Буров стоял перед ним, как школьник, отвечающий урок.
- Мне привелось работать над проблемой протовещества.
Овесян высоко поднял свои лохматые брови.
Шаховская насторожилась.
- Протовещество - это состояние материи до появления звезд и планет. В протовеществе все строительные материалы вещества были собраны в невыразимой плотности, как бы в одном немыслимо сжатом атоме, нейтроны которого не могли разлететься...
Овесян поморщился.
- И возможно, существовала некая субстанция, которая удерживала нейтроны, - продолжал Буров.
- За эту субстанцию вам и присудили степень кандидата наук? - прервал Овесян.
Буров смутился, нахмурился.
- Я не боялся черных шаров, - запальчиво сказал он.
Мария Сергеевна осуждающе покачала головой.
- Почему же не допустить, - упрямо ухватился за свое Буров, - что остатки этой субстанции существуют всюду, где материя обрела уже форму обычного вещества? Она может проявлять себя в том, что захватывает нейтроны, мешает ядерным реакциям.
Овесян деланно всплеснул руками:
- И эту физическую жар-птицу он предлагает искать!..
- Взамен планомерных исследований, - с укором добавила Мария Сергеевна. Мы не вправе отвлечься. Слишком неясно. Слишком малоперспективно. Слишком оригинально.
Лоб у Бурова стал влажным, он словно поднимал с земли немыслимую тяжесть.
- Где же вы хотите искать свою субстанцию? - язвительно спросил Овесян.
- В море. На дне. У вулкана, - решительно ответил Буров.
Люда ревниво перехватила восхищенный взгляд, который Елена Кирилловна бросила на Бурова.
- Так-таки на дне? И прямо у вулкана? - переспросил Овесян. - Воду ведрами будете оттуда черпать?
- Нет! Надо опустить на дно целую лабораторию.
Овесян и Веселова-Росова переглянулись, улыбнулись.
Овесян встал, похлопал Бурова по плечу:
- Жаль, жаль, товарищ инженер, что не хотите ко мне на установку идти. Слушай, когда будешь академиком, пожалуйста, не вспоминай работу, за которую тебе кандидата дали, не надо!.. А для гениальности ты вполне безумен.
Буров вытер платком лоб.
- Простите, - сказал он. - Я понимаю это как отстранение от научной работы.
- Научной работой нельзя заниматься против своей воли, - холодно сказала Мария Сергеевна и величественно вышла из отсека.
Овесян пошел следом. У свинцовой стенки он остановился и пытливо посмотрел на Бурова через плечо.
Бурову хотелось наговорить всем резкостей, порвать записи, опрокинуть табурет.
Неожиданно он встретился взглядом с Шаховской.
Нет, она не торжествовала. Она смотрела на него ободряюще, задорно и... ласково.
А Люда с тревогой оглядывала обоих.
Глава пятая
ОБЩЕЕ ДЫХАНИЕ
Сергей Буров еще в детстве, когда жил с родителями в Крыму, любил нырять с открытыми глазами. Удивительный мир под водой! Вокруг как бы плотный воздух, меняющий цвет с глубиной, напоминал то просвечивающую весеннюю листву, то мрак ночи. Там не плаваешь, а вместе с быстрыми чешуйчатыми птицами будто летаешь над колеблющимися лесами, над мягкими бархатными скалами. Вверху играет тенями прозрачное "небо". Его можно пронзить и вынырнуть на поверхность, глотнуть желанного воздуха, на миг увидеть слишком резкие облака, слишком яркое солнце, слишком четкие берега...
Воспоминания детства! Они нахлынули сейчас на Бурова. Он плыл в акваланге, освещая путь лучом прожектора, закрепленного у него на лбу, как зеркальце у врача. Он управлял электрокарой, которая буксировала контейнер с приборами.
Фантасты мечтали о завоевании подводного мира, пересаживали человеку жабры акулы. Ученые пожимали плечами. Новое существо уже не походило бы на человека, должно было бы пропускать через себя бочки воды. Жизнь по-своему осуществила мечту. Не приспособление к природе, а ее подчинение разуму, способному техникой заменить биологические органы. Акваланг позволил человеку спуститься в море и быть таким же легким и свободным, как на его поверхности. И человеку открылись подводные материки! Приспособление его организма казалось безграничным. Смельчаки доказали, что могут опускаться на поразительные глубины.
Буров встал на дно, ухватился за водоросли, выключил подводную электрокару.
А неподалеку от него тоже в водорослях замерла, притаилась тень, напоминая изящное и ловкое в воде тело нерпы. На Бурова смотрели такие же огромные, как у нерпы, глаза, но... это были очки подводной маски, через которые за Буровым тревожно наблюдала его помощница Шаховская.
Так же тревожно следила она за Буровым в Великой яранге, когда после ухода научных руководителей он сел за стол, стал что-то писать, рвал написанное и снова писал.
- Письмо запорожца научным султанам? - спросила Елена Кирилловна.
Буров нахмурился.
- Думаете, что на мне сказывается примат образования над воспитанием?
- Думаю, что главную черту характера в вас воспитали. И вы не отступите из-за ложной обиды и жалкого самолюбия.
Буров ничего не ответил и твердым почерком закончил докладную записку о проведении части опыта по плану Веселовой-Росовой в подводной лаборатории, в которую можно превратить кают-компанию затонувшего ледокола, заполнив ее, как кессон, сжатым воздухом, чтобы вытеснить воду.
Овесян и Веселова-Росова созвали совещание, пригласив на него капитана гидромонитора Терехова и прибывшего для подъема затонувшего корабля начальника экспедиции ЭПРОНа Трощенко. Подводники вызвались помочь физикам. План Бурова приняли.
Буров мог торжествовать, но виду не подал.
Шаховская посматривала на него с лукавой улыбкой. А Люда ревновала ее. Она чувствовала себя такой несчастной. Ее несравненная Елена Кирилловна стала слишком много внимания уделять Бурову, даже вместе с ним возвращалась теперь с работы. А Люда вынуждена была тащиться сзади. В довершение всего она узнала, что ее не берут на дно. Буров с Еленой Кирилловной будут там вдвоем!..
Корабли ЭПРОНа работали в зоне действия подводного вулкана. К ледоколу требовалось подвести понтоны, заполнить воздухом и с их помощью заставить корабль всплыть.
Начальник экспедиции подводников решил вместе с Буровым осмотреть затонувший корабль. Трощенко устраивало, что физик был опытным аквалангистом.
Катер подводников доставил двух смельчаков в район, где затонул ледокол. Извержение вулкана приостановилось, но вода здесь не замерзала и в нескольких местах клокотала, над ее поверхностью клубились тучи пара и дыма.
Спрыгнув с катера в воду, аквалангисты поплыли рядом на небольшой глубине.
Скоро под ними в зеленоватой толще выросла громада затонувшего судна. Они подплыли к ней, потрогали руками скользкий борт, ощупали выступы иллюминаторов и стали подниматься.
