Поль Арноль все понял. Он ничего не ответил и быстро направился к останкам "Анаконды". Роб прикусил губу. Затем медленно, переваливаясь, пошел вслед за капитаном.
Так и есть – Поль стоял на страже у входа в каюту. Роб Питере распрямил сутулые плечи и, сжав кулаки, остановился возле ракеты.
– Слушайте, сэр,- сказал он сдержанно.- Ваше упрямство погубит вас…
Не успел он договорить, как Поль вдруг навалился на него. Роб упал. Перед глазами, как в лихорадке, закружилось небо, пошатнулась, вздыбилась унылая пустыня с угловатыми острыми скалами. Они душили ДРУГ Друга, дико хрипели…
Пошатываясь, как пьяный, Роб медленно брел к ракете. Сколько времени он боролся с Полем? Кто его енает. Вокруг по-прежнему царила ночь. По телу пробегала холодная дрожь. Не заболел ли он случайно? Дрожат и подгибаются ноги. Конечно, надо отдышаться, отдохнуть. На этот раз Поль был особенно упрям и крепко помял его в драке. Но ничего! Победа все же ка его, Роба, стороне. Пусть полежит, постонет, гад!
Роб пролез через отверстие в ракету, забаррикадировал вход какими-то ящиками.
А теперь можно и устроиться. Он нашел обгорелый диванчик, лег на него, свободно вытянув обессилевшие ноги. Сразу возвратилось спокойствие. В голове появились сначала сбивчивые, а потом все более отчетливые мысли.
Хватит! Надоело! Он и так долго церемонился с этим мерзавцем. Он, Роб, наконец научит горделивого Поля уважать людей.
На шестые сутки из-за горизонта взошло солнце.
Это были последние сутки жизни двух человек на Луне.
Роб Питере из 72 часов, которые оставались у него после последней встречи с Полем, совсем немного потратил на отдых. Он был доволен: перед ним лежали три толстых исписанных блокнота.
Таким образом, путешествие оканчивалось. Можно было спокойно умирать. Люди когда-нибудь найдут эти записи и узнают о мучительных, драматических часах их жизни.
Луч солнца пробился в каюту через узкую щель, весело затрепетал на осколке стекла, что лежал на полу. Роб посмотрел на него, и мысли о смерти сразу исчезли.
Смерть! Это же мрак, холод, ужасная бездна. И неужели все-таки придется покориться ее холодным, жестким объятиям? Никогда! Он, Роб, ляжет у ракеты лицом вверх, будет смотреть, смотреть на Землю, невидимыми нитями свяжется с ней и, когда настанет последняя минута, пошлет к ней свою душу, сердце, свои несбывшиеся мечты и порывы.
Он родился на Земле, и ей, только ей одной должен отдать всю свою жизнь до последнего вздоха. Тело, конечно, останется здесь. Что же, пусть! Оно будет напоминанием об отваге -и несгибаемом мужестве человека.
Роб встал из-за высокого ящика, который служил ему письменным столом, связал блокноты шпагатом и положил на самом заметном месте.
– Вот и все,- сказал он тоном человека, который знает: он сделал все, что мог.- Теперь не грех и отдохнуть.
Он поймал руками солнечный луч, смотрел на него с минуту, затем решительно подошел к отверстию и разбросал по сторонам ящики, доски, куски железа, заграждавшие вход.
– Арноль, вы живы? – сказал он в безлюдное тихое пространство.Заходите. Я вас жду.
Через минуту неподалеку от ракеты зашевелилась длинная тень и вслед за нею появился Поль Арноль. Куда девалось его высокомерие? Это был уже совсем другой человек – с серым сумрачным лицом, с потухшими глазами. Безволие, безразличие ко всему, сонливрсть овладели его телом и душой. Потеряв власть, он потерял и интерес к жизни, отупел.
Поль дрожал, как в лихорадке, облизывал языком пересохшие губы.
– Холодно? – сочувственно спросил Роб.
Поль ничего не ответил.
Роб Питере молча прошелся по каюте и, остановившись у большого солнечного пятна, лежавшего перед отверстием, сказал:
– Хочу сообщить вам, Поль: я свою работу окончил. История нашего путешествия будет известна людям. А теперь разделим остатки наших запасов. Их хватит ровно на 24 часа…- Он остановился, как будто что-то обдумывая, потом повернулся лицом к своему компаньону и продолжал: – Где ваше обвинительное заключение, сэр? Надеюсь, оно вам больше не понадобится…
Поль Арноль, услышав эти слова, вздрогнул, как будто проснулся, затем нехотя повернулся, достал из кармана сложенные бумажки и порвал их.
Это было немного неожиданным для Роба: смотрите, Поль поумнел!
Таким образом, конфликт между двумя жителями Луны был ликвидирован.
– Поль, скажите мне что-нибудь,- обратился Роб к капитану ракеты, когда они позавтракали и наполнили свои баллоны остатками кислорода.
Поль тяжело вздохнул и уныло опустил голову.
– Что я могу сказать? – проговорил он тихим, печальным голосом.- В душе – пусто, в голове – пусто, а на сердце – камень. Лучше давайте молчать, сэр.
– Я не согласен с вами, Поль,- энергично махнув рукой, ответил штурман.- Молчать – это значит отдать себя смерти. А я не хочу сдаваться ей, не хочу! Слышите? Я попробую бороться с ней! – горячо воскликнул он в заключение.
– Я уже боролся с нею. Помните?- хмуро бросил Арноль.
– А я не думаю пользоваться вашими методами. Насколько мне известно, хитрость еще никого не выручала, кроме лисиц да шакалов.
Поль поднял голову и обжег Роба злым долгим взглядом. Уста его зашевелились, он что-то хотел сказать, но Роб не дал ему вымолвить слова.
– Не будем сводить счеты, капитан,- сказал он мягко.- Я рад, что мы стали с вами друзьями. Дайте руку, мистер Арноль. Выйдем из этой клетки. Здесь тесно и сумрачно. Нам нужно увидеть все: Солнце, Землю, небо и нашу пустынпую планету.
Поль покачал головой. На лице его нельзя было прочитать ничего, кроме какого-то детского любопытства. Роб помог ему встать. Они друг за другом пролезли через отверстие ракеты.
Светило Солнце. Над головой висел серый, побледневший диск Земли.
Два человека настороженно оглянулись. Вес попрежнему: ни деревьев, ни кустов – мертвая однообразная пустыня. Хребты невысоких гор со всех сторон замыкали небосвод. Камень, мрак и Солнце – больше ничего. Безжизненный и бескрайний простор…
И еще – тишина. Она угнетала, давила на сердце какой-то неимоверной тяжестью. Такой, наверно, бывает предсмертная тишина…
Небо – черный, молчаливый океан,- неужели ты не можешь хотя бы вздрогнуть от грома в тучах, зажечь радугу, зашуметь молодым весенним дождем?!
Небо молчало. И вокруг ужасающая тишина. Спят камни, спит пустыня, спит небо…
Значит, все? А ты, Земля? Что нам ответишь ты?!
Роб Питере первым почувствовал, что ему не хватает воздуха. Но он ничего не сказал Полю. Больно защемило в груди сердце, а тело все скрючилось, словно туго перевязанное окаменевшими мускулами. Он стал дышать не так глубоко, небольшими глотками. Сначала удалось прийти немного в себя, но скоро чтото жгучее, тяжелое подкатилось к горлу, ножом впилось в грудь. Роб задышал чаще. Пересыхало во рту, и он не успевал облизывать языком сухие губы!
