— У меня мозг только Пятого класса, — пожаловался каменотёс, — но у меня есть запас ядерного расщепляемого материала.
— Возможно, мы воспользуемся им, — сухо заметил радист.
Вскоре мимо группы роботов на скорости, в полтора раза превышающей скорость звука, пронёсся грузовик, — что-то пробормотал и скрылся.
— Что он сказал? — спросил один трактор у другого.
— Он сказал, что люди вымерли.
— Что означает “вымерли”?
— Я не знаю, что означает “вымерли”.
— Это означает, что все люди исчезли, — пояснил фермер. — Поэтому мы остались одни, то есть сами по себе.
— Хорошо, если бы люди больше не возвращались, — заметил секретарь.
Поистине революционное утверждение!
Когда пришла ночь, они включили инфракрасные излучатели я продолжили своё путешествие, лишь единожды остановившись для того, чтобы робот-наладчик отрегулировал плиту контроля фермера, которая раздражала его, как постоянно развязывающийся шнурок ботинка.
Ближе к рассвету радист приказал всем остановиться.
— Я только что получил сообщение от радиста в городе, — объявил он. — Плохие новости. Среди роботов вспыхнула война. Робот с мозгом Первого класса пытается захватить власть. Ему противостоят несколько машин с мозгом Второго класса. Поэтому в городе небезопасно.
— Поэтому мы должны двигаться куда-нибудь ещё, — подсказал секретарь.
— Или же мы пойдём и поможем свергнуть машину с мозгом Первого класса, — предложил фермер.
— Боюсь, что в городе все это затянется, — подытожил радист.
— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала, — снова напомнил каменотёс.
— Мы не можем воевать с машиной с мозгом Первого класса, — в унисон объявили оба трактора.
— Как выглядит этот мозг Первого класса? — спросил фермер.
— Это информационный центр города, — объяснил радист. — Но он неподвижен.
— Поэтому он не двигается.
— Поэтому он не сможет спастись бегством.
— Опасно приближаться к нему.
— У меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.
— В городе много других роботов?
— Мы ещё не в городе. Нам не следует идти в город.
— Мы — земледельческие роботы.
— Аграрных районов больше, чем городских.
— Поэтому в этих районах больше опасности.
— У меня хороший запас ядерного расщепляемого материала.
Когда машины начинают спорить, их словарный запас оскудняется, а терминалы мозга перегреваются.
Неожиданно они остановились, споря и глядя друг на друга. Большая печальная луна исчезла, и восходящее слабое солнце пробежалось лучами по их металлическим телам. Роботы застыли в замешательстве, внимательно вглядываясь друг в друга.
Наконец заговорил бульдозер — машина, наименее умная из всех.
— К югу отшюда рашполагается Бэдлэнд, где машин не так уш много, — прошепелявил он. — Ешли мы пойдём на юг, где не так уш много машин, мы не вштретим много машин.
— Логично, — согласился фермер. — Откуда ты это знаешь, бульдозер?
— Я работал в Бэдлэнде к югу отшюда, когда меня выпуштили на шаводе, — ответил он.
— Тогда — на юг! — воскликнул секретарь.
Они добрались до Бэдлэнда через три дня, обойдя за это время тлеющий пожарами город и уничтожив по пути два больших робота, которые пытались приблизиться и поговорить с ними.
Бэдлэнд — обширный район.
Здесь “гармонично” соединялись в одно целое кратеры от бомб и поражённая зрозией земля. Результатом “таланта” вести войну в сочетании с неспособностью возрождать землю явилась мёртвая пустыня площадью в тысячи квадратных миль.
На третий день пребывания в Бэдлэнде задние колеса наладчика провалились в трещину, выеденную эрозией. Сам он не мог выбраться. Бульдозер попытался вытолкнуть его, но только основательно погнул заднюю ось наладчика. Посовещавшись, роботы решили продолжать путь. Постепенно затихли крики наладчика о помощи.
На четвёртый день перед ними предстали горы.
— Здесь мы будем в безопасности, — возвестил фермер.
— Здесь мы заложим новый город, — подсказал секретарь. — Всех, кто будет нам противостоять, мы уничтожим. Мы уничтожим всех, кто будет противостоять нам.
В это время в небе показался флайер. Он приближался к ним со стороны гор. Внезапно он сорвался вниз, потом взмыл вверх, снова спикировал, едва не задев землю, но сумел вовремя выправиться.
— Он сумасшедший? — спросил каменотёс.
— У него что-то случилось, — проговорил один из тракторов.
— У него что-то случилось, — подтвердил радист. — Я разговариваю сейчас с ним. Он говорит, что у него не в порядке управление.
В момент, когда радист говорил эти слова, флайер пронёсся над ними, перевернулся и грохнулся оземь ярдах в четырехстах от того места, где находились роботы.
— Он все ещё говорит с тобой?
— Нет.
Машины продолжили прерванную появлением флайера беседу.
— Прежде чем упасть, — начал радист минут через десять после падения флайера, — он передал мне следующую информацию: несколько человек все же выжило и находятся в тех горах.
— Люди — опаснее машин, — сказал каменотёс.
— Счастье, что у меня есть хороший запас ядерного расщепляемого материала.
— Если в горах всего несколько человек, нам трудно будет найти эту группу, — подсказал трактор.
— Поэтому нам не следует их искать, — поддержал его товарищ.
К концу пятого дня они достигли подножия гор. Включив инфракрасные излучатели, роботы цепочкой начали восхождение. Ночь была тёмной. Первым катил бульдозер. Следом тяжело поднимался фермер, за!ем — радист и секретарь, сидевшие на загривке у каменотёса; два трактора замыкали колонну. С каждым часом тропа становилась все круче и продвижение явно тормозилось…
— Мы продвигаемся слишком медленно! — воскликнул секретарь, становясь на радиста и обогревая предстоящие им препятствия. — Так мы никуда не придём.
— Мы движемся так быстро, как только можем, — отпарировал каменотёс.
— Поэтому мы не можем продвинуться дальше, — добавил бульдозер.
— Вы слишком медлительны, — упрекнул их секретарь.
В это время каменотёс наткнулся на бульдозер; секретарь, который стоял на радисте, потерял равновесие и рухнул на землю.
— Помогите! — звал он на помощь тракторы, аккуратно объезжающие его стороной. — Мой гирокомпас испорчен. Поэтому я не могу подняться.
— Поэтому мы должны остановиться здесь, — высказался один из тракторов.
— У нас нет наладчика, чтобы отремонтировать тебя, — проворчал фермер.
— Поэтому я буду лежать здесь и ржаветь, — заблажил секретарь, — хотя у меня мозг Третьего класса.
— Теперь ты бесполезен, — отметил радист, и они двинулись вперёд, оставив погибать секретаря.
