Так что кредит мы в тот раз не получили. Но — хоть Тхору и смешно, — если кто-нибудь когда-нибудь сунет мне под нос эти самые мешки… у меня ведь до сих пор иногда руки трясутся!
Среднестатистический борщ
Всякий раз, заходя в душевую кабину, стандартно отделанную зеркальными панелями, я смотрю на себя без всякого удовольствия. И дело здесь не в широте моего лица, которое, по мнению некоторых острословов, приближается по этому параметру к изрядной сковородке, и даже не в животе, затрудняющем выбор джинсов в магазине, а в том, что волосы у меня на груди уже седоваты. Ладно б я был вислоусым дедом с подергивающимися от самогонки конечностями, так ведь нет же: седина эта впервые появилась у меня после одного случая из тех, о которых обычно не рассказывают. Но так как лет с тех пор прошло уже немало, многое, пожалуй, и забылось, я все же возьму на себя смелость… Значит, вот!
Все началось с неожиданного появления Вилли Загребайло. Тем славным утром мы благополучно отсыпались после очень утомительного рейса со множеством остановок, закончившегося на Катарине. В наши планы входил сон как минимум до полудня (а легли мы в девять вечера), однако, как оно часто бывает, реальность вмешалась в мечты жестоко и безапелляционно. Около восьми у меня над ухом заверещал командирский интерком. Некоторое время я неистово вертелся в постели, пытаясь игнорировать нудный вызов, но потом, кое-как продрав глаза, все же протянул руку к пульту и коснулся сенсора включения.
— Вы все спите, Сэмэн? — загремел надо мной смутно знакомый голос. — Прибылей проспите!
— А? Что? — подскочил я. — Кто это там?
— Гиперинтендант Загребайло! Вставайте, дорогой Сэмэн, вставайте, у меня до вас серьезное дело — я буду через десять минут!
Я замотал головой и в ужасе сел на койке. Возникновение Вилли не сулило ничего хорошего, ибо служил он не где-нибудь, а в контрразведке, стало быть, заглянуть просто так на рюмочку от него не дождешься.
— Перси, — слепо зашарил я рукой по сенсорной панели интеркома, — поднимайся. К нам идет Загребайло.
— Кто-о?! — панически переспросил мой старый компаньон Персиваль Пиккерт. — Что — опять?
Как выяснилось, я разбудил и Тхора, так что через пару минут мы все втроем уже сидели на камбузе, глотали кофе с плюшками и строили различные гипотезы одна другой ужасней.
— Это опять у них какие-то дела с мафией, — закатив глаза, размышлял Перси. — Господи, дай мне веревку!
— Ну, не думаю, — возразил я. — Второй раз — и снова нас? Нет, это как-то банально, так не бывает!
Тхор молчал, задумчиво шевеля правым ухом. Впрочем, у нашего штурманского кока есть давняя и нехорошая привычка говорить только по делу, отчего он и не любит ходить с нами в портовые бары.
— Не повезем же мы опять эту чертову морскую капусту! — оптимистично решил я, но тут раздался сигнал вызова со стороны шлюза.
— Вот и он, — отчетливо произнес Тхор, и слова его в наступившей вдруг тишине показались мне необыкновенно зловещими.
— Коку — отыскать коньяк! — огрызнулся я и отправился открывать.
Как и следовало ожидать, Загребайло имел самый преуспевающий вид. Его круглые щеки так и лоснились покоем и довольством: решительно никто не сказал бы, что за личиной этакого сального тыловика скрывается на самом деле матерый контрразведчик, способный убить человека одним пальцем. От сала, впрочем, он тоже никогда не отказывался.
— Рад вас видеть, Сэмэн! — загрохотал он еще с трапа. — Смотрю, дела ваши идут недурно! Ну да ничего, того и гляди заработаете еще пару монет — я уж прослежу, чтобы у вас и ваших друзей все было в полном порядке!
— Хотелось бы верить, — кисло улыбнулся я. — Если, конечно, вашими стараниями нам не придется опять таскать взрывчатку под видом продовольствия. А то меня, знаете ли, мутит от одной мысли…
— Ну что вы, что вы… Ту историю давно пора выбросить из головы! Признаться, конечно, я и сам чувствую себя в некоторой степени виноватым перед вами, но сами ведь понимаете — служба!
Балагуря таким манером, мы добрались до камбуза, где Тхор уже раскупорил бутыль армянского, а Перси перезарядил кофейный автомат.
— Ну-у, я так и знал! — Пожав всем руки, Загребайло выставил на стол довольно пухлый кожаный портфель и принялся доставать из него какие-то шоколадки.
Перси подставил под носик автомата изящную крутобокую чашку.
— Надо полагать, сэ-эр, ваш визит связан с очередной, м-мм, спецоперацией?
— В некотором роде, — горько вздохнул гиперинтендант. — Но в этот раз я не стану досаждать вам своим присутствием.
— Следовательно, нас ждут ордена? И, очевидно, посмертно?
— Нет-нет, — развел руками Вилли. — Разве что медали. Да и те вам вручат в приватной обстановке.
Персиваль многозначительно покачал головой и раскупорил коньяк.
— Что ж, это уже дает некоторую надежду на благополучный исход. Давайте же выпьем за то, чтобы это была не последняя бутылка, употребленная нами в компании уважаемого гиперинтенданта!
— Что верно, то верно, — согласился тот и махом опрокинул полстакана.
На некоторое время наступила тишина, было слышно лишь позвякивание ложечки в чашке у Тхора.
— Ну, в общем… — Вилли запил свой коньяк кофе, бросил в рот кусочек шоколада и положил руки на стол. — Дело на сей раз действительно серьезное. Может быть, даже опасное, но штука вся в том, что, кроме вас, нам в данный момент положиться совершенно не на кого.
— Это после… того случая? — отрешенно поинтересовался Перси Пиккерт.
— В определенном смысле да, — пожал плечами Загребайло. — Но скажите-ка честно: вас что же, так пугает перспектива послужить родине? Или, может быть, — повернулся он к Тхору, — прима-лейтенант Мзендарлалик позволит кому-либо усомниться в своей доблести?
— Не думаю, — сухо выдавил тот.
— Стало быть, послужить придется, — кивнул Загребайло. — Чтобы подсластить вам, ребята, мою пилюлю, могу сказать сразу: на вас в данном случае ассигнованы такие средства, что после этого рейса вы сможете сразу же создать собственную корпорацию. Без всяких кредитов — точнее, кредит вам откроют на развитие бизнеса, и кредит этот будет выглядеть так, что любые ваши конкуренты сделают себе от зависти харакири. Можете мне поверить.
— Весело, — вставил свое слово Перси.
— Достаточно весело. — Вилли деловито шевельнул пальцем, и мой компаньон поспешил наполнить его стакан. — Тем более что вам придется распрощаться с вашим бывалым «хвостом». Да-да, я понимаю, что он не ваш, а арендованный, но эти мелочи оставьте мне. Я уж решу как-нибудь… Дело же у нас в следующем. Сейчас мы загружаем вас совершенно безобидным гражданским грузом на Бенедикт — заметьте, не только по документам, но и в реальности вам за все платят по не самым хилым расценкам, — но при загрузке пара операторов проделывает с «хвостом» некие только им известные манипуляции, и к финишу вы приходите с неисправностью, исключающей его дальнейшее использование. Между тем вы уже имеете сверхсрочный контракт на Андресе, и ваш наниматель так спешит, что, узнав о вашей беде, готов лично арендовать для вас новый «хвост» для выполнения своего рейса. Поэтому вы сбрасываете «хвост» на Бенедикте прямо со всем грузом и на полном газу мчитесь на Андрее.
