В нашем случае тоже зафиксирован протонный пучок, ставший источником и северного сияния и накачки циклона, который прошелся по нашим районам и ушел на северо-восток. И, наконец, что самое главное в нашем случае, переход энергии в атмосферу вызвал генерацию мощных инфразвуковых колебаний около 7 герц, что и привело к гибели застигнутый врасплох отряд. Видимо, они попали в зону, где возник столб ионизированного воздуха, через который произошло перетекание энергии из пояса радиации.
— Пожалуй, — произнес в раздумье Воронин. — В тот день я возвращался в Дудыпту и видел столб полярного сияния в том направлении. Розовый такой…
— Даже так! А точнее вы не можете сказать?
— Точнее?
— Ну, да! Время, направление…
— Время… Что-то около трех, то есть пятнадцать часов, а вот направление… На подходе к Дудыпте было около ста восьмидесяти, то есть прямо на юг. Потом курсограф забарахлил…
А столб возник левее по курсу, градусов под сорок пять…
Михаил взглянул на карту, потом приложил линейку и от Дудыпты отвернул ее на сорок пять градусов.
— Да, практически падает на Камень.
— Значит, сходится. Скорее всего, в этом районе есть крупная магнитная аномалия.
— Аномалия есть, — подтвердил Воронин. — Только крупной ее не назовешь. А вот интенсивность, или точнее напряженность ее, довольно высока…
— Вот она и послужила причиной локального сброса избытка энергии.
— И тебя хотели оставить в таком опасном месте? — возмутилась Калитина. — Как он мог, твой главный геолог! Да еще зная об этом!
— Ну что ты, Вероника! — попытался успокоить ее Михаил. — Это же очень маловероятное событие! Оно происходит, может быть, раз в столетие. А повторение его в ближайшее время вообще равно нулю! Это я тебе говорю, как специалист.
— В общем-то, да, — согласился эксперт. — В народной памяти подобные случаи хранятся веками. И если о каком-нибудь месте пошла худая слава, местные жители обходили его стороной. И это настолько впиталось в них с молоком матери, что никакое образование не помогает им преодолеть свои страхи перед запретом. А вот в зонах крупных глобальных магнитных аномалий, где такие сбросы до установления энергетического баланса шли достаточно часто, особенно в годы активности Солнца, понадобилось время, чтобы это явление заметили ученые. Все потому, что районы эти необитаемы, а значит, вероятность попадания человека в момент сброса энергии была невелика. А теперь и там, практически, такая вероятность равна нулю. Ну, а здесь… Понадобилась чрезвычайная мощность солнечной вспышки, чтобы прорвать блокаду системы энергетического баланса. Отзвуки этого проявились и здесь, на севере, хотя основное сражение с избыточной энергией происходило в южных активных океанических зонах. И, конечно, ваш товарищ прав. Для возникновения подобной ситуации, как минимум, нужна еще одна столь же мощная вспышка на Солнце, не говоря уже о том, что прорыв энергии из переполненных поясов радиации должен пойти в этом же направлении. А это весьма маловероятно.
— Спасибо, успокоили! — сердито отозвалась Вероника, — Миша, курс! Горючее на исходе!
Мгновенно сориентировавшись, Воронин поставил точку на карте, проложил курс, но увидел в дымке знакомые очертания Дудыпты…
— Доверни чуть левее. Стоп. Так держать.
— Теперь и я вижу, — с облегчением сказала Вероника. — Но идем впритирочку…
Чутье не обмануло ее. При завершении посадки, над самой поверхностью площадки двигатель заглох. Стрекоза довольно жестко плюхнулась на шасси.
— Лихо! — крякнул эксперт и полез следом за Михаилом из кабины, но затекшие от неудобного сидения ноги подвели его, и он вывалился мешком на руки успевшего среагировать Воронина.
— Б-благо-дарю! — чуть заикаясь и поспешно растирая ноги, проговорил эксперт. — Вы спасли меня, если не от увечья, то, по крайней мере, от синяков, что также нежелательно. Ну, прощайте! Меня уже ждут. — С этими словами он поднялся с земли и словно на ходулях зашагал к большому вертолету спасателей…
Наверное, это был самый скорбный и тоскливый вечер в Дудыпте, за все время ее существования. Нелегко и непросто перенести внезапную гибель товарищей, с которыми проработал бок о бок не один полевой сезон. А что уж говорить о родных! На них обрушилось непомерное горе. Нет, такой боли еще не знала жизнерадостная молодая Дудыпта… Гнетущая атмосфера повисла и в комнате Михаила. Хотя они были вдвоем и очень нужны были друг другу, чтобы пережить эту драматическую встречу с неожиданным, что-то как будто ушло, перегорело…
Воронин поднялся, вспомнив, что они не ели уже часов десять. В столовую идти было поздно, да и не хотелось. Он достал из холодильника кусок свинины, выпрошенный на кухне, как раз на случай приезда Вероники. Начистил картошки. Все получалось у него так ловко, что девушка поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие смотреть на его проворные руки. А когда он начал резать картошку для жарки и нож застучал в каком-то немыслимом темпе, Вероника раскрыла глаза от удивления.
— Ты прямо артист!
— Узкая специализация, — усмехнулся Михаил.
— Как это?
— Очень просто. В поле готовить приходится самим. Каждый работник отряда отрабатывает два-три блюда и готовит потом на отряд при своем дежурстве. Получается и вкусно, и разнообразно. У меня коронное блюдо — жареная картошка со свининой.
— Занятно, — сказала Вероника и снова уселась в кресло. — А я не умею готовить. Да и к чему это, когда есть автоматы, а на худой конец консервиты блюд в широком ассортименте.
— Ну, знаешь, в поле консервитами не напасешься! Мы обычно берем мясные консервы, сухие супы, крупы, макароны и свежие овощи. Получается гораздо компактнее, только приходится самим готовить.
— Занятно, — повторила девушка. — Попробуем первый раз в жизни, как готовят настоящие мужчины.
Картошка удалась Воронину, и ужин отвлек их от невеселых мыслей. Спать улеглись поздно. Вероника долго ворочалась, потом задремала. И тут на нее стало наплывать нечто бесформенное и страшное… Она вскрикнула и проснулась. Михаил приподнялся на тахте и включил свет.
— Что с тобой?
Она соскочила с кровати и, перебежав комнату, юркнула под одеяло к Воронину. Тело ее билось в ознобе.
— Я боюсь, — еле слышно прошептала она.
Он прижал ее к себе, испытывая при этом целебный ток от ее рук, от полуобнаженного тела. Она тоже постепенно успокоилась и как-то по-особенному взглянула на него.
— Спасибо, Миша. И давай спать. Кажется, все прошло…
