…Эфир опустел. Мы с капитаном остались одни. Он с опаской отодвинулся от приемника, как будто бы там, на той стороне эфира, кто-то сможет его случайно подслушать, и вполголоса произнес:
– Наша рыба мигрирует на "Медвежку". Я проверил желудки, и сверился со старыми записями. Даже помню примерный маршрут. Севрюков в таких случаях "садился на голову" стае. Может, и мы попробуем? Глядишь, и у нас что получится?
Он так и сказал, "у нас". Мелочь, а, черт побери, приятно!
– Ладно! – Витька поднялся. – Пойду, накажу штурманам, чтоб языком с корешами не трекали…
…Так мы и работали. Черпали из глубин, по потребности, и пахали, как прокаженные. – Без бани, без нормального сна. Иногда десять раз передумаешь: то ли сходить на ужин, то ли вздремнуть лишние полчаса? Прошло каких-то семь дней, а из трюма достали последнюю тару… И вот эта инспекция. – Баба на корабле! – Вот и не верь в приметы!
Мы подняли трал. Он, кстати, у нас был в полном порядке, не подкопаешься! Размер ячеи – семьдесят восемь. Это на три сантиметра больше, чем надо. Вот только рыбы в нем было до неприличия мало. – Тонна от силы.
Я, конечно, сказал все, что думаю. И об этой норвежской женщине, и обо всех ее близких родственниках. Крысю перекосило. Что-то из русского матерного, она поняла.
– Mister captain!
– Господин капитан, – перевел я с английского.
– Вы вели незаконный промысел в экономической зоне Норвегии. Прошу подписать протокол.
– Нет! – Витька покачал головой. Эту фразу он выучил наизусть от длительного употребления всуе. – Наше правительство не признает законность этих границ!
– Так и запишем, – привычно кивнула Кристин. – От подписи отказался! Разрешите фото на память?
…Через десять минут гости убыли восвояси. "К едрене матери на быстром катере!". Новая вахта поставила трал.
– Ну-ка глянь!
Брянский склонился над эхолотом. Под пером самописца дымилась бумага. Черные, жирные линии у самого дна сложились в неровный прямоугольник.
– Что скажешь?! – спросил капитан, потирая руки.
– Что скажу? – "обломал" я его. – Пока не поздно, сворачивай! Иначе порвемся! Это не рыба, это затонувшее судно!
Вахтенный штурман метнулся к штурвалу:
– Полный ход! Десять градусов вправо!
Как ни странно, на палубе никто не расстроился. Кое-кто даже обрадовался. Матросы ведь тоже люди. Им на промысле тяжелее всего. Не смотря на рыбацкую одержимость, каждому хочется отдохнуть.
Даже Игорек улыбался:
– Антон! Включи, пожалуйста музыку! Все веселей!
– Ладно, включи! – разрешил капитан. – Ну, как на такого сердиться?
Я смотался в "трансляционную". Поставил кассету. Щелкнул тумблером "Верхняя палуба". Над просторами громыхнуло:
"Было время, был я беден
Без причины, просто так…"
Ушла рыба, мать ее за ногу!
На вечернем совете "прорезался голос" у начальника промрайона:
– Отношение к учебным тревогам на судах "Севрыбы", прямо скажу, безобразное! "Прошу обратить внимание… принять меры… усилить контроль…"
Чего это он? Еще не конец месяца…
Наконец, ФНП выдохся:
– Я, вот тут, подписал циркулярную радиограмму, – произнес он, довольно мстительно. – Ясность, исполнение подтвердить!
– Что делать-то будем? – мрачно спросил Витька. – Добираться здесь, на помойке, или опять в поиск?
– Сходи-ка пока вздремни, – посоветовал я. – Утро вечера мудренее…
В радиорубке пришлось просидеть добрых четыре часа. – От имени капитана, я подтвердил прием циркуляра, потом "наведался" в Мурманск. Там было для нас что-то срочное. Со связью в районе "Медвежки" всегда хреновато, но телеграммку я выцепил:
АИ-0039 КМ БРЯНСКОМУ= ПОЛУЧЕНИЕМ НАСТОЯЩЕЙ СРОЧНО СЛЕДУЙТЕ МУРМАНСК. АРЕНДА НОРВЕЖСКОЙ ФИРМОЙ "JOACHIM GRIEG". BERGEN.
Везет дуракам и пьяницам! Здесь каждое слово на вес золота! Что такое "аренда норвежской фирмы" знает даже ребенок. – Это валюта!
Я поднялся на мостик. Осчастливил старпома. Хотел позвонить капитану, но Петрович отговорил:
– Что зря человека будить? Через двадцать минут подъем трала – проснется и сам. Иди-ка, "добытчик", в люлю. На тебе уже морды нет! Посмотри на досуге в зеркало, – это же тихий ужас!
Я добрался до "люли", и мгновенно "отъехал"…
Но поспать так и не довелось. Тишина взорвалась, по мозгам шибануло наотмашь! Я подпрыгнул на койке. На тоненькой переборке, в районе моей головы, надрывался звонок громкого боя. – Три длинных сигнала, – буква "О", – "спасательный круг", – человек за бортом!!!
– Да что ж ты, скотина?! – Я так возмутился, что чуть не заплакал.
– Вставай!!! – дверь решительно распахнулась. – Игорь Баранов утоп!!!
…Такое не опишешь красиво. Все захлестнули эмоции. В чем был, я помчался на палубу. Там уже гомонила толпа. Внизу, на воде, болтался спасательный круг. Кто-то из сопливых мальчишек водил по воде багром, – пытался его достать. С фальшборта прыгал стармех, обвязанный вокруг пояса веревочной боцманской выброской… Я поднял с палубы что-то тяжелое, и сиганул следом.
Когда человек тонет, тело его "зависает" метрах в трех-пяти от поверхности, и остается там, пока не начнется процесс разложения. Раздувшись, как бочка, оно всплывает, но не надолго. Лопается желудок, что-то еще внутри, – и море берет свое.
Так должно быть всегда! Но так не было!
Внизу подо мной стремительно падало вниз что-то оранжево-желтое, по цвету напоминавшее рыбацкий костюм Игоря. А дальше, на глубине… Холод… Смерть… Зловещая, темная, беспощадная масса… Оттуда, от бездны, оторвалась черная точка, и пошла на меня… мелькнула у глаз… ударила по коленке. Я выронил ставший ненужным железный лом. В висках застучало. Метрах в трех от меня выгребал на поверхность Леха Рожков с глазами, полными ужаса. Высоко-высоко над нами изгибалась кромка воды…
Я был босиком, в трусах и летней тельняшке. Это, наверное, и спасло. Теряя сознание, я вцепился руками в нижнюю ступеньку штормтрапа. Вместе с нею меня и выдернули.
– Тащите! Тащите стармеха! – орал я, хлебая воздух, как будто не видел, что он уже рядом со мной.
Леха был в полном ауте. Его растирали одеколоном, давали нюхать ватку с нашатырем…
Я оперся на чьи-то руки, сделал шаг на чужих, деревянных ногах. И зашелся в приступе рвоты. Когда с глаз сошла пелена, громко захохотал. Как детский кораблик у игрушечной пристани, о борт СРТ колотилась… рабочая каска Игоря! Так это ее я так испугался?!
И вдруг!.. Иссиня-черное, мощное тело бесшумно скользнуло по гладкой поверхности. Мне оно показало только широкую, плоскую спину с четко очерченной выемкой позвоночника, и сравнительно небольшим плавником. Скользнуло, – и без всплеска ушло в глубину…
Касаток, акул и китов (причем, самой различной "модификации"), я в своей жизни видел достаточно. Скажу вам, как на духу: ЭТО НЕ ТО!
