По сравнению с прорвой времени, которую он потратил, блуждая по улицам, до храма Малыш дошел совсем быстро. Улицы города, названия которого ему в тот раз так и не довелось узнать, были темны и по-ночному угрюмы. Иногда казалось, что впереди мелькают какие-то тени, откуда-то издалека доносились отголоски голосов, но почему-то на всем пути к храму Малыш так никого и не встретил. Так что у него сложилось неверное представление о безлюдности ночного города. Только когда он уже почти дошел до храма, позади донеслось громкое пение в два голоса.
Неизвестные певцы не имели слуха, но им казалось, что дело можно поправить, если петь с воодушевлением и немилосердно драть глотки. Это мнение разделяли не все, поэтому минуту спустя пение прервалось, послышались крики, визг и даже какой-то грохот. У Малыша не было времени прислушиваться. Он уже подходил к двери.
Старый храм был тяжеловесным зданием со множеством излишеств, наподобие декоративных башенок по углам и сидящих по периметру карниза каменных химер. Малыш вспомнил, что потерял много времени. Надо было торопиться. Дверь была перед ним, отмычка лежала в кармане.
Вопреки опасениям, пользоваться ею оказалось не труднее, чем ключом. Или даже проще. Малыш просто вставил ее в замочную скважину, повернул три раза, услышал щелчок и толкнул дверь. Потом толкнул еще раз. Затем навалился на нее всем телом. Когда между створкой и дверным переплетом образовался достаточный зазор, Малыш нырнул внутрь. На всякий случай он снова прикрыл дверь, ухватившись за толстую холодную ручку и приложив все силы.
Ключ лежал там, где говорил Ушастый Джерри, в дальнем конце храма, у стены, в нише высокого ступенчатого постамента, блестящего в свете горящих на стенах факелов. Или это были какие-то специальные долгогорящие факелы, или их время от времени менял сторож. Менял, а потом отправлялся досматривать сны, которые снятся сторожам, уверенным в силе охранных заклинаний третьей степени и надежности массивного замка, запирающегося на три оборота.
Малыш взобрался на вершину алтаря и протянул руки к ключу. На ощупь тот был гладким и холодным. И тяжелым. Тяжелее, чем муляж, который Малыш уложил на его место. Сунув ключ в мешок, Малыш завязал горловину и закинул его за спину. Оставалось только уйти, но, уже подойдя к двери, он услышал приближающиеся шаги. Это были мерные шаги взрослого человека, спокойно идущего к дверям храма, и еще… И еще было в них что-то ЗЛОВЕЩЕЕ, напомнившее ему звук черного водопада.
Малыш заметался. Надо было спрятаться, но храм как будто специально построили с таким расчетом, чтобы в нем не отыскала укрытие даже кошка. Единственным местом — тут уж строители ничего не могли поделать — оказался алтарь с нишей для ключа. Малыш забежал за него, низко присел, а когда едва слышно скрипнула дверь, даже лег. И затаил дыхание.
Он так и не увидел вошедшего. А между тем это был…»
— Итак, — подвел итог Хейл, — мы теперь знаем, что ничего не знаем. Мне это не нравится.
Это было почти похоже на семейный обед: люди сидели за столом, крыса прямо на столе, точа зубами зажатый в лапах кусок сыра и бросая вокруг любопытные взгляды. Все выглядели мрачно. Надежды на показания пленных испарились: всех троих нашли бездыханными. Это могло послужить поводом для бездны праздных догадок, если бы ими имело смысл заниматься.
— У кого-нибудь есть предложения? — спросил Вольф. У меня! — объявил Хейл. — Немного подождать, когда здесь появится еще кто-то. А пока я попытаюсь что-нибудь выяснить у этой железки. — И кивнул на блок памяти, с мясом выдранный из поверженного кибера. Тот лежал на полу, ощетинившись концами оборванных проводов.
— Ты думаешь, найдешь там что-нибудь полезное? — спросила Сато.
— Вполне возможно, — сказал Хейл. И отодвинул тарелку.
Все проследили за тем, как он встает, шаркая ногами, лениво подходит к рабочему столу и принимается копаться в куче проводов. Крыса оглянулась на Вольфа.
— Теперь у тебя есть время продолжить свою историю, — тихо сказала она.
Тот покачал головой.
— Я хочу спать, — произнес он. И резко развернулся в сторону пульта. — Корабль!
Единственным, кого сигнал оповещения не заставил повернуть головы, был Хейл.
— Что за корабль? — спросил он, закрепляя разъем.
— Пока он слишком далеко.
Что-то ворча, Хейл поставил блок памяти на стол. Половина его лица была красной и блестела от нанесенной мази.
— Это называется «на ловца и зверь бежит», — сказал он.
— При одном условии, — отозвалась Сато. — Если зверь не слишком крупный. Что если это корабль Гвардии?
Неприятностей нам хватает и без того, чтобы их выдумывать, — сказал Вольф, вытягиваясь на диване и закрыв лицо сгибом руки. — Надоели лишние приключения. Разбудите, когда что-нибудь станет известно.
Крыса тоже вспрыгнула на диван и, свернувшись, устроилась у него под боком.
— Да-да, — сказал Хейл, задумчиво на них посмотрев. — Отдыхайте. — И занялся блоком памяти.
Вольфу показалось, что спал он совсем недолго. Проснулся он без постороннего вмешательства. Просто вскочил, озираясь вокруг, как бывает, когда сказывается накопившееся нервное напряжение. Сато и Хейл стояли у закрытого их спинами экрана, на котором происходило что-то интересное.
— Что там? — спросил Вольф.
— Какой-то незнакомец. Мы не знаем его. Такой худой как жердь, длинный тип. Выглядит уверенно, но, кажется, здесь он впервые.
— Вы впустили его на станцию?
— Естественно. Заманили рапортом диспетчера. Совсем как тебя.
Вольф подошел к монитору. Идущий по коридору станции длинный парень был ему совершенно незнаком. Он выглядел безоружным, хотя под складками его свободной одежды могло поместиться что угодно, вплоть до укороченного автомата.
— Хочешь поспать еще? — спросил Хейл.
— Нет. Кажется, нет.
— Вот и великолепно! Подежурь немного, а мы с Сато встретим этого незнакомца. Предосторожность не повредит. Этот парень выглядит на редкость серьезно.
— Да, конечно, — согласился Вольф. — Идите. Я подожду.
Крыса продолжала дремать на диване. Ее нервы не были такими чувствительными.
— Он действительно выглядит серьезно, — сказала Сато, выходя в коридор. — Как поступим?
Хейл сделал неопределенную мину:
— Хочу встретить его в грузовом боксе. Там и вступим в знакомство.
— По-моему, очень неудачное решение. Предпочту длинный коридор. Там он будет как на ладони. А в боксе полно контейнеров. За ними он может быстро укрыться, если захочет устроить стрельбу.
— Ну, если очень захочет, пускай устроит. Видишь ли, я не хочу его убивать. И очень прошу тебя: если придется стрелять, бей по возможности мимо. Имей в виду, во мне заговорил не только абстрактный гуманизм.
