С крыши, прямо на капот обрушился ещё один обладатель роскошной мохнатой шкуры, и выдающегося набора клыков и когтей. Хотя "обрушился" - определение несколько неверное: приземлился, падла - мягко, грациозно, распушившись во всё лобовое стекло.
Блондинка врубила задний ход, но "пушистик" держался как приклеенный, явно не думая наворачиваться с капота, с жалобными причитаниями, или без оных. Шерсть, примерно на уровне груди (если брать по человеческим меркам) - раздвинулась в стороны, явив на обозрение широкую алую щель, из которой выскочил длинный, узкий язык, встретивший преграду в виде стекла. На лобовухе "Горыныча" остался липкий, смазанный след мутной слюны.
Раздались выстрелы: это Книжник, по пояс высунувшись в люк на крыше, взахлёб палил по находящемуся неподалёку от него "пушистику", с азартно-мрачным лицом выставив вперёд пистолет. Пули ложились в цель одна к одной, промахнуться по такой мишени, было бы совсем уж неприлично, даже если тебя зовут Книжником. Существо сверзилось с капота, длинный язык напоследок влажно чиркнул по "кенгурятнику", оставив ещё одну липкую полосу.
Сзади послышался приглушённый хруст: кто-то, не то нетерпеливый, не то попросту невезучий, влетел под колёса бронированного монстра, превратившись в бурдюк с бессмысленным набором косточек и суставов. Само собой, переломанных.
Шатун вдёрнул Книжника обратно, успев за пару мгновений до того, как в открытый люк посунулась плоская морда с провалом носа, и маленькими глазками. Громила вскинул навстречу этой морде обе ручищи, и сделал ими простое движение, как будто поворачивал невидимую задвижку, и, спустя мгновение, толкнул от себя. Обезьяноподобная тварюга, мёртво взмахнув конечностями-клешнями, загремела с крыши: головёнка у неё, была вывернута на сто восемьдесят градусов, в направлении, откровенно несовместимом с жизнью.
Блондинка лихим пируэтом развернула внедорожник, с некоторой растерянностью озираясь по сторонам. Вариантов для дальнейшего передвижения было мало: а если вдаваться в подробности - всего-навсего один. Немного вперёд, и попытаться нырнуть в находящийся метрах в двухстах поворот, чтобы уйти от всего этого бедлама, к их цели. Если, конечно, там не было очередного тупика.
Алмаз высадил остатки обоймы в три раскорячившихся на пути силуэта, осатанело взмахивающих клешнями, и прочими щупальцами. Силуэты перешли из разряда подвижных и агрессивных, в разряд затихших и соблюдающих полный нейтралитет, по причине окончания жизнедеятельности. "Человек без промаха" автоматически перезарядил "дыродел", и снова зашарил глазами по своему сектору, в котором следовало поддерживать образцовый порядок: следя, чтобы всё желающее дотянуться до машины, теряло это желание, раз и - навсегда.
Земля впереди снова вздыбилась, ставя крест на последней возможности побега, в уютном салоне "Горыныча". Подземный монстр подбирался всё ближе.
- А-а-а, сука! - Лихо яростно звезданула кулаком по "баранке", одновременно с этим, оглядываясь по сторонам. - Влипли, блядь!
- Уходим. - Шатун сориентировался первым, оценил обстановку и, сочтя её приемлемой, распахнул дверь машины. - Быстро, быстро!
Кинувшийся ему навстречу "пушистик" был безо всяких изысков, встречен убийственным ударом кулака. Внутри у твари что-то ёкнуло, и она отлетела метров на семь, по пути приложившись об щербатый угол здания. И тут же затихла.
Шатун сгрёб из багажного отделения один из рюкзаков, забросил его на плечо. Приспособил второй, оставив частью опустошённый третий, в багажнике. Остальные уже выпрыгнули из машины, приготовившись с сосредоточенными физиономиями продавать свои жизни, с максимально возможной наценкой.
- Туда! - Лихо навскидку шарахнула в сторону, откуда мчался ещё один "пушистик", и махнула рукой в сторону прохода, с другой стороны которого, доносились выстрелы. - Шевелись, очкастый!
Она сгребла Книжника за локоть, толкая в нужном направлении. Тот что-то вякнул, и припустил вслед за Алмазом, несколько суматошно озираясь по сторонам. Шатун пошёл третьим, Лихо прикрывала его сзади. Через пять секунд, они выскочили с другой стороны прохода, и припустили к небольшому цеху, откуда явственно слышались скупые автоматные очереди. "Хамелеоны" на груди у всех четверых, мерцали как-то приглушённо, слабенько, словно внутри них уже почти села неведомая батарейка. Хотя в этом, царящем вокруг бардаке, им полагалось полыхать спятившей радугой: без умолку, без компромиссов.
- Не стреляйте! - Заорал "стеклорез" надрывая глотку, когда до точки назначения осталось не больше двадцати пяти-тридцати метров. - Мы к вам!
Возле цеха, или что там это было: валялось не меньше двадцати разномастных жмуриков, принадлежащих к фауне Сдвига. Как бы там ни было, но люди, засевшие в здании, явно не собирались играть с этими представителями животного мира Материка в "поддавки", и лишняя помощь им явно не помешает. Конечно, Алмаз предполагал, что ответом на его крик, может прилететь свинцовая строчка, которая перечеркнёт всё, что они уже сделали. Но вероятность такого исхода, на его взгляд - была ничтожна. Возможно, их будущие новые знакомые, были не самые лучшие люди на Материке, поставленные в сложную жизненную ситуацию: но сейчас это не имело никакого значения. Все нюансы, штришки, и детали - будут учитываться потом: а сейчас есть только одна задача. Уцелеть в этой жизненной коллизии. Точка. Судя по усилиям обороняющихся, у них на повестке дня - стояла точно такая же задача.
В торце цеха, находящегося ближе всего к четвёрке, и имеющего небольшие ворота, за давностью лет - безвозвратно утерявших свой первоначальный колер, и приобрётших благородный налёт ржавчины - произошло движение. Одна створка ворот, нехотя начала приоткрываться, каким-то толчками, как будто по ней изнутри чем-то лупили, заставляя это сделать. Алмаз бросился туда, на ходу внося правки в окружающую обстановку. После которых, ещё два "пушистика" стали ничуть не менее пушистыми, но более покладистыми.
- Залетайте, быстро! - Из приоткрытой створки, им махал длинноволосый парняга в сером балахоне, с перекошенным от напряжения лицом. - Давай, давай!!!
Спустя ещё один миг, он вскинул свой "Вал", и новая очередь Алмаза, слилась воедино с его выстрелами, найдя новую цель. Обезьяноподобный, вынырнувший из-за ближайшего угла, естественно - с самыми добропорядочными намерениями, напоролся сразу на два горячих "привета" от старших братьев. Всеобъемлющая любовь, заложенная в этих "приветах", влетела ему в голову, и в живот, пробив светло-жёлтый хитин.
В приоткрытую створку ворот, Лихо ввалилась последней. И, длинноволосый принялся закрывать плохо поддающиеся, по причине крайней заржавелости, ворота. Шатун молниеносно сгрузил оба рюкзака и, без всяких расшаркиваний - оттёр незнакомца вбок, рванув ворота на себя. Вставил в специально приваренные дужки, ржавый штырь, запирающий ворота, и выпрямился.
