Дональд почесал бороденку, склонил голову, пристально глядя на лорда-неженку.
– Э-эээ… – протянул Дональд.
– Благодарю за ответ, мой друг. Итак, господа, слушайте приказ: мы выступаем прямиком на Лабелин быстрым маршем и проведем сражение без помощи Нортвудов.
– Черт возьми… – буркнул Дональд. – Брату это не понравится…
– Я поделюсь с ним трофеями. И оставлю в его власти все побережье Дымной Дали.
Офицеры Ориджина обменялись угрюмыми взглядами. Теперь они забыли все склоки меж собою. В сравнении с глупостью лорда меркли все их несогласия.
– Милорд, – сказал Хортон, – вы поступаете неосмотрительно.
Деймон вскричал:
– Наши промедления имели хоть какой-то смысл лишь для того, чтобы дождаться Нортвудов! Если мы их не ждем, то зачем теряли время раньше?
Подал голос и тот, кого до сих пор было не слышно, – генерал-полковник Стэтхем:
– Милорд, лобовая атака соединенными силами наверняка принесет успех. С помощью Нортвудов мы победим, без них – рискуем.
– Господа, я хорошо слышал ваши предложения, – Эрвин вздохнул. – К сожалению, они нравятся мне меньше, чем мой собственный план.
Если бы Нексия рисовала лицо Стэтхема, она изобразила бы рыцарский шлем: угловатый контур, широкая челюсть, тяжелый лоб, узкие прорези в железе, сквозь которые блестят глаза.
– Милорд, вы совершаете ошибку юности. Успехи вас опьянили и лишили трезвого рассудка.
– Генерал-полковник, – сухо ответил Эрвин, – вам напомнить обстоятельства битвы за Дойл? Сравнить ли потери, понесенные вами и мною?
– При Дойле вам повезло. Желторотый маркиз смалодушничал, потому вы взяли крепость. Но вам не может везти вечно. Война – не карты. Нельзя просто делать ставки и надеяться на удачу!
– Лорд Стэтхем, вы получите право отчитывать меня, когда случатся два события. Первое: когда вы станете герцогом. И второе: когда ваши ставки начнут выигрывать, как мои. До тех пор извольте выполнять приказы.
Конечно, не уважение к Эрвину остановило полководца, а присутствие Дональда Нортвуда. Постыдное и опасное дело – спорить со своим лордом; вдвойне постыдное – на глазах у чужака.
– Так точно, милорд, – донеслось из-под забрала шлема, заменявшего Стэтхему лицо.
* * *
После нежного прощания с Джоакином леди Аланис Альмера провела в монастырском госпитале еще неделю. Каждое утро меж нею и лекарем Мариусом происходила короткая, но жаркая дискуссия. Герцогиня заявляла, что уже здорова и полна сил, а каждый час промедления убивает ее вернее любой хвори. Требовала эскорта или, по крайней мере, одежду и коня. Мариус в качестве контраргумента приводил зеркало. Из него глядело совершенно незнакомое изможденное страшилище. Вместо кожи – желтая бумага, туго натянутая на кости черепа. Аланис кричала:
– Не показывайте мне эту дрянь! Уберите прочь! Я здорова – смотрите!..
Поднималась с постели и решительно делала несколько шагов. Всякий ее вояж оканчивался у стенки: Аланис прокладывала путь так, чтобы скорее схватиться за камни и не упасть. Вернуться в постель оказывалось непросто: комната ходила ходуном и отплясывала какие-то дикарские танцы. Впрочем, Аланис плюнула бы в лицо любому, кто заявил бы, что она не способна сей же час прыгнуть в седло и проскакать сорок миль без передышки. Мариус ничего не говорил, а просто пожимал плечами и уходил. Когда Аланис приползала назад в кровать, то сразу засыпала от усталости.
Однако по прошествии недели сил в теле действительно прибавилось, а чувство уходящего, невозвратно улетающего времени стало нестерпимым. Будто в печени сидит раскаленный кинжал и с каждым часом становится все горячее! Аланис твердо решила покинуть обитель, и в этот самый день брат-лекарь сказал:
– Миледи, вам бы полежать еще месяц по меньшей мере… Но обстановка складывается рискованная. Аббата вызвал к себе приарх Галлард Альмера. Дня через три отец-настоятель вернется. Отчего-то мне думается, что к тому времени вам лучше будет исчезнуть.
– Вы поняли, кто я? – поразилась Аланис.
– Не ставил себе такой цели, – пожал плечами брат-лекарь. – Но ваши агатовские скулы сложно утаить. И я вижу, что прежде вы были очень красивой женщиной.
Если бы под рукой Аланис оказалось что-то тяжелое, оно тут же полетело бы в голову лекарю. Однако подходящего орудия не нашлось.
– Сопроводите меня? – спросила она.
– Только до Дорожного Столба. Дальше нужно разрешение аббата. Я дал обет послушания.
Монашеский обет, конечно, не стоил медяка в сравнении с волей герцогини. Аланис не сомневалась: стоит ей нажать – и брат-лекарь согласится. Но в ней оставалось слишком много злости. «Прежде была красивой!..» Какой мерзавец!
– Довольно и Дорожного Столба. Дальше сама разберусь.
– Вы хотя бы знаете, куда ехать?.. – спросил Мариус.
– Вам какое дело?.. Знаю.
Эти дрянные дни в госпитале подсластила одна хорошая новость: о мятеже Эрвина Ориджина. Кайры идут войной на Адриана – обидчика Аланис и убийцу ее отца. Враг моего врага – мой друг. Правда, этот самый «друг» Эрвин не так уж давно советовал владыке не брать в жены Аланис. Помнится, когда она узнала, то несколько дней строила фантазии о том, на какую именно каторгу сошлет северянина, став императрицей. Но на фоне всего, что случилось потом, тогдашняя Эрвинова подлость измельчала до пылинки. Аланис решила вступить в союз с Ориджином.
Между нею и будущим союзником пролегало миль этак триста. Их предстояло проделать в одиночку, не имея ни денег, ни оружия, и с трудом держась на ногах. Кто-то другой – не леди Альмера – мог бы заметить некое противоречие между целями и средствами…
У нее имелся план. Вполне, на первый взгляд, разумный. Она спросила Мариуса:
– Сможете достать мне наряд монашки?
Он смог. Когда прощались в Дорожном Столбу, Аланис была одета в черную рясу с глубоким капюшоном и белый шейный платок, отличавший монашек-эмилианок. Она знала, что в долгу перед Мариусом, и сказала:
– Не бойтесь, вы не останетесь без награды. Рассчитаюсь с вами сполна.
– Если благодарите человека, миледи, – ответил брат-лекарь, – постарайтесь не унижать в то же время. Одно с другим плохо уживается.
Она не поняла, чем ее слова не понравились этому прохвосту, и озлилась. Так и распрощались.
Аланис села на коня, отнятого когда-то у трусливого старикана с дочуркой, и пустилась на север по графской дороге. Денег не было ни звездочки, еды – ни крошки. Отчего-то стал досаждать голод. Аланис Альмера знала единственный способ борьбы с голодом: ждать, пока кто-нибудь позаботится и накормит. Зайти в придорожную таверну и попросить – такой вариант не рассматривался. Все упиралось в слово «просить». К тому же, таверна – мерзкий, грязный, зловонный притон; вряд ли она сможет съесть там хоть корочку хлеба! Так что девушка ехала в усталом полуобмороке, иногда отвлекаясь на вспышки бешенства.
– Клянусь, что выживу и не стану есть в таверне, – с улыбкой заметил Эрвин, услышав эту часть ее рассказа.
– Издеваетесь, милорд?! – вспыхнула девушка.
– Напротив, выражаю глубокое понимание. Прошу вас, продолжайте!
Она добралась до Флисса, несколько измотанная дорогой (по ее словам), готовая рыдать от истощения и отбирать кости у бродячих собак (если по правде). Во Флиссе – портовом городе на берегу Дымной Дали – ярмарка действовала каждый день. Аланис отправилась туда и продала коня. Торговец предложил странной монашке целую елену за лошадку:
– Эх, себе в убыток покупаю… Но ты ведь божья сестричка, рука у меня не поднимется на тебе нажиться!
Лошади были единственным в мире товаром, которому Аланис Альмера твердо знала цену. И находилась она в состоянии духа, отнюдь не склонном к уступчивости.
– Подлый торгаш! Мошенник и проходимец! Всякому ясно, что этот конь – буланый надеждинец с завода Дерси-Мейфлаэура, ему пять лет, он вынослив, как черт: может покрыть семьдесят миль за день! Хорошая цена – пять эфесов, а тебе, подонку, не отдам меньше, чем за семь!
– Экая злая сестричка… – уважительно проворчал купец и предложил два золотых.
Герцогиня сказала: шесть. Купец масляно заулыбался, рассказал о многочисленных детишках, умирающих с голоду, и накинул половину эфеса. Герцогиня устала торговаться и согласилась.
На следующий день, сытая и выспавшаяся, она приступила к выполнению плана.
Каким путем Святые Прародители пришли в подлунный мир – остается загадкой. Согласно канонической версии, боги открыли для них туннель прямо из Подземного Царства. По вере некоторых философов, Прародители сошли на землю со Звезды, ибо Звезда сообщается с божьим Подземным Царством по принципу дуализма. А люди темные, вроде северных звероловов, говаривают, будто далеко в Запределье, за Рекою, имеется дивное Бездонное озеро, и вот из него, из подводного Пузырь-города вышли на свет Праматери, туда же вернулись, там и обитают по сей день… Однако все верования сходятся в одном: несомненно, первые свои мирские дни Праматери провели в Кристальных Горах. Потому горы эти овеяны аурой святости, усыпаны бисером легенд. Здесь Праотец Вильгельм охотился на косуль… Там Максимиан собирал эдельвейсы для Люсии… В это ущелье упала Мириам, но не разбилась, а воспарила, будто птица… А над этим бурным потоком Янмэй Милосердная одним взмахом руки навела мост.
