- Эта планета нас с ума сводит! Нам не избежать смерти, так хоть смерть вместе примем. Мы, все-таки, семья - вот и будем стоять, обнявшись. Так лучше, чем с воплями разбегаться.
Вилтор попросту оттолкнул ее, и продолжил свой бег. Он бежал не останавливаясь, чувствовал, что весь взмок от пота, в боку была сильная резь, еще более сильная резь вклинивалась в голову, и весь подбородок его уже был залит кровью из носа. Он, верно, не выдержал бы всего этого - но ведь уверен был, что впереди ждет его Кэролайн. Сияние все усиливалось, и, наконец, он вбежал в оранжевый туман - мчался в нем неведомо сколько времени, мчался из всех сил, даже и не задумываясь, что может во что-нибудь врезаться, и вообще - сколь ничтожен шанс найти этот корабль, если он вообще есть. Закончилось это тем, чем и должно было закончится - он врезался в какой-то выступ, от удара потерял сознание, а когда очнулся, то обнаружил, что оранжевый туман ушел в сторону, а этот выступ был последним перед ровной площадкой за которой начиналось матовое озеро.
И Вилтор как-то сразу понял, что - это разъедающая все кислота. Чтобы еще уверится в этом, он вытащил из кармана им же изобретенный пакет с комплексом питания на несколько недель и зашвырнул его подальше от берега. Видно было как в мгновенье пакет сжался в черную точку да и вовсе исчез...
* * *
И вот теперь Вилтор стоял в одном шаге от матовой поверхности, и страшно терзался в душе. С одной стороны ему еще хотелось жить, бороться, надеяться, что он увидит Кэролайн, с другой стороны, когда он только увидел эту гладкую матовую поверхность, пришла осознанность, что все это самообман, и никакой Кэролайн здесь нет. Он даже приговаривал: "Надо же мне было врезаться в этот выступ в тумане. Вот пробежал бы еще немного, и упал бы в эту кислоту. Ничего бы и не понял, и испугаться бы не успел - сразу бы все оборвалось, и никаких терзаний!.. Раз так думаешь, значит - действительно хочешь смерти! Ну, что же ты - собери ноги для прыжка, только оттолкнись посильнее - все, что от тебя требуется - это оттолкнуться посильнее. Дело одного мгновенья".
И, пытаясь найти силы для этого решительного действия, он взглянул на небо, на котором не осталось ни одной звездочки - все оно, непроницаемо черное, в любое мгновенье грозилось обрушится, поглотить его в эту черноту. И вновь представилось исполинское чудище, в утробе которого ад, и там безвыходно обречена метаться его душа. Ведь он даже не знал, сколько осталось времени до столкновения - но он точно знал, что вся эта масса движется очень стремительно, что, когда начнется ее падение, он не успеет прыгнуть в спасительную кислоту. И вот отчетливо - до рези отчетливо промелькнула картина, как он совершает этот прыжок, как тело его обращается в ничто - вновь ужас - ужас перед смертью, перед забвением. Вспомнилась Кэролайн, вспомнился ее райский голос, и так захотелось жить, надеяться, что все-таки будет встреча. И он отступил на шаг, намеривался уж бежать прочь, продолжать поиски и тут...
Тут с одной стороны небосклон заполнился жуткой, мерцающей вспышкой цвета запекшей крови - это сияние разлилось по куполу атмосферы на многие мили вверх, и вот в этом куполе прорезалась, неожиданно встала до земли колонна непроницаемого мрака, поверхность всколыхнулась, колонна оборвалась, а там далеко-далеко, в месте столкновения, медленно стало подниматься облако раскаленных газов. И вся эта картина представлялась такой жуткой, что Вилтор почувствовал себя жалкой песчинкой, и уже уверился, что сейчас вот бросится в кислотное озеро. У него даже страх был, что и метнувшись прямо сейчас, он уже не успеет, что через мгновенье произойдет планетарная катастрофа. Вот он сделал несколько судорожных, стремительных шагов - он уже готов был прыгнуть, и в это время, все это расходившиеся над матовой поверхностью дымчатые стены, разошлись окончательно. Произошло это словно в чудесной сказке - разом, по волшебству, открылась прекраснейшая картина, открылось спасение его. Теперь прекрасно было видно, что метрах в двухстах от берега выступал из кислоты каменный островок, а на нем... на нем, словно лебедь белогрудый возвышался, прекраснейшим храмом стоял корабль Кэролайн. Видение было настолько необычным, настолько прекрасным, что Вилтор тут же, в одном стремительном порыве, пал на колени, и, вытягивая к этому кораблю дрожащие руки, стал молить, чтобы снизошла она, чтобы спасла. Вот вновь в голове прорезалось раскаленное шило - в иное время Вилтор застонал бы от боли, теперь же он попросту не заметил этого. Вот он заметил, что упал на колени, почти соприкасаясь с кислотою, и одним сильным рывком отпрянул назад - при этом все продолжал вытягивать к кораблю руки. Он вглядывался в эту белоснежную поверхность, с тревогой искал - нет ли каких повреждений корабль выглядел так, будто только что был создан. И тогда новая боль полыхнула в его сердце: ведь в любое мгновенье мог взмыть этот корабль, исчезнуть в этих черных небесах. Да и что, право, ему было делать здесь, среди этого мрака?.. И так ему ясно представилось, как останется он один, уже без всякой надежды, перед тем надвигающимся космическим ужасом, что сначала завыл он зверем раненным, а потом, все разрастаясь, вырвался из него вопль: "КЭРОЛАЙН!!!" - на этом вопле он сорвал себе голос, захрипел, но тут же, стремительно набрав себе в легкие жаркого воздуха, вновь завопил, надрываясь это имя. Эхо загудело над озером, заметалось среди окружающих его каменных выступов, в отдалении отозвалось грохотом, а Вилтор уже вновь набрал в легкие воздуха, вновь завопил. Ему нечего было терять - либо Она услышит, придет - либо... ад.
И вот Вилтор увидел, как от борта корабля словно белое перо отделилось, стремительно полетело к берегу, к нему. Он всю жизнь ждал этой встречи, а произошло все настолько стремительно, неожиданно, что он и опомнится не успел. Перо оказалась капсулой для перелета на небольшие расстояния, оно опустилось в двух шагах от него и тут же вышла из него, встала пред ним, по прежнему на коленях молящих Кэролайн, Звезда.
Вилтор слова не мог вымолвить, не мог пошевелится. Теперь какие-либо житейские волнения, воспоминания, любые чувство - ничто ничего не значило. Была только Кэролайн, был только свет, который могут видеть разве что блаженные после смерти - свет льющийся из очей ее. И что там какой-то космический поток из черной дыры? Пусть изжигает, пусть не станет тела - он уже чувствовал себя умершим, и бесконечно счастливым, он свято верил, что никакая сила не сможет разлучить его со Звездою.
А Кэролайн быстро шагнула к нему, подхватила за руки, и поставила на ноги, заговорила быстро, встревоженным голосом - и все равно это был святой голос, голос, от которого душа блаженством наполнялась:
