Она даже застонала от унижения.
Индекс популярности: Хриза Рууд, либер Накэтэ, доктор Чеди, доктор Хайдари, Ри Ги Чен, Гомер Хайдари, Г.Чорон, Т.Золкин, Любовь Соломка, Гумам.
Особое мнение палеонтолога Гомера Хайдари…
Гомер!
При чем туг Гомер?…
Она не знала, при чем тут Гомер, но на мгновение снова ощутила себя счастливой матерью. Она снова была полна нежности к людям. На террасу ее дома, как когда-то на террасу Норы Луниной, приходят друзья. Садитесь, разговаривайте, можете улыбнуться ребенку, ребенок должен вас видеть, он должен к вам привыкать, ребенку жить с нами. Смотрите, как он тянет к вам руки!…
Другая жизнь…
Годы блаженства…
На мгновение она вновь увидела лесную поляну, по краю которой со ржанием неслись лошади, и самую обыкновенную курицу, в сумасшедшем темпе удирающую от лошадей.
– Мама! Что это?
Она прижала сына к себе.
– Это курица, всего только курица, не очень даже умная курица, если позволила себе пересечь дорогу табуну.
– Папа видел такую?
Она помотала головой.
При чем здесь это? Ведь это другая жизнь, совсем другая жизнь, и в той жизни она была счастлива…
Зита застонала от нетерпения. Она жаждала видеть Хризу Рууд и ненавидела ее: ведь это Хриза Рууд не помогла ей пройти тестирование.
Зита глянула вниз сквозь прозрачный борт несущегося над Мегаполисом утапа. Тремя полукольцами холм обнимали белые корпуса Института человека.
В ее голове все смешалось.
Ждан?
Ей нужен Ждан! Кто Другой ей поможет?
Зита бросила утап прямо на террасе: пусть видят, что она вернется к нему, она совсем ненадолго, очень торопится и сейчас вернется к утапу.
Не опуская левой руки, она спешила по бесконечному коридору. Почему он так пуст? Почему везде обрывки упаковочного материала?
Ах да! Она вспомнила. Лаборатория Мнемо перебазирована на “Гелионис”…
Задыхаясь, она влетела в бывший кабинет Ждана.
Стена, на которой раньше монтировалась аппаратура, зияла пустотами, торчали концы проводов, разлохмаченная изоляция. Неуют - непривычный, бьющий по сердцу. Правда, неуют этот был несколько сглажен присутствием плотного юного практиканта Общей школы. Бросив панель, над которой он колдовал, он изумленно уставился на Зиту.
– Ждан… Мне нужен Ждан!
– Доктор Ждан Хайдари? - Юный практикант растерялся. - Как? Но ведь доктор Ждан Хайдари находится на “Гелионисе”. Я видел вас, - обрадовался он. - Вы провожали доктора Ждана Хайдари…
– На “Гелионисе”?… Провожала?… -Собственное сознание казалось Зите черной бездной. Что с ней? Почему она забыла о том, что Ждана нет в Мегаполисе? Как такое могло случиться?
– Послушай, - выдохнула она с надеждой, - мне нужно связаться с Жданом… Прямо сейчас, понимаешь?… Ты меня с ним свяжешь?
– Прямо сейчас?… - Юный практикант смотрел на нее с восхищением, но он взглянул и на часы.
– Ну да, сейчас. Разве я выразилась неясно?
Юный практикант стряхнул с себя наваждение.
– Сожалею… Связь с доктором Жданом Хайдари назначена на девять сорок. Это его последний сеанс. Сразу после него связь с “Гелионисом” прерывается на пять лет. - От восторга и потрясения юный практикант говорил почти сухо. - Сожалею. До девяти сорока никто не может связаться с доктором Жданом Хайдари. - Он расслабился. - Хотите, я закажу вам чай?
Зита не ответила.
Смертельно оскорбив юного практиканта - получалось, что она ему не поверила - Зита подняла руку, включая рабочий Инфор.
– Мне необходимо срочно переговорить с доктором Жданом Хайдари.
– Сожалею… - Диктор (или биоробот) смотрел на Зиту с искренним восхищением. - В девять сорок я свяжу вас с доктором Жданом Хайдари.
Он вдруг что-то понял:
– Вы будете в Институте?
– Не знаю… - ответила Зита потрясенно.
– Вы никуда не уедете?
– Нет! - воскликнула она в отчаянии и подняла руку, чтобы диктор считал с браслета ее энергетический индекс. - Если я и уеду, разыщите меня.
Диктор кивнул.
Экран погас.
– Прости меня… - Зита мягко коснулась пунцовой от стыда щеки юного практиканта, и тот сразу ожил. - Я не хотела тебя обидеть. Свяжи меня с Настоятельницей Общей школы.
Она еще не знала, как ей говорить с Хризой. Она могла просто заплакать, но могла и закричать.
Экран снова вспыхнул.
Зита увидела строгую овальную комнату, ряд кресел, стену, сплошь покрытую рабочими Инфорами - скорее всего, какой-то отдел Совета. Зита сразу узнала старого доктора Хайдари, рядом с ним сидели Гумам и маленький смуглый японец - либер Накэтэ. Всего там было человек пятнадцать… Юный практикант подключился очень удачно: Зита смотрела в комнату с заднего экрана, на нее никто не обратил внимания. И Хриза Рууд ее не увидела, она внимательно слушала высокого смуглого человека. Этот человек, несомненно, говорил о чем-то чрезвычайно важном, и он, несомненно, был чрезвычайно известным человеком, потому что, увидев его, юный практикант вскочил.
– …Весть - она как стрела, - услышала Зита слова смуглого человека. - Весть, если она уже послана, ничем остановить нельзя…
О чем он? Какая весть? Почему стрела?
Она попыталась понять, о чем говорит этот высокий смуглый человек.
Ну да, исторический опыт - главный критерий истинности всех теорий. Если бы к нам и впрямь явился человек, своими глазами видевший падение Рима…
Какой человек? При чем здесь Рим?
Зита мучительно пыталась понять, о чем идет речь. Похоже, они обсуждают некое сообщение доктора Хайдари…
Зита не хотела знать, чего касается это сообщение. Она хотела оказаться рядом с Хризой, взглянуть ей в глаза. Раза два, не больше, она прибегала в своей жизни к помощи голографического двойника, но сейчас ни секунды не колебалась. К ужасу юного практиканта, она включила телепортатор. Ее не интересовало, принято ли появляться на Совете голографическим двойникам, она просто еще раз оценила удачный выбор юного практиканта: он выбрал Инфор, который находился за спинами сидящих. Появление Зиты никто не заметил. Просто одно из кресел стояло у стены пустое, а сейчас в нем, за спинами членов Совета, сидела Зита.
Высокий смуглый человек все еще говорил:
– …Сейчас, когда требования либеров и требования тех членов общества, что категорически настаивают на кардинальной реформе Общей школы, во многом сошлись, я могу лишь подчеркнуть исключительную важность сообщения, сделанного доктором Хайдари. Решив множество проблем - экологическую, продовольственную, энергетическую, - мы столкнулись еще с одной, казалось бы, вечной - с проблемой личностных контактов, с проблемой цели, осознаваемой членами общества. И доктор Хайдари прав: мы не должны отвергать никаких решений, сколь бы необычными они ни выглядели. Доктор Чеди внес свою лепту в поиск этих решений. Теория Альвиана предостерегает нас, и теперь только от нас зависит: осмыслим ли мы правильно создавшееся положение, найдем ли опору своему единству или, как прежде, как это уже много раз случалось в истории, разобьемся на общины, отключим МЭМ, мирно уснем на три или четыре столетия…
