечо.
— В нашем распоряжении ровно час, — сказал он хмуро. — Надо идти, иначе мы не успеем!
— Погоди, надо решить, как мы понесем Лукаса. Райт поморщился.
— Ты не понял, — сказал он жестко. — Дальше мы пойдем вдвоем. С Луком мы не уложимся в график. Он останется здесь.
— Ты соображаешь, что говоришь? — сидя на корточках, Голиков поднял на американца глаза.
— Мы получили приказ, — сказал Райт. — Мы должны этот приказ выполнить. Ты не военный и не понимаешь, что такое приказ. Но тогда пойми другое: мы на базе, и не можем рисковать. Другим пройти, скорее всего, не удастся!
— Мы не можем оставить его одного, — хмуро сказал Голиков, поднимаясь. — Если Лук потеряет сознание, эта тварь его просто сожжет!
— Дик прав! — хрипло сказал снизу Брид. — Слишком многое поставлено на карту. Идите, парни! Я постараюсь продержаться до вашего возвращения.
— Ну, нет! — решительно сказал русский. — Я без тебя не пойду! Здесь всего-то — шаг шагнуть!
— Пойдешь! — неожиданно яростно сказал Райт. — Еще как пойдешь, гуманист вшивый! Ты хоть понимаешь, как нам невероятно повезло? Мы на территории базы, это ты понимаешь? Ты соображаешь, что вторая группа уже не пройдет, что вход, который оказался открытым для нас, уже закрыт для других?! — Голос Райта дрожал от ярости. — Если мы погибнем, то кто остановит эту тварь? В «боинге» не было русских, там были американцы. Их было шестьсот человек!
— Вит, он прав! — прохрипел Брид. — Вам пора! Я буду для вас помехой. Поспеши, русский!
— Пошли! — нетерпеливо сказал Райт, глядя на часы.
— Я понесу Лукаса, а ты нас прикроешь! — упрямо сказал Голиков, глядя в глаза Райту.
Неожиданно коридор высветился яркой вспышкой, и Голиков ощутил спиной жар лазерного луча. Он резко обернулся и увидел черное выжженное лицо Лукаса Брида. Голиков повернулся ко второму американцу, и Райт попятился, испуганный выражением лица русского.
— Сволочь! — сказал тот. — Убийца!
— Не болтай ерунды! — американец остановился. — Брид сам выбрал этот вариант. Потому что не думал о себе. Он думал о других, понял?!
По лицу Голикова, смывая грязь, катились слезы.
— Вперед! — жестко приказал Райт. — Отношения будем выяснять потом. Осталось всего пятьдесят семь минут. Идем!
СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,
18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 20.00
Бензин кончился около небольшого живописного родничка, падающего со скалы в густые заросли дикого винограда.
Американец снял рубашку, хмуро разглядывая красные пятна, проступающие на загорелом теле.
Лебедев тоже снял пиджак, накрыл им автомат, лежащий на сиденье, и, сев на корточки, принялся умываться ледяной водой.
Холоран почесал зудящее тело.
— Вот и конец пути, — сказал он. — У нас еще остались лекарства?
— Этого добра у нас еще достаточно, — отозвался русский, на ходу вытирая лицо рубашкой. — Боюсь, что они нам, как мертвому припарки.
— Это как? — не понял Холоран.
— Поздно нам принимать лекарства. Это все равно, что беззубому пользоваться зубной пастой. У меня тоже начались головные боли.
Американец сел на водительское сиденье и открыл бутылку тоника. Со стороны все это выглядело обыденно: обычный, немного пасмурный день, двое мужчин сидели в машине, попивая из бутылок тоник. Но все вокруг: и пасмурное небо, и трава, и горы, и тоник, который пили люди, и автомашина, и сами они — все источало невидимый яд, который разрушал кровеносные сосуды, убивал костный мозг и разрушал нервные клетки. Медленно текущее время вымывало из людей жизнь.
