Полчаса ожидания; повсюду масса вооруженных солдат. И вот он приезжает, в парадном мундире, под звуки бум-бум-бум, национального гимна, исполняемого безбожно фальшивящим оркестром.
Он становится перед микрофоном. Рядом еще один военный паяц, гнущийся под тяжестью орденов, кивающий головой после каждого слова главного паяца.
И на нас выливается поток кретинизмов:
- Сегодня у нас величайший день для будущей истории, именно, потому обязан поблагодарить всех тех, кто пожелал прийти и физически участвовать в этом торжестве, точно так же, как и граждан дружественных нам стран, равно как членам сообщества населения нашей прекрасной страны. Это великий день, который мы видим в моем лице, ставшее маршалом, гарантию единства, с общественной и военной точки зрения, в Центральноафриканской Республике, наконец-то окончательно обращенной...
И эта чушь продолжается в течение часа. Не гарантирую дословности этой речи, но именно такое впечатление она производит.
Я с Мигелем буквально доходим от смеха; рядом с собой замечаю многих, которые удерживаются от того же с громадным трудом. Время от времени Мигель выкрикивает какое-нибудь испанское ругательство, но таким тоном, будто это комплимент.
Бокасса продолжает свою речь, совершенно непонятную, я же совершенно не слушаю. Наконец он замолкает, позволяя, чтобы ему похлопали, чешет яйца и исчезает. Нам можно расходиться.
Трудно поверить что этот шут является главой государства, и что за границей у него имеются свои представители. Но еще в тот же самый вечер до меня доходит, что как всегда в Африке, комическое слишком быстро превращается в трагическое.
***
Сегодня воскресенье, девочки не работают, так что сидим все вокруг печки в самой большой комнате, как нашу забаву прерывает какой-то сержант. Это могучий, двухметровый амбал, тупой и в доску пьяный. Он решил, что сегодня будет трахаться, и выбрал для этого одну из наших подружек. Хотя сегодня и воскресенье, африканка никогда не откажется от возможности заработать пару копеек. Вот только наш гость, гордый собственным мундиром, желает получить удовольствие даром. Дискуссия обостряется, после чего начинается обмен мнениями. Горилла с набежавшими кровью глазами вытаскивает дубинку и валит куда ни попадя, совершенно не глядя, то ли это ребенок, то ли старушка, то ли кто другой. У Аиссы, которая ему понравилась более всех остальных, он отбивает дух одним ударом, и теперь эта жирная свинья бросается на нее, желая реализовать свои желания, не отходя от кассы. После этого события происходят с удивительной скоростью. Как правило, я ни-когда не вмешиваюсь в любовные дела, но раз уж он начал бить всех по голове, следовало действовать с огромным тактом. В данном случае такт - это толкушка для проса.
Выдержка африканцев на удары всегда меня удивляла. Толкушка ужасно тяжелая, удар крайне болезненный, но мужик остается стоять на ногах.
Потолок низкий, потому-то я и не смог подействовать с необходимой в подобном случае точностью. К счастью, предательский удар в голень сбивает его из равновесия. Теперь он принимает более удобную позицию, и я могу представить ему два дополнительных аргумента, которые убеждают его окончательно.
Девчата очень довольны, они плюют на поверженного и угощают его пинками. Вот только что делать с этой горой мяса, чтобы избежать мести? Лично я считаю, что мужика нужно спихнуть в реку. Мигель предлагает утопить его в сортире, Аисса же советует дать съесть его печенку детям, которые как раз в возрасте созревания. Сержанта спасает Франсуаз, заявляя, что тот настолько пьян, что наутро все равно ничего не вспомнит, поэтому украдкой перетаскиваем тело на ближайшую свалку. Идея Аиссы, чтобы слопать печень, меня развеселила, но Франсуаз заверяет меня, что это была вовсе не шутка.
- Тут до сих пор подобное делают частенько, чтобы перенять силу врага.
- Ты смеешься, неужто до сих пор существуют людоеды?
- Гораздо больше, чем тебе кажется. Об этом не говорят, но они имеются.
Здесь всем известно, что президент Бокасса большой любитель человеческого мясца.
Людоед хренов, как можно спутать избирателей с кладовой? Наступает вечер, а я узнаю все больше и больше интереснейших вещей про этого сукина сына. Здесь нет ни одной семьи, которая бы не пострадала от его деспотизма, и в которой хотя бы один человек не был съеден или же не пропал без вести. Единственный обязательный здесь закон - это его желание. Южноамериканские диктаторы по сравнению с ним - это слабаки. Он приказал посадить в тюрьму или перебить тысячи человек, единственным преступлением которых было обладание богатствами, которыми он хотел владеть единолично. Мужчины, женщины, дети - не щадят никого, весьма часто они гибнут от его собственной руки. Молодую белую туристку, на которую он положил глаз, нашли мертвой в ее собственном номере гостиницы "Рок". Иногда же его капризы принимают более забавные формы. К примеру, он приказал бросить в тюрьму всю футбольную команду, которая проиграла матч сборной соседней страны. Совершенно бездарный тип. Но если великие мира сего признают ему ранг, к которому он так тянется, кто знает, как далеко может он продвинуться...
Мы были уже свидетелями, как высокий рангом французский чиновник подарил ему шпагу Наполеона, то есть, оружие типа, который, хотя и был диктатором, все равно намного превышал классом этого цезаря за пятак. А впоследствии Франция представила политическое убежище этому убийце, который заслуживал лишь банальной тюремной камеры. Браво организации "Международная Амнистия", которой удалось свалить этого придурочного людоеда.
***
После всего этого идиотизма я еще более спешу смыться из данной страны, в связи с чем подгоняю работы, благодаря чему через пару дней плот наконец-то готов. Он просто великолепен: три семиметровые пироги, объединенные громадной платформой из бамбука. Надстройка из пальмовых листьев будет защищать нас от солнца.
В день крещения нашего судна вечером надвигается ураган, из-за чего на Обангуи катятся громадные волны. Всю ночь лежу без сна, когда же на следующий день утром приходим на место строительства, все мои опасения подтверждаются. Плот кто-то свистнул. Люди говорят, что это наверняка дело заирцев, пользующихся здесь нехорошей репутацией, но, поскольку уверенности нет, отправляемся на поиски, километров пять ниже по течению реки, где вновь встречаемся с африканским идиотизмом.
Якобы, в ходе наших розысков, мы, сами того не зная, очутились в военной зоне, где количество деревьев тоже имеет стратегическое значение. Так что весьма скоро нас окружает вооруженный отряд. Они прекрасно снаряжены, имеют все, что необходимо, даже вижу одного типа с противогазом на поясе.
