— А! — сказал Овесян и рассеянно замолчал, так и не ответив на Машин вопрос.
По пустынной Кремлевской набережной, размахивая руками, мчался низенький летчик в одеянии, несколько неожиданном в таком месте: на нем был комбинезон, шлем и унты. У низко сидящей в воде, специально пригнанной сюда баржи-причала стояла летающая лодка с высоко приподнятыми, отнесенными к хвосту крыльями.
Около парапета набережной летчик столкнулся с товарищем по экипажу:
— Мухтар, слушай! Сейчас узнал. Она летит с нами.
— Кто она? Балерина Фетисова, которая вчера танцевала в «Ромео и Джульетте»? — ехидно осведомился бортмеханик.
Костя, — это был он, — махнул рукой:
— Сама Джульетта! Учительница наша с дипломом доктора наук! Понял?
Аубеков свистнул. Оба посмотрели на летающую лодку. В полуоткрытом стеклянном куполе виднелась плечистая фигура командира корабля.
— Докладывай Ромео, — многозначительно кивнул в его сторону Мухтар.
Костя сбежал по трапу на баржу.
— Разрешите доложить? — вытянулся он перед удивленным Росовым. — Имею список пассажиров.
— Волков? Знаю, — твердо сказал Росов.
— Нет. Еще некоторые…
Росов пожал плечами и взял протянутый Костей список. Прочел, нахмурился. Взглянул на Костю, но тот уже исчез…
Около командира вырос штурман Шевченко:
— Разреши, Дмитрий, гостей встретить. Командир, дескать, занят.
— Нет, — отрезал Росов. — Сам встречать буду.
Скоро появились пассажиры. Почти одновременно подошли академик Омулев и профессор Сметанкин. Ученые очень вежливо раскланялись друг с другом, но, идя вместе по набережной, от самой Красной площади, не произнесли ни слова.
Знакомясь с Росовым, которого он, вероятно, забыл, профессор Сметанкин сказал:
— Не люблю летать. Тошнит всю дорогу. Я и море ненавижу. Так всю жизнь и поступаю себе наперекор: летаю и изучаю моря, чего вам не желаю, молодой человек.
Росову этот неприятный с виду старик понравился своей прямотой и какой-то горькой насмешкой над самим собой.
— Старье, — презрительно указал Сметанкин на летающую лодку.
Только сейчас Росов узнал в старике незадачливого водителя старой машины, застрявшего с Машей Веселовой на шоссе.
— На этой лодке — урановый реактор, — веско заметил Росов.
— Разве это самолет, если ему для посадки непременно вода нужна? — продолжал Сметанкин.
Росов чуть покраснел от злости.
— Зимой, профессор я на самолете, а летом — на лодке, — отчетливо сказал он, — у нас летом в Арктике вода повсюду. На своей лодке я в тундре где хотите сяду и снова в воздух поднимусь. Мне аэродромов не надо.
Показалась группа людей. Впереди шла статная женщина. Росов узнал в ней Машу и заставил себя остаться. Позади шли Волков, Александр Григорьевич Петров и академик Овесян.
Александр Григорьевич говорил Волкову о Ходове:
— Человек обречен. Врачи признались мне, что помочь нельзя. Раковая опухоль…
— Очень жаль Василия Васильевича, — сказал Волков. — Замечательный строитель, настоящий коммунист.
— Облучение искусственными изотопами пробовали? — вмешался Овесян. — Я знаю работы многих научных институтов. Атомная энергия может победить рак.
— К сожалению, опухоль задела внутренние органы. Врачи говорили, что могли бы справиться, будь опухоль доступна.
— Ах, ваши врачи! — махнул рукой Овесян. — Самое простое, если опухоль доступна и ее можно вырезать или облучить. Я понимаю, что нельзя для облучения вспарывать живот или вводить в клетчатку радиоактивное вещество, которое потом останется в теле, как неизвлеченная пуля. Впрочем, кажется, стоит вспомнить средневековую алхимию.
— Алхимию? — поднял брови Волков.
— Именно! — живо отозвался Овесян. — Срочно поручу своим лаборантам получить побольше золота. Я пошлю его в различные медицинские институты, чтобы они «озолотили» всех своих подопытных кроликов.
Маша подошла к причальной барже. Росов все еще стоял там.
— Воздушные мушкетеры! — приветливо сказала Маша, протягивая Росову руку. Глаза ее сияли. Они были именно такими, синими с радужными лучиками к зрачкам, какими помнил их Росов.
Сметанкин стал целоваться с Машей. «Пренеприятнейшая личность», — вдруг подумал о нем Росов.
— В путь! — скомандовал Волков.
В отсек пилотов Росов прошел, нагнув голову, стараясь ни на кого не смотреть. С баржи отдали чалки. На «малом воздухе» заработал реактивный двигатель. Лодка медленно отделилась от мостков и поплыла, как глиссер, вверх по течению к Каменному мосту.
Изящная, словно настороженно приподняв отогнутые назад крылья, она вышла на середину реки. Редкие в такой ранний час прохожие останавливались, — не так часто увидишь на Москве-реке летающую лодку! С приглушенным ревом лодка прошла под аркой моста.
Два буруна высоко взлетали у ее носа, волны разбегались к гранитным набережным.
Шпили высотных зданий поблескивали золотом в лучах еще не взошедшего солнца. Прохожие на Крымском мосту видели, как пронеслась лодка по глади мимо Парка культуры и отдыха, мимо многоэтажных, еще спящих громад домов, помчалась к ажурной дуге одним взмахом переброшенного через реку моста Окружной железной дороги. Было страшно, что лодка не успеет подняться, заденет за железную ферму. Но лодка прошла под мостом и взмыла вверх уже у Ленинских гор, там, где река делает излучину.
Маша с волнением смотрела на здание родного университета, на целый город этажей дворца молодости и науки.
Юноши и девушки, с самого раннего утра готовясь к приемным испытаниям в университет, отбросили книжки и, запрокинув голову, провожали глазами серебряную стрелу с легким оперением. Она делала вираж, ложась на северный свой курс.
Глава пятая
ОТ ПОЛЯРНЫХ ВОРОТ
Командир летающей лодки Росов, доставив правительственную комиссию в Проливы, получил очень неприятный приказ. На время предстоящих испытаний атомной установки он «поступал в распоряжение доктора технических наук Веселовой».
В тундре после таяния снегов появилось множество разноцветных озер: то голубых, то зеленоватых, то мутных. На одном из них, достаточно длинном для разбега, и стояла готовая к полету лодка. Росов хотел послать Костю, чтобы тот явился к Веселовой на пост управления, в небольшой домик на морском берегу, километрах в двух от озера, но члены экипажа убедили командира, что он должен пойти сам.
Росов долго собирался, вздыхал, чертыхался. «Воздушные мушкетеры» молча переглядывались между собой. Они отлично понимали состояние своего друга и начальника.
