– Она – это мы с тобой.
Она встала в полный рост – два с половиной метра. Черные густые волосы коротко подстрижены, конечности мускулистые – результат изнурительных тренировок и курса гормонального лечения. Ей семнадцать лет, она – одна из немногих птиц, рожденных в Солнечной системе, о чем сообщал чип на плече. Всюду, куда бы она ни пошла, птицы спрашивали о ее матери, Джейэкс.
– Ты лучше, чем она?
Конечно, нет! Кто может сравниться с Джейэкс? Но сама она тоже достаточно хороша – так говорят инструкторы. Закончив этот курс подготовки, Пруфракс будет отлично справляться со своим делом независимо оттого, перейдет ли она в категорию ястребов или по-прежнему останется обычной птицей. А спрашивать ее о матери бесполезно – она все равно будет держать рог на замке.
На Мерсиоре наземники получили в свое распоряжение четыре тысячи гектаров земли и оборудовали там собственный порт. Курс обучения включал занятия на поверхности планеты, в космосе и в мыслительной сфере. Занятия в каждой из трех сфер были обязательны для пернатых, которые хотели стать ястребами. Пруфракс стала пернатой третьей стадии. Она успешно закончила наземный курс – хотя и ненавидела сражения на поверхности планет – и вот уже два года находилась в космосе. Но как все говорили, самое трудное – четыре года пробыть в мысли после работы на планетах и низких орбитах.
Пруфракс не очень увлекалась самоанализом. В учебе она проявляла усердие, если предметы были ей по вкусу. Она быстро освоила орудийную математику, физические законы давались ей легко, когда она видела им практическое применение, а вот теория службы, знакомая ей еще с доптичьего периода, казалась ужасно нудной дисциплиной.
Тогда она была маленькой девочкой, не старше пяти.
– Пяти! Пяти чего?
И глядя на корабли, боевые скафандры, слушая мамины мифы, она поняла, что почувствует себя по-настоящему счастливой, лишь когда отправится в далекий космос, найдет там семенной корабль и в очередной раз убедит сенекси в неизбежности их конечной гибели.
– Удар! Она говорит про Удар!
– А что это?
– Да ведь ты – это я. Ты должна знать.
– Я – не ты, и мы – не она.
– Удар, – сказал мандат, и они перешли в другой временной участок.
– Завтра тебе впервые вживят микропроцессоры. Это поможет тебе координировать свои действия с двигателями нулевой фазы и находить цель гораздо быстрее, чем ты делала бы, оставаясь биологическим существом. Процессоры введут через нос – самое большее, что тебе грозит, это раздражение слизистой оболочки и свищи. Процессоры поместят в нервные участки, управляющие конечностями. Позднее, во время тренировок, тебе вмонтируют также микросхемы и адаптеры. У тебя есть ко мне вопросы?
– Да, сэр. – Пруфракс зависла под потолком сферического класса, заставив инструктора-ястреба развернуть свою платформу. – У меня проблемы с математикой фазы нулевого угла. С сокращением инерционного поля реальности.
Другие тройки пернатых передали по трубкам, что у них тоже сложности с математическими расчетами. Ястреб-инструктор вздохнул:
– Не хотелось бы вмонтировать в каждого из вас по обманщику. В том, что биологию корректируют процессорами, хорошего мало. Индивидуальное обучение гораздо предпочтительней. Так что, все-таки хотите, чтобы вам поставили обманщиков?
Это был вызов. Все ответили отрицательно. Пруфракс улыбнулась про себя. Она хорошо знала предмет, но не могла отказать себе в удовольствии еще раз послушать математические выкладки. Ей хотелось отшлифовать свои знания, и без того уже довольно прочные. А другие пернатые, не настолько сведущие в предмете, только выиграют от этого. Слушая инструктора, Пруфракс как бы любовалась своим оружием, которое она скоро пустит в ход против сенекси.
– Фаза нулевого угла есть временное сокращение инерционного шага реального времени, – начал объяснять инструктор, и перед каждым студентом возникли столбцы уравнений. – Различные аспекты нереального могут вступить в конфликт между собой, если установить барьер между восприятием участника акции и предполагаемой реальностью. Эффективность участника определяется тем, что мы называем угол фазы. Фаза нулевого угла достигается в поле вероятности при помощи модифицированного преобразования Фурье для разделения реальных волн. Тот же эффект может вызваться отражением луча – именно так действует счетчик фаз нулевого угла, поскольку луч всегда включает в себя несколько составляющих, а каждая составляющая всегда имеет временные рамки. Вот точно высчитанный коэффициент…
– Фаза нулевого угла. Ее обучают Удару.
– Она крепко ненавидит их, да?
– Сенекси? Они – это сенекси?
– Я думаю… режим открытых глаз – это мир сенекси. Что это означает?
– То, что мы – узники. Вас захватили еще раньше меня.
– О-о-о…
Пока она поправлялась после вживления процессоров, поступили тревожные новости: семенные корабли снова нарушили космическое пространство гуманоидов, сбросив кукушек в тридцати пяти мирах. Миры эти были молодыми колониями; кукушки уничтожили там все живое, а потом попытались снова привить сенексийские формы жизни. В ответ руководство гуманоидов решило стерилизовать поверхность этих планет. В результате победа не досталась ни одной из сторон. По всей вероятности, сенекси настолько озлобились, что уже не думали о конечном успехе операции, их обуревало только одно-желание – уничтожать.
Пруфракс ненавидела их, считала, что хуже них ничего быть не может.
Пруфракс исполнилось двадцать три. Через год ее аттестуют как ястреба и отправят на крейсер или рейдер. Вот уж тогда она даст выход своей ненависти.
Арис почувствовал, что он выскочил на конечный виток мысли – за этим неизбежно следовало самоуничтожение отростка-индивида. А что ему здесь осталось делать? Фрагмент уцелел, но какой ценой и во имя чего? Ни одна задача не выполнена до конца. Туманность потеряна, по крайней мере ему так представляется. Похоже, он так и не узнает исхода этой схватки.
Арис почувствовал смутное раздражение. Кто теперь ответит на мучающие его вопросы? Лишенный цели отросток-индивид – это едва ли что-то большее, чем сгусток избыточной плазмы.
Он посмотрел внутрь – на пленника и подопытных особей, подключенных к мандату, и стал размышлять, что с ними делать. А как бы повел себя в подобной ситуации гуманоид? Возможно, более энергично. Возможно, он дрался бы до конца. Они всегда так поступали. Даже лишенные лидеров и четко поставленной цели, даже после полного разгрома. Что придает им такую стойкость? Неужели они существа высшего порядка, неужели они заслуживают большего, чем сенекси? А если они лучше, то правильно ли поступают сенекси, пытаясь помешать их триумфу?
