– Скупка? – с недоумением переспросил он.
– Ага, скупка, касатик, это вроде как комиссионка, только деньги там стразу дают.
– Постой, – начал догадываться он, – там поношенные вещи продают, так?
– Поношенные, – согласилась старуха, – да только самую малость, с виду и не скажешь. А новые покупать, только деньги на ветер выкидывать…
– Я не хочу носить чужие вещи, – он с отвращением передернул плечами, вспомнив, как влезал в пропахший запахом чужого тела свитер. – Мне нужна новая.
– Как скажешь, сынок, только это тебе раза в три дороже встанет.
Он достал из нагрудного кармана бушлата второй бумажник, принадлежавший, как он помнил, сухопарому рыбаку. Денег в нем оказалось больше.
– Сколько? – уже в который раз за этот день спросил он.
– Так сразу не могу тебе сказать, сынок, – старуха вытянула жилистую шею, безуспешно пытаясь определить количество хрустящих бумажек, которые он держал в руке.
– Ладно, бабка, вот тебе деньги, – он протянул ей большую часть найденных у рыбаков купюр, – этого, я думаю, должно хватить, даже с лихвой. Иди в магазин и купи мне что-нибудь из одежды.
– А что же тебе купить?
– Все, что нужно. Белье, рубашку, брюки, обувь. Только смотри, чтобы по размеру подошло.
– Ой, да как же я пойду без тебя! – всплеснула руками старуха. – А вдруг чего-нибудь не то выберу?
– Поменяешь.
– И то правда.
Видно было, что старуха очень хочет пойти одна, чтобы потратить полученные деньги по своему усмотрению и зажилить пару-тройку сотен. Но в то же время не решается уходить из дома.
– Чего ты ждешь? – спросил он ее напрямик.
– Да вот доченьку свою поджидаю. Она вот-вот прийти должна.
– Не хочешь оставлять меня одного в своих хоромах? – усмехнулся он.
– Да ты на меня не обижайся, касатик, – старуха смущенно повела плечами, – все-таки в первый раз тебя вижу, мало ли что, а так поспокойнее будет.
– А что ж ты меня домой к себе привела? Ты же меня в первый раз видишь.
– А что с меня брать-то?
Старуха похлопала себя по пустым карманам.
– И дом мой, сам видишь какой. Живу на крохи, еле перебиваюсь. Вот комнату сдаю, кой-какой доход получается, на хлебушек.
– Не нужно мне твое барахло, я лягу посплю, а ты иди, не беспокойся.
– И то правда, касатик, поспи, отдохни с дороги. Я тебе в спальне постелю, – засуетилась старуха.
Двухкомнатная квартирка и впрямь находилась в весьма плачевном состоянии. Ветхая мебель, вытертые коврики на дощатом полу с облупившейся краской. Древний телевизор на тонких ножках, ситцевые давно нестиранные занавески на грязных окнах. В спальне стояло несколько железных коек, накрытых драными покрывалами в пятнах и громадный платяной шкаф.
– У тебя что, тут ночлежка? – спросил он, морщась.
– Тем и живу, милок, тем и живу. Надо же как-то пробавляться.
– И много у тебя тут народа ночует?
– Когда как, касатик. Нынче никого нет. Летом больше людей бывает, а сейчас не сезон.
Старуха расстелила постель на одной из кроватей, взбила подушку в посеревшей от времени и грязи наволочке.
– Вот, сынок, ложись, отдыхай, а я мигом сбегаю, куплю тебе одежонку.
– Только смотри, чтобы новая была. Поношенную я тебе назад отдам, поняла?
– Поняла, касатик, как не понять! Дай только мерку с тебя сниму, чтобы по три раза не бегать.
Старуха метнулась в соседнюю комнату и возвратилась с сантиметровой лентой. Сняв с него мерки, она добросовестно записала размеры на клочке бумаги и уточнила список необходимых покупок.
Он уселся на кровать, которая тут же прогнулась под его весом. Похоже, толком отдохнуть ему на этом ложе не удастся.
– Слышь, касатик, а может тебе покушать чего-нибудь принести? Или выпить?
При упоминании о еде, в желудке заворчало. Но, подумав немного, он решил отказаться.
– Я потом сам схожу куда-нибудь.
– Как скажешь, сынок, – закивала старуха.
Она прошла было к двери, но замешкалась на пороге, никак не решаясь оставлять его одного. Человеческая глупость всегда представлялась ему вполне естественным и распространенным явлением, поэтому он спокойно наблюдал за бабкой, которая, не боясь приводить к себе первого встречного, в то же время опасается оставить его без присмотра, словно ее присутствие могло бы помешать ему делать в ее квартире все, что душе угодно.
Он вытянул ноги на неудобной сетчатой кровати и прикрыл глаза. Тело взывало об отдыхе, мозг тоже требовал нескольких часов сна.
Старуха некоторое наблюдала за своим новым постояльцем, имени которого она так и не узнала, потом, убедившись, что он уснул, тихонько вышла из квартиры, и заперла входную дверь на два замка. Бабка очень торопилась, но та, которую она назвала своей дочерью, пришла раньше, чем вернулась хозяйка квартиры.
Он едва успел провалиться в тяжелую полудрему, как встрепенулся, потревоженный звуком отпирающегося замка. Старуха не могла вернуться так скоро, значит, пришел кто-то другой.
Входная дверь с шумом захлопнулась, в прихожей раздались шаги, не похожие на бабкины. Не вставая с кровати, он напряженно прислушивался. Судя по звонкому стуку каблуков, в квартире была женщина и, видимо, молодая.
Она прошла в гостиную, потом заглянула в кухню и, не обнаружив там никого, направилась к спальне. Дверь осторожно приоткрылась. Сквозь ресницы он увидел женский силуэт, замерший на пороге. Постояв с минуту, женщина на цыпочках приблизилась к его кровати и стала разглядывать лежащего человека. Убогий халат не скрывал всех достоинств его мощной атлетической фигуры. Нельзя было не залюбоваться на широкие мускулистые плечи, густые рыжевато-каштановые волосы, скрывающие уши, лицо с правильными чертами и квадратным подбородком и смуглую, с красноватым оттенком кожу.
– И где только она откопала такого красавчика? – шепнула женщина, не сводя с него заблестевших глаз.
– На вокзале, – громко произнес он, заставив ее отшатнуться от неожиданности.
– Ах, вы не спите!
Женщина смущенно захихикала. Он открыл глаза и в свою очередь стал внимательно изучать вошедшую. С истинно мужским чутьем он с первого взгляда определил, что дамочка относится к известному роду женщин, которых принято называть доступными. Ее никак нельзя было назвать красавицей, но в ней проглядывалось нечто такое, из-за чего многие мужчины невольно оборачивались ей вслед. Неестественно светлые волосы наводили на мысль о том, что они окрашены искусственно. Лицо яркое, бросающее в глаза, с сочными полными губами, задорными глазами, вздернутым носом. Он попытался определить ее возраст, но это оказалось затруднительным.
