Таш спрятал в футляр круглый кусок стекла для дальнего видения, купленный им еще на материке, и начал спускаться с дерева. Одинокого мужичка на телеге, запряженной тощей, заморенной скотинкой, он себе уже присмотрел. Этот бедолага выезжал из крайних левых ворот совсем один. Те, которые уехали до него, сейчас уже въезжали в лес, и, если Таш что-нибудь понимал в людях, то они постараются побыстрее проскочить самую чащу и остановиться на ночлег на большой поляне у речки, где обычно путники устраивают привал.
Этому же волей-неволей придется ночевать либо на виду у Храма, либо рискнуть и заехать на ночевку в лес. В любом случае Таш полагал, что они не разминутся.
Крестьянин действительно рискнул расположиться в лесу. Правда, вглубь не стал забираться, а отъехал всего лишь на несколько шагов с дороги и поставил свою телегу так, чтобы ее скрывали несколько стоявших в ряд деревьев. Распряг вола, развел костер и подвесил над ним котелок. Вода у мужика была с собой, и при виде того, как тот наливает ее себе в кружку, Таш невольно сглотнул. Сам он воду экономил – речка была довольно далеко, каждый день не набегаешься, а он не хотел надолго уходить от Храма. Поэтому о бритье пришлось временно забыть, но сейчас Таш об этом не сожалел. Хотя ходить небритым было непривычно, однако отросшая борода неплохо скрывала шрам, да и само лицо тоже. Недавно он сам удивился, увидев свое отражение в речной воде, когда в очередной наполнял фляжку. Заросший, неопрятный, совершенно седой мужик с безумными глазами… Хорошо то, что вряд ли кто-нибудь теперь узнает в нем удравшего из дворца принца.
Таш подождал, пока мужик доварит похлебку, и пошел на огонек. Жрать хотелось жутко. От запаха нормальной еды желудок скрутило, а выделившаяся слюна чуть не закапала изо рта. В основном из-за голода Таш и не подошел сразу – если мужик откажется разговаривать по-хорошему, придется его допрашивать, а за это время похлебка или убежит, или подгорит, что не есть хорошо.
– Вечер добрый!
Мужик дернулся в его сторону, и Таш запоздало подумал, что надо было хоть веткой хрустнуть, чтобы не пугать.
– И тебе здоровьичка, добрый человек! – К удивлению Таша мужик даже обрадовался.
Как будто к нему ночью из леса действительно мог выйти добрый человек. Интересно, он что, слепой? Добрым Таша называла разве что мама в детстве. Ну, и Рил еще…
– Проходи, присаживайся, разделим хлеб-соль!
Таш только покачал головой на такое гостеприимство. Да что ж они тут все такие овцы? Он все никак не мог привыкнуть к доверчивости подданных. Разве можно так жить?
– Боюсь, что разделить мне с тобой нечего, друг! – Сказал Таш, присаживаясь к костру. – Еда у меня вся кончилась, потому и подошел. Однако золотой подброшу, если покормишь.
– Да богиня с тобой, добрый человек! – От души возмутился мужик, торопливо снимая котелок с огня. – Голодного накормить – это ж святое дело!
На материк бы тебя!! С неожиданной для себя самого злостью подумал Таш. Там столько голодных, что мигом святым станешь, если только сам с голоду не сдохнешь!
– Прости, но не привык я задаром угощаться. Возьми деньги, брат. Я же вижу, что лишними они у тебя не будут.
– То верно. – Оглянувшись на доходягу – вола, вздохнул мужик. – Ну, давай, коли так. А ты не местный, я вижу? – Прищурившись, оглядел он гостя.
Странно, что вообще заметил! – усмехнулся про себя Таш.
– Нет, приезжий.
– То-то я гляжу, что непохож на наших!
По мнению Таша, на местных он был похож не больше, чем медведь на русалку.
Поэтому и не счел нужным как-то маскироваться. Все равно бесполезно. Даже этот до времени состарившийся и ссутулившийся крестьянин был куда привлекательнее, чем сам Таш, а его простодушное лицо, которое язык не поворачивался назвать рожей, поражало тонкостью и изяществом черт.
– Тебя как величают? – Поинтересовался мужик, протягивая Ташу помятую жестяную миску с дымящимся варевом.
– Инор. – Буркнул тот, принимая. Хоть официально он и именовался принц Готар, его собственное имя знали слишком многие, чтобы кричать о нем на каждом углу.
– Вот хлеб еще бери. И сальцо. – Мужик споро нарезал почти прозрачный от жары кусок копченого, истекающего жиром сала. Запах от него пошел одуряющий. – Про лучок-то не забывай! А я Влан.
– Угу! – Кивнул Таш, не отрываясь от поглощения еды. Этого мужика определенно следовало взять во дворец поваром, потому кашеварил тот отлично. Заодно будет конкуренция подобранному Рил старому зануде.
– А ты сам-то откуда будешь? – Через некоторое время, когда от трапезы остались только крошки, спросил Влан.
– С материка. – Коротко ответил Таш.
– А, ну да, само собой. – Не обиделся на краткость тот. – А здесь что делаешь?
– Да так, возвращался из Горейки, дела у меня там были. – Пожал плечами Таш.
Дорога на Горейку, небольшой городок поблизости от столицы, проходила всего в трех часах ходьбы отсюда, так что версия должна была выглядеть правдоподобно. – Вот, решил поохотиться. Только с припасами чуток не рассчитал.
– Поохотиться здесь, у Храма?? – Испуганно уставился на него Влан.
– А чем здесь плохо? – По лицу Таша никто не смог бы сказать, что этот вопрос его хоть сколько-нибудь интересует.
– Как чем?? – Почти вскрикнул крестьянин. Затравленно оглянувшись, продолжил тише: – А Храм?
– Да чего ты его так боишься? – Недоумение Таша было таким искренним, что аж самого затошнило.
– Э, мил-человек, сдается мне, ты и не знаешь ничего!
Мил-человек сделал очень честные глаза.
– Конечно, не знаю. Я ж здесь недавно.
– А ты, случайно, не с принцессой ли нашей приехал?
– С ней. – Таш слегка напрягся. – Я друг ее мужа. Теперь слуга, конечно. Вот, на Актоон по его поручению ездил, только вчера вернулся. – Актоон был небольшим островком на севере, самым маленьким из семи, и пассажирский кораблик ходил туда всего лишь раз в месяц, швартуясь как раз недалеко от Горейки.
– Зря ты сюда пришел, дружище Инор, ох, зря! – Скорбно покачал головой Влан, сходу проглотив предложенную Ташем ложь. – Уходил бы ты отсюда подобру-поздорову!
– Да почему?? – Зевнул Таш. – Я сегодня следы кабанчика нашел, авось, завтра завалю, а ты – уходи! Я этим кабанчиком еще, может, принца угощу, он дичь любит.
– Ох, богинюшка, мать родная, да ты и правда, что ли, не знаешь ничего?
– А что я должен знать?
– Не угостишь ты своего друга дичью, Инор. – Похоронным голосом сообщил Влан. – Потому как сгинул он. Пошел свою принцессу ненаглядную искать, которая еще раньше него пропала, да и сгинул. Уже, почитай, с месяц как. Король с тех пор тает, как свечка, от горя сам не свой, того и гляди, помрет. – Крестьянин горестно всхлипнул. – А ты спрашиваешь, при чем здесь Храм!
