— И зачем нам мучиться!
Они пошли по траве, время от времени по ней прыгали кузнечики, и стрекозы. Наташа ловким движение поймала одного из них и засунула в рот. И тут же вскрикнув выплюнула:
— Ух какая гадость, рот словно в дерьме!
Василий ответил:
— Согласись странный рай!
— Может это чистилище!
— Скорое очищение желудка! Впрочем. Чем больше наполнен желудок, тем более пустые мысли в голове!
— Тогда почему, среди вечно голодных негров, так мало ученых!
— Черная кожа, отнюдь не препятствие для светлых мыслей! — Ответил Василий, я знаю много чернокожих спортсменов! Они вовсе не глупые и вполне порядочные парни.
Наташа заметила:
— Не знаю! Я не расистка, но представить себя в постели с негром… Нет как-то противно!
— А многие женщины, об это мечтают!
— Не надо пошлостей в чужом мире!
Они продолжали шагать, как вдруг Наташа потянула ноздрями, словно собака ищейка:
— Мне кажется, я слышу запах гари!
Василий ответил:
— Может это от меня! Признаться на Земле я изрядно нанюхался паленым!
Наташа ответила:
— Нет! Не от тебя! Твое тело чистое, свежее, а вот оттуда где дует ветерок.
Мальчик вздрогнул:
— Мне кажется, я тоже слышу! О боже кто избавит нас, от подобных кошмаров.
Наташа заметила:
— Надо идти вперед и узнать!
Мальчишка возразил:
— А если это пожар, и нас просто спалит дотла!
— Ты что трус? Кроме того может мы сможем, спасти гибнущих людей!
Василий кивнул:
— Ладно! Не спасли свой мир, значит нужно в этом делать добро!
Они как могли прибавили шагу и даже чтобы трава, которая стала намного выше не мешала, вернулись на дорогу. Конечно это не очень приятно, но надо терпеть. Вот вверху появились столбы дыма, уходящие в разноцветное небо. Запах гари усилился и к нему примешивался, аромат разлагающихся трупов. Юноша и девушка немного прибавили шагу. Впереди мерцали перекошенные сизые башни. Явно они подходили к какому-то городу.
Василий спросил Наташу:
— Что мы видим! Светопреставление?
Девушка ответила:
— Пока ничего!
Это и в самом деле был средневековый, ужасно запущенный город. Дома полностью или частично разрушенные, но сами руины были довольно вычурных и экзотических форм. Ощущалось что это не земля, а значит и мысли неземные. В частности бросалась в глаза обилие волнистых линий и отсутствие прямых углов.
А вот и сами туземцы. Их вид шокировал Мирабелу. Дело не только в том, представители этого мира выглядели более чем изуродованными, в язвах, ожогах, у некоторых торчала из тел смесь ребер и мякоти. Те что были изувечены меньше, напоминали смесь банана, лягушки, собаки. От представьте себе обыкновенный, только красный банан, с лягушачьими, лапами, собачьим ртом, и лисьим (правда как правило обгоревшим) хвостом. Но именно так и выглядели эти иномиряне. Те кто живы стонали, а мертвые дымились подобно домам.
Василий и Наташа перешли через мост и оказались внутри. Как ни странно, на их не обращали особого внимания. Только один почти перерезанный словно чем-то раскаленным малыш попросил: пить, хочу пить!
Василий и Наташа подбежали ко рву с водой, но и в лицо ударило зловоние, во рву плавали трупы, в мутной жиже ползали страшно уродливые черви.
Мальчик и девушка повернули обратно. Наташа наступила босой ногой на уголек и вскрикнула:
— Ах! Фу как больно!
Василий ответил:
— Толи еще будет!
Они пошли дальше, подошли к единственному более-менее целому зданию в городе! Оно напоминало храм, только очень вычурной формы, а изогнутый, словно вылепленный грудным ребенком из пластилина купол венчал, голова трески.
Увлекаемая любопытством Наташка подошла к двери, дернула, створки распахнулись. В лицо ударило, запахом смеси трав и ладана, и чего ужасного трупного. Девушка вошла, вслед за ней заскочил мальчишка.
В храме лежали банановые лягушато-собаки. Многие также ужасно обожжены, другие в язвах. Лишь только трое подобных экзотический существ, в желтых балахонах казались более-менее здоровыми или по крайне мере способные ходить.
Василий подбежал к ним и крикнул:
— Что случилось?
Самый высокий откинул капюшон, в довершение ко всему, у него из-под собачьей пасти росла, седая, козлиная борода. Хриплый голос ответил:
— Вы наверное эфры! Что привело вас сюда в проклятый город!
Василий ответил:
— Мы не эфры, а люди! Честно говоря наш мир погиб, и я не знаю, спасся ли кто-нибудь, кроме нас. У вас я вижу тоже горе.
Бородатый ответил:
— Да! Ужасная напасть! Чудовищные, огненные демоны, атакуют нас. Нет, они не убивают быстро. Грюффы, то есть мы, заболеваем после их прикосновений мучительными болезнями, страшно страдая и мучаясь. Нас становиться все меньше и меньше, но адские муки пораженных и гниющих заживо, длятся годами. Скоро поразит и меня старшего жреца Ацца.
Василий произнес с напором:
— Мы должны защитить вас от демонов!
Ацц ответил:
— А зачем вам это нужно! Выйдете из города, Там вы удивите две дороги, одни красная, другая золотисто-желтая. Идите по желтой, и вы попадете в сытые и богатые места где живут очень подобные вас эфры. Там растут диковинные плоды дающие вечную юность, полно чудесных аттракциона, и есть такие огромные или маленькие листики показывающие все, что угодно.
Наташа сказала:
— Компьютеры и телевизоры.
— Да и эфры умеют летать!
Девушка спросила:
— Но если они такие могущественные, то почему не защитят, вас от огненных демонов.
Ацц тяжело вздохнул:
— Они нас не любят и считают уродами. Раз вы непохожи на нас, то защищать вас нет смысла!
Василий ответил:
— Да это какой-то фашизм.
Жрец поклонился:
— Я не знаю что значит, фашизм, может что-то не хорошее, но вы с ними абсолютно схожий вид и вас примут. До нашествия огненных демонов, я иногда посещал, бескрайние владения эфров. Когда к ним прибывают чужаки, одно с ними вида, их принимают радушно. Вы можете прекрасно жить с ними, наслаждаясь счастливой вечностью, всю тяжелую работы выполняют механические существа, сплошное удовольствие.
Василий заметил:
— Так и окосеть можно, жизнь только тогда чего-нибудь стоит если в ней есть борьба.
Ацц заметил:
— Они любят спорт!
Словно в подтверждение его слов, светильники подмигнули.
Наташа махнула головой:
— На счет того чтобы пойти в мир эфров, мы подуем позже! А пока скажи, если какой-нибудь способ спасти ваш вид?
Ацц тяжело насупившись произнес, мутная капля упала ему на широкий, но низкий лоб:
