Без слов Род принес ему еще бутылку пива, и налил его с кивком благодарности.
Беаслей не собиравшийся больше ничего говорить, мелкими глотками пил пиво. "Возможно, - подумал Род, - он осторожно "слишает" вокруг, есть ли поблизости какой-нибудь человек, который мог бы подслушать телепатически весь их диалог.
Когда Беаслей поставил кружку и собрался уходить, Род не смог сдержать последний вопрос, который произнес свистящим шепотом. Беаслей уже настроился на мысленную речь, поэтому равнодушно посмотрел на Рода. "Возможно, - подумал Род, - он просит меня "гаварить", но он забыл, что я вовсе не могу "гаварить". Пауза возникла, поэтому Беаслей прочищал свое очень грубое горло:
- В чем дело парень? Не заставляй меня говорить больше. Мое горло исцарапанно, а моя гордость растоптана.
- Но, что же мне делать, сэр? Что мне делать?
- Господин и Собственник Мак-Бэн, это - твои проблемы. Я - не ты. Я не знаю.
- А что бы вы делали, сэр? Предположим, вы стали бы мной.
На мгновение синие глаза Беаслей уставились на Холмы Подушки.
- Улетел бы с планеты. Улетел бы. Куда угодно. За сотни световых лет или около того. Когда этот человек... он... он умрет, ты вернешься назад, свежий, как только что распустившийся цветок.
- Но как, сэр? Как я могу это сделать?
Беаслей похлопал его по плечу, подарил ему широкую, безмолвную улыбку, поставил ногу в стремена, запрыгнул в седло и посмотрел сверху вниз на Рода.
- Я не знаю, сосед. Но удачи тебе. Больше того что я уже сделал для тебя я ничего не сделаю. До свидания.
Он нежно хлопнул свою лошадь открытой ладонью и та рысцой выбежала со двора. Выехав со двора, лошадь перешла на рысь.
Род стоял в дверях своего собственного дома, совершенно один.
4. СТАРЫЕ СОКРОВИЩА
После того как Беаслей ушел, печальный Род немного побродил вокруг фермы. Он чувствовал, как не хватает ему деда, который был еще жив во время его третьего детства, и который умер пока Род проходил через четвертую попытку уничтожить препятствие телепатического общения. И еще Род чувствовал как ему не хватает его тетушки Маргот, которая добровольно ушла из жизни в возрасте девятисот двух лет. Зато осталось бесполезное изобилие двоюродных сестер и родственников, у которых он мог попросить помощи. Двое работали на ферме. Возможно, ему удастся увидеть саму Мать Хиттон, потому что она некогда была замужем за его пра-11-дядей. Но сейчас Род не хотел ни с кем общаться. Ему не о чем было говорить с людьми. Очсек тоже был человеком... вообразите "горячий и простой" приобрел могущество! Род знал, что эта борьба касается только его одного.
Его лично.
Что было его собственностью раньше?
Даже жизнь ему не принадлежала. Он мог вспомнить лишь отрывки различных периодов своего детства. Он даже вспомнил отдельные неприятные вспышки боли - время от времени родные возвращали его назад в младенческий возраст, в то время как биологически он становился все старше и старше. Это не он так решил. Дед приказывал делать это, или Заместитель Председателя, или тетушка Маргот просила об этом. Никто особо его не спрашивал, только говорил:
- Ты бы согласился...
Род разозлился.
Он был хорош... так хорош, что возненавидел их на все времена и удивлялся если бы они узнали, как он ненавидит их. Ненависть его никогда не остывала, потому что настоящие люди обладали полным набором чувств, которые он так жаждал получить. Но Род и любил их тоже.
Пытаясь обдумать все это, Род бродил осматривая свое имущество.
Большая овца лежала на платформе - навеки тошнотворное, навеки гигантское создание. Возможно некоторые из них еще помнили те времена, когда были ягнятами, когда могли свободно бегать по редкой траве, пробивая головами плеофильмовые покрытия каналов и сами пили, когда им хотелось пить. Теперь же они весили сотни тонн, и их кормили машины, за ними смотрели сторожевые машины, их лечили автоматические доктора. Они питались и пили при помощи рта, только потому что опыт показывал, что они станут толще и проживут больше, если у них останется хоть какое-то подобие нормальной жизни.
Тетушки Дорис, которая присматривала за домом Рода, до сих пор не было.
Его работница Элеанор, которой он платил годовую сумму много больше, чем другие планеты тратили на вооружение, задержалась на рынке.
Пастухов Билла и Хоппера тоже не было.
Да Род и не хотел говорить с ними.
Он хотел бы увидеть и поговорить с Повелителем Красная Дама, этим странным человеком с другой планеты, с которым он встретился в Саду Смерти. Повелитель Красная Дама выглядел так, словно знал больше чем Норстралийцы; так словно он пришел из более великого, жестокого, мудрого общества, чем то, которое знала большая часть людей на Старой Северной Австралии.
Но ведь вы не можете спрашивать у Повелителя. В жизни такого не бывает.
Род добрался до крайних пределов своей земли.
Дальше лежали земли Гемфри Лаусвита - широкая полоса бедных земель, за которыми присматривали только отчасти - сложенные в строение ребра давно мертвых овец. На закате они отбрасывали сверхъестественные тени. Семья Гемфри по закону обладала этими землями сотни лет. Тем не менее земля пустовала за исключением нескольких анонимных животных, которым Государство позволяло бродить по любой земле, находящейся как в общественном, так и в частном пользовании.
Род знал, что может зайти на эту землю только на два шага.
Все, что он мог сделать, это перешагнуть межевую линию и закричать, мысленно обращаясь ко всем людям. Он мог сделать это, хотя по-настоящему "гаварить" не мог. Телепатический призыв о помощи мог привести стражей с орбиты в течение семи или восьми минут. Тогда Род смог бы только сказать:
- Клянусь. Я стал уже Господином и Собственником. Я требую, чтобы Правительство защитило мою жизнь. Смотрите на меня, люди, а я еще раз все это повторю.
Тройное повторение одного и того же сделало бы его Официальным Бедняком, который не останется без надзора... но не было стражи, не было заявления - ничего, иначе его ожидало скитание по Старой Северной Австралии и та работа, которую бы он выполнял, когда хотел, и бросал, когда хотел. Это была бы хорошая жизнь, свободная жизнь, лучшее, что Правительство могло предложить собственникам, которые прожили долгие столетия в трудах, ответственности и гордости. Это была великолепная жизнь...
Но не мог Мак-Бэн принять этого, не мог из-за титула.
Не мог он.
Несчастным вернулся он в дом. Он прислушался к Элеанор "гаварящей" с Биллом и Хоппером и одновременно накрывающей обед - огромное блюдо с дымящейся бараниной, картошкой, круто-сваренными яйцами. Сваренное на ферме пиво достали из кладовки. (Род знал, что существовали планеты, где люди никогда, до самой смерти, так и не пробовали таких блюд. Они жили питаясь обработанным картоном, который изготавливался из продукта уборных, заново насыщенного питательными веществами и витаминами, с измененным запахом, стерилизованного и выводившегося из организма на следующий день.) Род знал, что это - хороший обед, но обед его не взволновал.
