1-й спецназовец:
- Да выходите же вы, наконец! Выходииитееее!!!
Из окон кашель, треск. И вдруг - пение: "Наверх, вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает, врагу не сдается наш гордый "Варяг"...
Спецназовцы во дворе, вслед за 1-м, встают смирно, берут под козыпек...
Спустя какое-то время. Все окончено. Там же. Врач, спецназ, штатские, корреспондент.
Врач:
- Ну, можно отправлять. Задали вы нам работенку. Что, нельзя было по-другому? Старички все-таки.
1-й спецназовец:
- Все? Тогда отправляйте, их еще в больницу надо показать, мало ли что.
Штатский:
- Не задерживайте! (Смотрит на часы) - Отправляйте машины! Чтоб через пять минут было чисто!
Врач убегает. Шум моторов отъезжающих машин, вой медицинский сирен "скорой". Кашляя и вытирая слезы, подходит оператор.
Оператор:
- Как вы могли?! Как вы могли?! Там же старики были! Старушки! Вы же знали, знали!!! Как вы посмели?!
Штатский:
- А что это мы такое посмели?
Оператор:
- Да не валяйте дурака! Как вам не стыдно? Вы что - думаете, никто не узнает? Не те времена! Я же сам все это снимал: гранаты в окна, спецназ в противогазах, старики плачут, кашляют, слезами давятся... Я видел! Я все снимал! Мы это на всю страну покажем! Вам будет стыдно!
Штатский:
- Что ты покажешь?! (Притягивает замолчавшего оператора за ворот к себе) - Что ты покажешь?! Что?! (отпускает оператора, достает из кармана кассету) - Вот это ты будешь показывать?! Вот это?! (ломает видеокассету, рвет пленку).
Оператор (бросается на штатского, его оттаскивают):
- Отдай! Ты не имеешь права! Отдай, козззёл!!! (Вырывается, подбегает к корреспонденту) - Это ты ему отдал? Зачем ты это сделал? Я же тебе, как другу, я же тебе верил! Какое же ты дерьмо! Зачем ты это сделал?!! Какое ты все-таки дерьмовое дерьмо (плюет под ноги корреспонденту).
Корреспондент:
- Прости, они мне сказали, что расскажут всем, как я тебя бросил. Они сказали, что уволят меня...
Оператор:
- Да? И ты испугался? А я не боюсь! Я все расскажу! Всем!
Штатский:
- Прекрати, ты! Никому ты ничего не расскажешь, Павлов Виталий Сергеевич, двадцати восьми лет от роду, ничего другого, кроме как снимать, не умеющий. На иждевении больная жена, наполовину парализованная после автокатастрофы, пенсия копеечная, лекарства значительно дороже. Что еще? Двое детей четырех и восьми лет. Что еще? Да, одна зарплата, плюс подработки на съмках свадеб, камерой, принадлежащей промежду прочим телевидению... Ну, так чего замолчал? Может, еще покричишь? Ты думал, что заложники это те, кого берут в плен бандиты? Нет, брат, заложники это те, кого берут в плен обстоятельства, жизнь. От бандитов можно откупиться, убежать... А от обстоятельств, обязательств, увы. Вот так-то. Иди умойся и проваливай...
Появляются группой столичные журналисты, с диктофонами, камерами.
Столичный:
- Простите, кто здесь старший? Нам сообщили, что здесь были захвачены заложники. Проясните, пожалуйста, ситуацию.
Штатский:
- Да, слава богу, нечего прояснять. Вас, как и нас, впрочем, ввели в заблуждение. Ложная тревога. Дурацкая шутка по телефону. Сообщили, что взяты заложники, дали адрес. Мы примчались, а здесь - никого. Дом закрыт. Старичков всех переселили по другим домам... Да что вы оглядываетесь так недоверчиво? Вы что, не верите мне? Вот у ваших коллег с местного телевидения можете спросить. Они даже раньше меня здесь были.
Корреспондент (отводя глаза):
- Да, действительно, ложный вызов...
Столичный недоверчиво поворачивается к оператору.
Оператор:
- А на меня чего смотреть?! Вам же сказали: ничего не случилось! Что вы смотрите? Я же ясно сказал: ни-че-го не произошло!!!
Столичный:
- Да? Что-то все ведут себя странновато. (Штатскому) - Вы не находите? И черемухой попахивает... (Делает знак своему оператору).
Штатский:
- Не надо этого делать, не советую...
Столичный:
- Да? А Вам не кажется, что для таких советов времена несколько изменились?
Штатский:
- Кто это сказал? Расскажите-ка. Я что-то не слышал. Для меня так они как были, так и остались. Очень даже подходящие времена...
Столичный:
- Ну, это ж посмотрим. Снимай, Володя!
2-й спецназовец:
- Не надо, Володя, не советую. Уронишь ведь камеру, как пить дать, уродишь, а она дорогая, наверное...
Столичный:
- Вы что, угрожаете?
Штатский:
- Да упаси господь, предупреждаем. (К нему подходит молчаливый штатский из его свиты, что-то шепчет). - Да ну?! Вот так да! Тесен, однако, мир! Так ты еще не передумал снимать?
Столичный:
- Я попрошу мне не тыкать. Я с Вами свиней...
Штатский:
- Дааа? А мне мой коллега говорит как раз о другом. Он имел счастье работать в столице, в "пятерке", знаете такой отдел в КГБ, диссидентами занимался? И был, говорит он, у них там один осведомитель из журналистов, Умником звали его... Что это с Вами? Ребятки, помогите коллеге. Что-то плохо ему, наверное, отвык от свежего воздуха, голова и закружилась...
Столичный:
- Да. Действительно, помогите мне, ребята... Дорога... Ночь не спал, все поехали... Нет, снимать не будем... Чего тут снимать?..
Штатский:
- Правильно, чего снимать? Поезжайте, поезжайте, ребятки... Да вы не огорчайтесь, мы вам подкинем "жареного" материальчика, чтоб не обидно было, чтоб командировку оправдать. А здесь чего показывать? Так, злая шутка...
Столичные уходят. Уходят вояки, штатские.
Корреспондент:
- Ну что, Виталик, пойдем? Все уезжают... Поехали, а?
Оператор (сидит на корточках, вертит порванную ленту):
- Да иди ты... Отстань...
Корреспондент:
- А чего отстань? Ты что, лучше меня? Я хоть за жизнь испугался, а потом уже...
Оператор:
- Во, во. Ты за жизнь испугался, потом испугался, что все об этом узнают, что ты - подлец и трус. Я испугался за семью. Вот так нас в заложники берут. Намертво. Без права выкупа... (Машет рукой, уходят).
Картина почти как вначале. Казенная столовая, похожая на дом престарелых. В мелких деталях видно, что другое помещение. Чуть-чуть по-другому. Может, шторы. Решетки на окнах. За столом - Полковник, Президент, Профэсор и Марсианин. Играют в карты.
Президент:
- Полковник, ну что это, в самом деле! Почему Вы никак не научитесь проигрывать? Вам, как гусару...
Полковник:
- Я не отказываюсь, я проиграл. Но почему я и здесь должен играть по тем же дурацким правилам, что в пансионате? Почему? Я требую свободы ставки!
Профэсор:
- Знаете, Полковник, Вам, как человеку военному стоило бы знать, что традиции - это только тогда традиции, когда они передаются от поколения к поколению.
Полковник:
- Профэсор, об чем это Вы?! Кто здесь будет хранить и помнить традиции? Вот это вот Марсианин? (К столу подходит Нечто в Бороде). - Или вот это вот? Да они себя-то не помнят... Да ладно, ладно, сниму я штаны, но это несправедливо... (снимает штаны). - А ты чего лыбишься? Ходи давай! Твой ход! (Замахивается на Марсианина).
