- Это еще что за странное название? - уставился на него Фред.
Джеймс снисходительно улыбнулся.
- Если бы ты интересовался научными сведениями,- ответил он,- то мог бы знать, что в Солнечной системе есть не только обычные для нас планеты, вроде Земли, Марса, Венеры, Юпитера и так далее, но и одна загадочная, когда-то рассыпавшаяся на части. Ученые дали ей имя Фаэтон. Неизвестно, какая именно катастрофа постигла эту планету, но она распалась на мелкие обломки, и из них образовался тот "пояс астероидов", который ныне проходит между орбитами Марса и Юпитера и из которого на Землю прилетают астероиды.
- Черт его знает, что такое, - возмутился Фред. - Мы говорили о метеорите, а ты вдруг завел о каких-то астероидах! При чем тут они?
Теперь усмехнулся и Клайд: поистине Фред был недалек от истины, когда говорил о своем уровне пещерного человека!
- Дело в том, Фред,- сказал он по возможности мягко, что все это одно и то же. Астероиды крутятся вокруг Солнца, а когда какой-то из них падает на Землю, его называют уже метеоритом. Так, Коротышка?
Джеймс Марчп подтвердил кивком головы, а Фред с недоумением заметил:
- Но зачем же тогда два названия? Только путают человека! Ну ладно, давай дальше, Джеймс. Почему твой метеорит, который раньше назывался астероидом, прилетел к нам не с Фаэтона?
- Потому что астероиды, образовавшиеся в результате катастрофы с Фаэтоном, по своему составу не отличаются от земных пород. И это, кстати, доказывает, что все планеты Солнечной системы схожи, так как они образовались, вероятно, из самого Солнца...
Клайд невольно посмотрел на небо, где уже зажглись первые крупные вечерние звезды. На востоке они были яркими, и казалось, что в них начинают обрисовываться знакомые контуры созвездий; на западе все еще тлела красная полоса - прощальный привет ушедшего с неба солнца; она постепенно превращалась в фиолетовую, а дальше синеватую, пока не сливалась целиком в глубокий синий фон, на котором уже не были видны легкие рваные облака. Из-за склонов, за которыми снизу доносилось мирное журчание безымянной речушки, потянуло холодком. Клайд поежился. "Как быстро тут сумерки сменяются ночью!" - подумал он и подбросил в костер ветвей.
- Так что же вытекает из того, что планеты схожи? - услышал он голос Фреда Стапльтона.
- Вытекает, что такой металлический метеорит, какой мы нашли, не типичен для Фаэтона, как не типичен и для Земли,спокойно ответил Джеймс.- Следовательно, наш метеорит происходит с какой-то иной планеты, может быть, и очень далекой от Земли. А то, что это именно метеорит, подтверждается еще и оплавленностыо его поверхности, страшно нагревшейся при прохождении сквозь земную атмосферу. Вот и все. Больше мне сказать нечего, тем более что я и сам больше ничего не знаю,- скромно закончил он.
Фред молчал. В его выпуклых карих глазах отражались языки пламени костра; казалось, что он раздумывает над тем, что говорил Джеймс, усваивает это, как трудную для пищеварения пищу. Клайд зевнул: правду сказать, он не услышал сейчас от Коротышки ничего нового по сравнению с тем, что знал до сих пор.
Фред вдруг встрепенулся.
- Ну, а как насчет твоей плесени? - спросил он, усаживаясь удобнее. В глазах у него снова появился интерес к тому, что скажет Джеймс.
Клайд засмеялся.
- Чего ты? - недоумевающе спросил Фред.
- И вовсе ты ничего всерьез не понял из объяснений Коротышки,- все еще смеясь, сказал Клайд.- Смотрел я сейчас на тебя и думал: как приятно видеть, что Фред Стапльтон крепко размышляет на научные темы.
- А что, я не размышлял? - оскорбился Фред.
- Да нет, размышлял. Но тебе явно надоели рассуждения о метеоритах, и ты очень рад, что вспомнил вдруг о плесени. Скажи, разве не так?
Фред задумчиво почесал затылок.
- Нет, конечно, я и размышлял,- ответил он.- Но, понимаешь ли, все это чертовски сложно для меня. И я пришел к выводу, что Коротышка, наверно, прав. Тем более, что мне совершенно безразлично, как в действительности обстоит дело.
- Ну, а плесень?
- Э, братец-кролик, плесень особое дело,- убежденно ответил Фред. - Тут пахнет чем-то практическим. Я еще не знаю, чем именно, но все же это интересно. Что-то совсем новое, понимаешь? А все новое занимательно.
- Даже если это относится к науке? - язвительно осведомился Джеймс.
Клайд удивленно взглянул на него: откуда у простодушного Коротышки столько иронии, да еще и ядовитой?
Но Фред даже не заметил ее.
- А почему бы и нет? - спокойно отозвался он. - Очень занимательно, если, конечно, не надо сильно думать и утомляться. Мне в научном плане это противопоказано. Так что давай, Коротышечка, как можно популярнее. Итак, о твоей плесени. Она тоже космическая?..
Джеймс вздохнул.
- Да, я убежден, что она космическая,- сказал он твердо.
- И ты можешь это доказать?
- В пределах твоей возможности воспринимать доказательства,- улыбнулся Джеймс.- Впрочем, я думаю, что и тебе это будет интересно, Клайд,- обратился он к тому. - Чтобы не быть голословным, я кое-что припас. Вот, видишь? Это последние номера "Популар сайенс", журнала хотя и очень популярного, но толково излагающего научные проблемы... Что?
Фред хлопнул себя по колену, словно убил надоедливого комара, и выразительно заявил:
- Понимаю, понимаю... А я-то удивлялся, почему в сумках моего друга Джеймса Марчи будто набиты кирпичи! Оказывается, он изволил везти с собою духовную пищу - книги и журналы. Слушай, Коротышка, неужели тебе недостаточно того, что ты уже знаешь? Неужто ты не можешь хоть месяц обойтись без душеспасительного чтения? Посуди сам, ты и без того до отказа напичкан всяческими неудобоваримыми научными данными. Для чего ты брал с собой в отпуск, на природу, лишнюю тяжесть? Ну скажи?
Джеймс смущенно поморгал глазами и ответил:
- Но если бы я не взял с собой эти журналы, тогда не смог бы доказательно объяснить тебе относительно плесени...
- Выходит, ты знал заранее, что найдешь ее? - саркастически осведомился Фред.
- Нет, конечно,- совсем растерялся Джеймс,- я не знал этого. Но на всякий случай... мне, понимаешь ли, это всегда интересно... и потом, не такая уж тут тяжесть, чтобы стоило говорить о ней. Зато сейчас я все докажу!
Клайд решил вмешаться, чтобы выручить Джеймса, иначе Фред мог бы еще долго изводить его.
- Хватит разговоров! - заявил он безапелляционно. - Коротышка, давай доказательства. А ты, Фред, не приставай зря! Будто человеку нельзя взять с собой на отдых книги. Помалкивай, не суди по себе!
- Да я ничего... я к слову,- пробормотал Фред, который не ожидал такого решительного отпора.
Джеймс благодарно взглянул на Клайда. Он полистал страницы журнала, а Клайд невольно подумал: "Расчудесная ты божья коровка, милый Коротышка! Вот тебя чуточку поддержали, а ты уже и растрогался. Потому что для тебя нет ничего важнее твоей безудержной страсти к науке, потому что ты хороший, бесхитростный парень и, честное слово, тебя совсем нельзя обижать". И тут же вспомнил: а разве он сам еще днем не подшучивал над Коротышкой?.. "Нет, нет, не буду и я",-решил он в приступе вдруг овладевшей его нежности к голубоглазому ребенку с кудрявой бородкой.
