– Сейчас я его ракетой достану, – сказал Новицкий.
Возражать ему никто не стал. Тем более что связи с аэродромом по-прежнему не было, а допустить проникновение чужого самолета в глубь территории своей родины они никак не могли.
Выпустить ракету Новицкий не успел. Чужой аппарат, словно узнав о его намерениях, быстро изменил курс и, маневрируя, пошел на сближение с истребителем Новицкого. Земная машина по сравнению с ним выглядела громоздкой и неповоротливой. Новицкому просто не хватило времени, чтобы сделать разворот, и даже в автоматическом режиме атаковать чужака.
Все свершилось в одно мгновение. Корпус чужого аппарата ярко засветился, в то время как истребитель Новицкого начиная с хвоста, быстро начал плавиться и разваливаться на части. Не было ни выстрела, ни взрыва. Новицкий сгорел, не успев даже слова сказать. Не помог ему весь комплекс защитных средств.
Потрясенные столь неожиданной, страшной гибелью своего товарища, Ершов и Удальцов в шоке смотрели, как плавиться и падает на землю огромными каплями металла все, что осталось от истребителя Новицкого.
– Стас, что твориться? – потрясенно воскликнул Удальцов. Он когда сильно волновался, мигом забывал о субординации, и называл Ершова по имени. Сейчас как раз был такой случай, – Это как же? Он же Леху спалил. На наших глазах.
– Огонь! – коротко приказал Ершов, и сам выпустил две телеуправляемые ракеты класса «воздух-воздух». Следом еще две с лазерной наводкой.
Удальцов последовал его примеру. Все четыре ракеты попали в цель. Сердце Ершова радостно забилось, от волнения и ожидания, что будет дальше. Взорвется аппарат, разлетится на части, или просто камнем упадет на землю? Чужой аппарат увеличился в размерах, разбух, его очертания сделались размытыми, он накренился, начал заваливаться в штопор.
– Ага! – радостно закричал Удальцов, – Это тебе сволочь за Леху! На тебе еще, получай! – загрохотала в автоматическом режиме пушка его истребителя. Следом стартовали еще две ракеты.
Ершов тоже выпустил ракету.
«Неужели все так просто? – пронеслось у него в мозгу, – Неужели его так просто сбить? А почему бы и нет, – возразил он самому себе. Семь ракет это тебе не шутка.
А может, надо было его только сбить, а то так и обломков не соберем. Ученые наверняка захотят его изучать. Ладно, сделанного не воротишь».
– Удальцов… Кирилл не увлекайся. Отойди на безопасное расстояние, – проговорил он в микрофон.
В этот момент появилась связь с аэродромом.
– Полста один, где вы? Почему не выходили на связь? Назовите свои координаты.
– Слава богу,… мать вашу, – облегченно пробормотал Ершов, чувствуя, как прибавляются силы. Теперь он больше не чувствовал себя одиноким.
– Докладывает полста один. Вступили в бой с неизвестным самолетом. Есть потери. Чужой самолет тоже подбит. Падает, – лицо Ершова передернулось, – Нет… уже не падает… – он буквально оцепенел. Его истребитель, словно почувствовав, в каком он состояние перешел на автопилот и автоматический режим ведения боя, – Этого не может быть, – проговорил Ершов.
Связь с аэродромом снова начала портиться.
– Не слышу вас полета первый. Высылаем подкрепление. Как приняли, прием?
– Высылайте. Если успеете, – лицо Ершова сильно побледнело.
Чужой аппарат, который казалось, вот-вот должен был развалиться на части, и свалиться в штопор, вдруг выровнял правый крен, начал набирать высоту.
– Стас, – крикнул Удальцов, – Он не падает. Это как же, – в голосе Удальцова звучала растерянность, – Мы же попали.
– Попали, да видно не до конца. А ну еще давай, – Ершову уже было ясно, что, скорее всего аппарат им не сбить. Единственное, что они могут – атакуя чужака, продлить свою собственную жизнь. Ершову уже было ясно – аппарату ничего не стоит уничтожить их с Удальцовым, как это он проделал с истребителем Новицкого. Конечно, выпущенные ракеты нанесли ему какой-то ущерб, спору нет, но, судя по всему ущерб не значительный, и все повреждения чужой аппарат в состоянии ликвидировать, находясь еще в воздухе. И вот, похоже, жить им с Удальцовым осталось ровно столько времени, сколько чужому аппарату потребуется на восстановление повреждений. Единственный способ дождаться подкрепления, наносить новые повреждения. Но скоро закончатся ракеты, и что тогда? Хорошо если прибудет помощь,… вовремя. А если не прибудет? А если прибудет, а толку никакого? Мысли в голове сменялись, но хаоса не было. Он мыслил четко.
Шесть ракет выпущенные двумя истребителями утыкали чужой аппарат, словно иголки подушку. Корпус чужака снова начал деформироваться, искривляться. Увеличиваться в размерах.
Затаив дыхание, Ершов ждал, что будет дальше.
– Стас, похоже, ему каюк, – крикнул Удальцов, – ему не переварить. Подавиться!
– Хорошо бы, – ответил Ершов.
Левое крыло истребителя Удальцова внезапно расплавилось, корпус развалился на части.
– Катапульти… – крикнул Удальцов, дальше связь оборвалась.
С замиранием сердца, затаив дыхание, Ершов следил, как из расплавленного истребителя вылетело кресло катапульта. Удальцов все же сумел катапультироваться. Молодец!
– Ну, чертяка, – выдохнул облегченно Ершов, – Повезло… Алексей, вижу тебя хорошо. Прикрою…
В следующий миг он с яростью сжал кулаки, невольно закусил губу. Кресло катапульта, вместе с Удальцовым вспыхнуло ярким факелом, и исчезло. Все… не было больше жизнерадостного капитана Алексея Удальцова. Как и не было гуляки капитана Кирилла Новицкого.
Майор Ершов остался один на один с чужим аппарат. Глаза его зло сузились. Ему все стало ясно.
– Поиграть решили, – процедил он, – Ну-ну… – к чужому аппарату устремились ракеты класса «воздух-земля». «Воздух-воздух» больше не было. Оставались, правда, еще емкости с напалмом, но их Ершов решил придержать на крайний случай. Хотя, может, это и был «крайний» случай. Впрочем, сбросить их на находившийся в воздухе объект не было никакой возможности.
Достигнув цели ракеты, взрывались одна за другой. Чужой аппарат не сделал ни единого движения, чтобы как-то избежать столкновения. Корпус его расплылся огромным, светящимся блином, начал обвисать по краям.
Затаив дыхание, майор Ершов ждал что будет. Пот заливал ему глаза, но он ничего не замечал.
– Сука… – с отчаянием проговорил он, увидев, как корпус аппарата приобрел прежние очертания, – Что ж тебя ничего не берет! – честно говоря, майору Ершову хотелось в тот момент плакать от бессилия. Он понимал, что сделать он ничего больше не может. Он полностью во власти неизвестных существ.
«Может, застрелиться? Прямо здесь. В самолете? – молнией пронеслось у него в голове. На миг это идея ему понравилась, и он почувствовал некоторое облегчение.
