Нет, это чушь, сказал он себе. За этим невероятным по сложности массовым исходом, несомненно, кроется иная причина.
Он вернулся на улицу. Авраам и Гедеон побывали в других домах, тоже пустых.
— Возможно, только в этой деревне так, — предположил Гедеон. — А в остальных ничего не произошло.
Но Гедеон ошибся.
Вернувшись на платформу, они связались с лагерем.
— Не понимаю, — заявил Езекия, — Четыре другие бригады сообщили о том же самом. Я как раз собирался радировать вам, сэр.
— Разошли все платформы, какие есть, — распорядился Шеридан. — Пусть проверят все окрестные деревни. И пусть выглядывают людей. Они могут оказаться где-нибудь в полях. Празднуют окончание уборки урожая.
— Если они ушли на праздник, сэр, то зачем забрали с собой все свое имущество? Когда вы отправляетесь на праздник, то мебель оставляете дома.
— Я знаю, — ответил Шеридан, — Ты уловил самую суть. Так разошли ребят.
— А может быть, — предположил Гедеон, — у них в обычае обмениваться деревнями? Скажем, племенной закон требует, чтобы они через какой-то срок строили новую деревню. Отголосок древнего гигиенического правила, гласившего, что стойбище после определенного времени надо переносить в другое место.
— Пожалуй, — устало сказал Шеридан, — Подождем — увидим.
Авраам махнул кулаком в сторону амбара.
Шеридан поколебался и решил забыть про осторожность.
— Пошли! — сказал он.
Гедеон поднялся по пандусу к дверям и ухватил доску, прибитую поперек ее. Он рванул, раздался отчаянный скрип выворачиваемых гвоздей, и доска осталась у него в руках. Он оторвал вторую, третью, а потом навалился плечом, и одна створка открылась.
Внутри в смутной мгле тускло поблескивала металлическая масса — на земляном полу стояла огромная машина.
Шеридана оледенил ужас.
Не может быть, подумал он. Откуда тут взялась машина?
Какие машины у гарсониан! Их культура была абсолютно доиндустриальной. Их достижения исчерпывались мотыгой и колесом, причем они еще не додумались объединить колесо и мотыгу, чтобы сотворить плуг.
Когда вторая экспедиция улетела отсюда пятнадцать лет назад, машин у них не было, а за такой срок создать их они никак не могли. Да сам он за время, проведенное на планете, не заметил, чтобы они продвинулись в этом направлении хотя бы на дюйм.
И все же в амбаре стояла машина.
Вертикальный, порядочных размеров цилиндр с дверцей сбоку. Вверху он завершался куполообразным закруглением. Если бы не дверца, он выглядел бы как сильно увеличенная разрывная пуля.
Чье-то вмешательство, подумал Шеридан. Кто-то побывал тут в промежутке между отлетом второй экспедиции и прибытием третьей.
— Гедеон! — сказал он.
— Что, Стив?
— Смотайся в лагерь за инструментарием. Скажи Езекии, чтобы он доставил сюда мою палатку и все прочее как можно скорее. Отзови ребят с разведки. Нам предстоит работа.
Кто-то побывал тут, подумал он. Бесспорно! Изысканно любезный гуманоид, который сидел под деревом перед уставленной закусками скатертью, попивал из кувшина и болтал без умолку битых три часа, так ничего и не сказав.
Посланец Торгового центра посадил свой кораблик у края деревенской площади неподалеку от палатки Шеридана. Он откинул колпак обозрения и вылез наружу. Минуту постоял, сверкая на солнце и поправляя на металлической груди табличку с надписью «спецкурьер», которая утратила строгую горизонтальность. Затем неторопливо направился к амбару и спросил у Шеридана, сидящего на пандусе:
— Вы Шеридан?
Шеридан кивнул, оглядывая его. Великолепное изделие!
— Я с трудом разыскал вас. Ваш лагерь, видимо, брошен.
— У нас возникли определенные трудности, — спокойно сказал Шеридан.
— Надеюсь, не слишком серьезные. Я вижу, ваш груз не тронут.
— Скажем так: скучать нам не приходилось.
— Так-так, — сказал робот, обескураженный тем, что более внятного объяснения не последовало. — Мое имя — Товий, и у меня есть для вас сообщение.
— Слушаю.
Этих управленческих роботов полезно иногда осаживать, решил Шеридан.
— Устное сообщение. Могу вас заверить, что я получил исчерпывающие инструкции и готов ответить на любой ваш вопрос.
— Очень хорошо, — сказал Шеридан, — Начнем с сообщения.
— Торговый центр ставит вас в известность, что фирма, именующая себя «Галактическая компания», предложила поставлять ему препарат калентроподенсия в неограниченном количестве. Нам хотелось бы узнать, не можете ли вы пролить свет на это дело.
— «Галактическая компания»? — повторил Шеридан. — Никогда о ней не слышал.
— Как и Торговый центр. Не скрою от вас, мы выведены из равновесия.
— Могу себе представить.
Товий расправил плечи.
— Мне поручено указать вам, что вас командировали на Гарсон-ГУ для приобретения большой партии подаров, из которых изготавливается указанный препарат, и что это задание, ввиду предварительной подготовки, ранее проведенной на указанной планете, не должно было встретить при выполнении каких-либо значительных затруднений, и…
— Потише, потише, — перебил Шеридан, — не надо так волноваться. Чтобы тебя не грызла совесть, будем считать, что я дослушал до конца разнос, который тебе поручено мне устроить.
— Но вы…
— Видимо, — сказал Шеридан, — «Галактическая компания» запросила хорошую цену за свой препарат?
— Чистейший грабеж! Торговый центр прислал меня узнать…
— Доставлю ли я большую партию подаров. В данный момент мне ответить нечего.
— Но я обязан вернуться и доложить!
— Не сейчас. Я смогу дать тебе отчет не раньше чем через несколько дней. Так что придется подождать.
— Но мои инструкции…
— Дело твое! — резко сказал Шеридан, — Хочешь — жди или возвращайся без моего отчета. Мне плевать.
Он встал с пандуса и вошел в амбар.
Роботам, увидел он, наконец удалось снять колпак с большой машины. Они положили его на пол так, чтобы можно было увидеть его внутренность.
— Стив, — сказал Авраам с горечью, — посмотрите-ка!
Шеридан посмотрел. Внутри все было сплавлено воедино.
— Тут находились какие-то механизмы, — сказал Гедеон, — но их уничтожили.
Шеридан почесал в затылке.
— Нарочно? Релейная защита?
Авраам кивнул.
— По-видимому, они тут все закончили. Наверное, не будь здесь нас, они бы забрали эту машину и все остальное с собой, каково бы ни было их назначение. Но рискнуть, что хоть одна попадет к нам в руки, они не могли, а потому нажали на кнопку или еще что-нибудь сделали — и от рабочих механизмов не осталось ничего.
