- Что делать с товаром? Как обычно?
Шеф безопасности первоначально хотел кивнуть, подтверждая своё согласие, уж больно заманчивой казалась перспектива навсегда избавиться от протеже своего вечного противника Ван-де-Вира, финансового распорядителя Всеблагого братства. Однако в последний момент осторожность взяла верх.
- Подождите пять дней по времени Зарги, а потом доложите.
- Вызов за ваш счёт, так же как и этот, - невозмутимо ответил молодой человек и отключился.
Аригис откинулся на высокую спинку мягкого кресла, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбку превосходства.
- Ну что, старая жаба, господин Ван-де-Вир, где теперь ваш великий наёмный убийца?
Мила сидела в своей каюте, положив подбородок на сложенные вместе колени, и размышляла о произошедшем в рубке корабля. С одной стороны, девочка понимала свою неправоту, а с другой стороны, сердиться на саму себя вещь не самая приятная на свете. Раньше она всегда злилась или ненавидела кого-либо другого. Отца, мадам Вог, хищных рептилий, да мало ли от кого пришлось страдать маленькой девочке, выросшей в Старом квартале Иззара. Две слезинки скатились по щекам, оставив на них влажные дорожки.
- Ну и не надо, - Мила шмыгнула носом. - Вот завтра-послезавтра прибудем на Заргу, и больше ноги моей здесь не будет. Я ведь теперь всего лишь пас-са-жир, - постаралась как можно бодрее произнести она, но голос предательски дрогнул, и на последнем слове слёзы опять наполнили глаза. Мила осознавала, что надо подойти к Рею и извиниться за своё поведение, попросить прощения и дать слово стать более ответственной в своих поступках и желаниях. Разумом она это прекрасно понимала, однако недавно приобретённая гордыня и упрямство вовсе не желали такого исхода дела. Словно кто-то чужой нашептывал на ухо, заставляя поступать вопреки велению души.
- По-оду-умаешь, - Мила презрительно скривила губы. - Обойдусь и без вас, очень мне надо, чтобы меня воспитывали! Пятнадцать лет почти никто не воспитывал, а тут нате - нашлись охотники. Они просто завидуют моей гениальности! - девочке захотелось отвесить себе оплеуху. Но вместо этого она продолжала взвинчивать себя, потому что винить кого-либо другого в собственных ошибках гораздо приятнее, чем ругать собственную персону. - Да где бы они были без меня? Сгнили бы в тюремной камере! И вообще, гениям никто не нужен! - девочка распалялась всё больше. - Правильно, им просто не дано понять моё предназначение в этом мире! У них ума не хватит понять всё моё величие! - выкрикнула она, сжав кулаки.
- Ты действительно так считаешь, моя умненькая девочка? - Старик Лавров был совершенно прозрачным, словно смутное отражение в оконном стекле. - Ты действительно считаешь, что гениям никто не нужен?
Мила залилась румянцем, на самом деле она совершенно так не думала, но упрямо закусила губу и кивнула.
- Одно время я тоже так полагал, пока действительно не остался один. Совсем один, - старик как-то весь ссутулился и поник. Девочке стало искренне жаль его, как будто перед ней стоял не великий учёный, гениальный конструктор "Золотого Стрижа", а маленький, совершенно несчастный мальчик. - Знаешь, пока в моей жизни не появился Рей, я так и не понимал, насколько тяжело всегда оставаться одному и как мне порой не хватало дружеского плеча. Очень жаль, если моя умненькая девочка сделает ту же ошибку, что и я в молодости. Гордыня никогда и никого до добра не доводила. Когда-нибудь ты обязательно вспомнишь мои слова и поймёшь, как много потеряла. А теперь извини меня, я и так слишком сильно истощил своего друга, - седой гений печально улыбнулся и взмахнул напоследок рукой.
- По-оду-умаешь, - хмыкнула Мила, почти ненавидя себя, но упрямо продолжая возводить стену, отдаляющую её от остальных членов экипажа. - Да я таких друзей могу ещё с десяток завести, да целую сотню, без проблем, - девочка широким жестом развела руки, словно показывая невидимому оппоненту то огромное количество друзей, которыми она обязательно обзаведётся. Предательскую мысль, "что не так-то просто встретить тех, кто решится пожертвовать собственной жизнью, лишь бы спасти её жизнь" девочка постаралась задвинуть подальше, усердно не обращая на неё внимания.
Мила и сама не заметила, как уснула. Осторожный стук в дверь не разбудил девочку, и Тирс лёгкой тенью скользнула внутрь каюты. Девушка укрыла одеялом свернувшуюся клубочком рыжую упрямицу. Протянула руку, чтобы погладить по голове заплаканную малышку, но в последний момент остановилась. У гордых уроженцев планеты Дар Локи не принято навязывать или предлагать свою помощь, пока тебя об этом не попросят. Тирс считала, что нет повода для беспокойства и Мила должна сама разобраться в своём поведении. Но после того, как девочка не вышла к ужину, невысказанная просьба мужчин просто витала в воздухе и казалась почти осязаемой. Если Рей и Сайнар старательно делали вид, что всё в порядке, лишь изредка бросая взгляды в сторону коридора, из которого должна показаться Мила, то Мимир ходил за Тирс по пятам и тяжело вздыхал. Каждый вздох удручённого метаморфа сопровождался фразой: "Что-то малышка задерживается". В конце концов, девушка не выдержала и пошла проведать девочку.
- Да, малышка, разобраться в себе самой - эта задача посложнее твоей астрофизики, и главное, никто за тебя её не решит, - Тирс всё-таки погладила Милу по голове и тихо вышла из каюты. - Поплакала и уснула, - дала она краткий отчёт в ответ на пристальный взор трёх пар глаз.
- Это хорошо, что поплакала, иногда подобное занятие проясняет мысли, - философски заметил Сайнар. - Но ничего так не освежает голову, как хорошая порка, будем надеяться, что данный рецепт нам не понадобится.
- Все мы в своё время переболели этой болезнью - переходный возраст, - в тон ему ответил Рей, на мгновение оторвавшись от изучения документов. - По крайне мере, малышка не стучала кулаком по столу и ни кричала, что раз она будущий король, то ей всё можно.
- Клянусь самодовольной рожей Йорзигуна, как же любопытно хоть одним глазком глянуть на нашего всегда невозмутимого капитана в тот момент, - мечтательно вздохнул Сайнар.
- Не думаю, что в то время термин "невозмутимый" определял моё поведение, - покачал головой Рей, улыбнувшись своим воспоминаниям. - На Иззар прибыл сын правителя системы Трёх Солнц - Олеш. Я даже не помню, что именно вызвало гнев принца, но его Высочество разнес одним ударом кулака прочнейший дубовый стол. Наш Старший Советник проникся к нему огромнейшим уважением, а самое главное, больше не решался ему перечить. Мне до смерти захотелось вот также решать свои проблемы с этим докучливым типом. Вот и пришло в голову поучиться истинному монаршему гневу.
