В стороне стояло очень странное здание, совершенно ни на что не похожее. У него были купола и какие-то крестовины вверху… Здание и вход в него охраняли огромные черные псы в лиловых натуловищниках. Я остановился и застыл, как вкопанный. Это вЗденье словно бы мерцало, казалось чем-то приснившимся, нереальным, нарисованным. На стенах здания были картины. Чаще всего на них красовался человек с крестовиной в руках и светящейся «тарелкой» расфокусированности вокруг головы…
На одной из стен была изображена молодка в скафандре оптической сдвинутости, младенец в ее руках, похожий на князька, крепко держал игрушечную крестовину… Каким косоглазием и какой близорукостью надо было обладать художнику-индуктору, чтобы выплеснуть в мир все эти ореолы, нимбы, блестки!
— Что это? — спросил я.
— Памятник врагам Золотого века. Я никогда не спрашивал, как такое чудище попало на планету Земля, — ответил проводник. — Можно представить, что нас еще в древности могли уничтожить варвары. Это здание — фетиш варваров. Например, если бы Александр Великий не дожил до своих 97 лет, а пробыл в этом мире гораздо меньше, он, возможно, и не успел бы выжечь дотла враждебные цивилизации земли…
Нетудаплюев слушал все это с видом сомнения. Я взглянул на небо: там сияли четыре солнца, четвертое на значительном расстоянии от остальных. Как мне было известно в прежней жизни, Дельфы владели двумя искусственными солнцами, а Александр Великий дожил до 83 лет… Перед моими глазами встали светящиеся волчки, и я понял, что изменилась не только история, но и мои мысли, память…
Странное здание-памятник ясно говорило, что Дельфы сообщаются с дивергентными вселенными. Вероятно, именно по ним высчитывают будущее. Передо мной всплыла догадка о том, что есть вселенные, в которых не было и никогда не будет настоящих Дельф, и такие, в которых нет и никогда не будет человечества. И все это — иллюзия, иллюзия, пузыри, всплывающие над бездной, которая также есть сновидение сновидений…
Сам я только что несколько раз пересек границы вселенных, Дельфы «тех» вселенных меня почему-то не приняли, но при переходах изменился и я… Даже Нетудаплюев — вовсе не тот Нетудаплюев.
* * *
По дороге мы не встретили никаких заведений, напоминающих о быте. Только раз я видел витрину, заставленную странными предметами, наподобие поросших металлическими перьями камертонов, но, возможно, и она имела некое музейно-культовое значение. Нам не попалось ни одного клокомобиля. Прохожие были редки, среди них ни одной женщины.
Проводник заявил, что женщины в Дельфах составляют треть жителей. Это или жрицы, или духовные гетеры, или просто монстромузы, хотя пол последних расфокусирован подобно тарелке нимба.
И в первый день пребывания в Дельфах, и впоследствии Озова не покидала мысль, что все видимое — лишь малая часть, а главное скрыто, хотя и рядом. Где-то рядом впадают в прострацию пифии, где-то близко источники с подземным дурманом — остатки пифонов, тифонов, дельфиниумов…
Но всё — сказки, пережитки первобытных мечтаний, воплощения в подземелье стремящихся мыслей… Даже исполненная ужасной красоты, ужасной, без всякого прибавления ложной степени, статуя Аполлуса не имела никакого сходства с человеческим обликом. Да и статуя ли она? Это — глыба переливающихся цветов, это метаплазменный кисель, разметавшийся в воздухе, готовый схватить, убить, уничтожить, обратить в гармонию сфер, превратить бытие в ее струны.
Трое продолжали двигаться. Проводник указал здание, в котором Ару и Нетудаплюеву предстояло служение Дельфам. Фиолетовый тороид надвигался с небес; из него, как змея, выползала многовитковость фасада, вверх уходили, в улитку закручивались блестящие стены, не было окон, подъездов, ворот, водоскатов, швов, соединений, разъемов. На что-то похоже. О! Эта лиловость подобна громаде той черноты, что обнимала корпус Сентра НГ.
— Городу не страшна возможность самоуничтожения, — оценивающе произнес Нетудаплюев.
Наконец проводник указал прибывшим их жилища, — площадки остекленелой земли… Гид уверял, что это дома со входами прямо в тороид. Ближайшей была площадка Ара Озова. Подойдя к ней, Ар увидел выступы, сходные с гигавольтными изоляторами.
— Принцип действия — тот же, что и у Башни грома, — пояснил проводник.
Как бы в подтверждение сказанного площадка закипела, забурлила. Из пены вырвались огненные языки и, уйдя, оставили нежное, раскаленное докрасна и слегка просвечивающее устройство, состоящее из множества блоков, соединенных извивающимися, вибрирующими трубками. Устройство постоянно менялось, дышало, что-то перекачивало внутри себя. За какую-то минуту оно ка- тастрофически выросло в размерах.
Послышалось шипение, и всё объялось тихим взрывом. Пляска прекратилась, из сиреневого чада выступило здание дачного вида, с всевозможными мелкими деталями, характерными для дельфийской архитектуры. Хотя оно и стояло на изрядном расстоянии от других огромных зданий, диссонанс был явным. Проводник остался недоволен.
Вновь раздалось шипение, строение исчезло, появилась площадка, и после огненной пляски одновременно с прежним сооружением, как из-под земли, выросли большие папортникоподобные деревья с красными стволами.
Только теперь Озов увидел, что от горизонта до горизонта под четырьмя солнцами на пустынных пространствах между дворцами и храмами голубели точно такие же оазисы, как и только что возникший.
* * *
Нетудаплюев и проводник удалились. Озов отправился осматривать свое владение, и ему показалось, что он вступает на неизвестный необитаемый остров. Топча газон, на котором, увы, — не было и намека на тропу, Ар подошел к постройке. Всматриваться было бесполезно: дверей не существовало, или в Дельфах принято ходить через стены? Бесполезной оказалась и попытка найти запасной вход: попробуйте обойдите этот домик вокруг: он поворачивается, как избушка на курьих ножках, вежливо подставляя вам свое лицо — фасад. Ар заметил, что здание не только поворачивается в такт его перемещениям, но и заметно меняется сообразно движению его зрачков.
Всё это было довольно комично, но веселиться мешало лёгкое головокружение от созерцания слишком пластичных стен. Озов попробовал ощупать стену — не ощутил ничего твердого и непонятно как оказался внутри. Он не успел произнести про себя никаких ласковых слов в адрес проводника, обомлев от резкой перемены обстановки, — в его голове зазвучал серый блюз, и представилась безвозвратно пропавшая "Памятка отъезжающим в Дельфы.
