– В определенном смысле да. Пол еще держится – вроде как из дерева, однако давно окаменел. А еще немцы провели полную инвентаризацию. Вот, к примеру, похоже на флягу. – Он кинул Элис и Гаррисону какой-то предмет. – Здесь тот же символ, что и на скафандре.
Ли внимательно осмотрел древнюю флягу. Когда-то в ней хранили еду или питье. Сенатор взвесил вещицу в руке. Она оказалась гораздо легче, чем современные аналоги.
– Итак, немцы пометили весь этот мусор, – сказал Дюбуа. – А нам-то что?
– А вот что: они стремились сохранить здесь все как есть. Ничего не выносили, ждали прибытия ученых.
Ли понял ход мыслей Эверетта.
– Ну да, нацисты были весьма скрупулезны в том, что касается отчетности. Как и любое бюрократическое общество, – кивнул Себастиан, принимая флягу из рук сенатора.
– Чего же там не хватает, капитан? – спросил Ли бодрым голосом: сказывалось действие морфия.
– Всего. Столов, стульев, запасов. В результате катаклизма там все было бы вверх дном, но шкафы и контейнеры пусты.
– То есть ты полагаешь, что, когда здесь выросли Анды, наших гостей уже не было? – продолжил Ли, осторожно слезая с камня.
– Именно. Я изучил некоторые таблички. На них перечислено все, что находится в зданиях, кроме одного.
Гаррисон одобрительно похлопал Эверетта по плечу за то, что тот не постеснялся поделиться своими весьма дельными соображениями.
– Кроме тел, – договорил сенатор.
– Да. А еще вам стоит заглянуть за угол. – Эверетт махнул рукой влево.
Маленькая группа двинулась в указанном направлении, чувствуя, что пустота в шахте давит куда сильнее, чем несколько минут назад. Карл, шедший впереди, ткнул в сторону соседнего здания, и все замерли. Стена была исполосована глубокими и длинными царапинами, как будто по ней прошлась лапа какого-то гигантского тигра. Отметины были сгруппированы по три и прошивали композит насквозь так, что через них можно было заглянуть внутрь здания.
– Что же здесь случилось? – спросил Эпплби, изучая рваные и окаменелые края царапин.
– Если присмотреться, почти все здания такие. И произошло все еще до того, как лагерь, чей бы он ни был, уничтожило тектоническим сдвигом, – донесся до них знакомый голос.
По длинному языку лавы, застывшей у подножия разрушенной постройки, спускались Джек и вьетнамский рядовой.
Эверетт облегченно вздохнул – впервые с того момента, как полковник запретил ему участвовать в битве. Первым руку Коллинзу пожал Себастиан, стоявший ближе, затем Карл.
– Ну что, выкарабкались? – спросил капитан, радуясь тому, что его командир жив.
– Президент в последнюю минуту прислал засадный полк, точнее, польских парашютистов.
– Вот уж правда в странное время живем, – ухмыльнулся Эверетт.
Затем Джек поздоровался с Найлзом и обнял по очереди Ли и Элис. Элленшоу Коллинз встретил с вытянутой рукой, чтобы криптозоолог тоже не вздумал обниматься. Пит только кивнул в знак приветствия, но в душе был несказанно счастлив, что полковник снова с ними.
– То есть есть и другие здания с подобными царапинами? – спросил сенатор.
– Так точно. И, по-моему… – Джек помолчал, подбирая слова. – По-моему, их оставляли намеренно.
Элленшоу косился на невысокого вьетнамского снайпера, однако, услышав замечание Коллинза, включился в беседу.
– То есть вы думаете, что эти повреждения нанесены не вследствие тектонических процессов?
– Черт его знает, док, – ответил полковник. – После всего, с чем мы сталкивались за последние несколько лет, я уже не верю в естественное происхождение подобных царапин. Это определенно следы когтей.
– Ветер, – сказал Ли, привлекая внимание остальных. – Откуда-то дует ветер. Найдем источник – вероятно, найдем место, где немцы откопали артефакты.
Джек сверился с часами.
– Дельное предложение. Предлагаю начать оттуда, – указал он в направлении вниз по склону.
– Есть вести от «Темной звезды»? – поинтересовалась Элис, заметив беспокойство Коллинза.
Полковник дождался, пока все отойдут.
– Президент передал мне, что в девять тридцать утра Космический центр Джонсона потерял с ними связь.
Элис молча взяла Джека за руку.
– Их все еще видно в телескоп, и они продолжают полет. Но без телеметрии им все придется делать самим.
* * *
Спуск к дальней границе раскопок занял чуть ли не три часа. Через каждые несколько шагов Джек, Карл, Себастиан и Трам замечали на полу россыпь стреляных гильз и колпачков капсюлей от немецких гранат. Во время привала они обменялись наблюдениями: оказалось, что калибры попадались самые разные – от 5,56 до 7,62 миллиметра. Очевидно, в сороковых в этих пещерах разыгралась большая перестрелка.
Необычный ветер усилился, к нему добавились завывания, от которых волосы вставали дыбом. Джек понимал, что это просто воздух проходит сквозь щель в скале, к которой они приближались, однако от звука все равно становилось не по себе.
– Нам вроде бы уже пора привыкнуть к таким местам, – пробормотал Эверетт, замедляя шаг, чтобы нагнали отстающие: Найлз, Элис и сенатор.
Ученые шли посередине, внимательно изучая образцы породы и стальные опоры, установленные немцами, а замыкали колонну Себастиан и Трам.
– Да уж, пора бы, – согласился Джек, всматриваясь в сплошную стену камня впереди. – Но куда нам, тупым воякам?
– Говори за себя, – проворчал Карл и ударил прикладом «М-16» по скале. – По-моему, ветер идет не отсюда.
– Джек, взгляни-ка, – окликнул полковника Найлз.
Коллинз с Эвереттом ловко спрыгнули с уступа, по которому шли последнюю четверть пути.
– Знаешь, чем ближе мы к этой стене, тем больше она напоминает мне завал, – сказал Карл, оглядываясь.
– Мне тоже, морячок, – кивнул Джек и обратился к Найлзу: – В чем дело, директор? Мы, кажется, попали в тупик.
– Идите сюда.
Комптон поспешил в нишу между камнями, Эверетт пошел за ним. Пит, Элленшоу, Эпплби и Дюбуа присели рядом с Ли и Элис. Каждый достал бутылку с водой. В свете ламп было видно, что все страшно устали. Дожидаясь, пока подойдут Себастиан с Трамом, Джек вспомнил, что нужно устроить сеанс связи. Каждый час он доставал рацию и справлялся о положении дел у входа в шахту.
– Чарли-один вызывает лагерь. Лагерь, ответьте. Прием.
– Чарли-один, говорит лагерь. Капитан Марк-Паттон на связи. Прием.
– Вас понял, проверка связи.
На глубине две с половиной мили под землей британца было едва слышно.
– Качество сигнала упало до тридцати процентов, но помех нет, – отрапортовал капитан.
– Вас понял. Повторный сеанс через час. Чарли-один, отбой.
Коллинз зацепил рацию за ремень и замер, как и все остальные, включая Ли. Земля под ногами задрожала – причем не просто задрожала, но стала издавать какой-то едва различимый звук, коснувшийся внутреннего уха. Стоило Джеку убрать руку от рации, как дрожь прекратилась, однако, подняв глаза к потолку, он увидел, что лампы, подвешенные на длинных проводах, протянутых здесь еще в тридцатые-сороковые, чуть-чуть раскачиваются. Похоже, дрожь началась, когда Джек включил рацию, и завершилась вместе с разговором.
