– Нет!!! – заорал я, бросился вперед, сшиб Говорова и рванул дальше, но было поздно.
Словно в замедленной съемке, я увидел, как большие черные наушники, крутясь в воздухе, брякнулись на подоконник, подпрыгнули, перевернулись в воздухе, снова брякнулись, но уже другим боком, замерли, покачнулись… и соскользнули вниз.
Высунувшись по пояс, я видел, как они, кружась, будто кленовое семечко, падают в далекую-далекую бездну, пока не превратились в неразличимую точку. Меня бережно держали со всех сторон, словно боялись, что я выпрыгну следом.
И в этот момент заговорил Иштван – на английском, русского он, конечно, не знал. Иштван говорил спокойно, доброжелательно и даже слегка насмешливо.
Он рассказал, что уже две недели с любопытством наблюдает за тем, что происходит в русском филиале. И с удивлением следит за результатами, которые наконец сдвинулись с места: вдруг на пустом месте создан отдел разработки мобильных приложений, карточная игра ММО за полторы недели собрала рекордные 170 тысяч игроков, а прибыль от такой ерунды, как покупка дополнительной минуты и бонусных премиальных карт, уже на сегодняшний день почти окупила разработку… И это стало той каплей, когда филиал корпорации, который до сих пор едва выходил в ноль, наконец-то стал приносить прибыль.
Не буду вас грузить долгими подробностями, скажу лишь, что Иштван Формаш оказался парнем приятным, не злым и остроумным – ну прямо как я. После недолгих разбирательств господин Говоров был уволен за невыполнение обязанностей и хронический алкоголизм. Повернувшись ко мне, Формаш все тем же спокойным тоном спросил, готов ли я занять его место – место директора?
Место директора филиала! Круги поплыли у меня перед глазами. Что ему ответить?! К сожалению, плеер больше не мог ничего подсказать. Я оглянулся по сторонам, заметил ободряющий взгляд Инги, улыбку Виктора – все ждали ответа «да». Но я собрался с силами и произнес:
– Извините, но я считаю, что пока не гожусь для этой важной должности. Я еще мало понимаю в бизнесе, и мне предстоит многому научиться…
Сказал и в первую секунду даже не поверил своим словам. Что? Я впервые сам принял решение? Без подсказки наушников, просто так, сразу, не колеблясь, взял и ответил? Жаль, что Макс меня не слышит. Впрочем, если все так, как я думаю, то еще услышит и не раз. Ох, да… И – конечно же – я все испортил! Ну кто же отказывается от такого предложения? Какой же я все-таки робкий дурак без правильных подсказок!
Но Иштван улыбнулся и потрепал меня по плечу.
– Молодец! – сказал он удовлетворенно, словно только того и ждал. – Это была важная последняя проверка, и ты ее прошел. Мои партнеры убеждали меня, что ты – злоумышленник, обманом проникший в фирму, чтобы пробраться в руководство. Но теперь я убедился: ты честный, искренний и очень толковый парень. Разумеется, ты пока не готов занять пост директора, тебе предстоит многому учиться. Директором я назначаю Виктора. А тебя мы примем на работу обычным гейм-дизайнером, но с правом решающего голоса. И с обязательным карьерным повышением, как только ты закончишь институт. Я правильно понимаю, что остался всего год?
После совещания Инга призналась, что закрутить роман с Формашом ей мешали самые разнообразные тараканы в голове: она объясняла, но я так и не понял, какие именно, что-то там по поводу неуместного карьеризма, а еще, что Иштван – женат. Но теперь, когда я оказался самозванцем…
В общем, сейчас мы живем вместе и к осени планируем пожениться.
Я сам в основном занят отделом мобильных приложений – много проблем, много нюансов, много появляется идей.
На день рождения Инга сделала мне подарок: нашла и заказала ту самую модель наушников. Она думала меня обрадовать, но… Нет, я, конечно, ее поблагодарил, но зачем мне теперь эти наушники? Они будут у меня лежать, и я буду… что? Думать о них, оглядываться, искать чужих советов про жизнь и работу? Нет! Я сказал Инге, что наушники меня отвлекают от любви к ней, и тайком передарил их Максу, не распечатывая.
А «Модель для сборки» я каждый день слушаю в своей машине, когда мы с Ингой едем на работу через долгие московские пробки. Рассказы помогают нам в жизни своими советами уже без всяких подсказок. Ведь именно для этого и придумали когда-то музыкально-фантастическую радиопередачу: делать людей лучше.
От Дорноха до Нэрна через залив Мари-Ферт всего сорок пять миль. Если попытаться проделать тот же путь по суше, выйдет все двести тридцать. Такие уж дороги в Северной Шотландии. Рэй Лингфилд, рыбак из Хелмсдейла, предпочитал артельный баркас. Привычнее, а главное – не нужно извиняться за пыльный сюртук, который волей-неволей помнется, пропахнет запахами тесного скрипучего дилижанса.
– Ну, что, Рэй? – спросит доктор Солф Халенс. – Как всегда? Или на этот раз что-нибудь особенное? – И тут же, не оставляя времени на ответ, засыплет другими вопросами: – Как Элен? Как Джил и малютка Данс?
Если бы у Лингфилда имелось две глотки, он все равно не поспевал бы за вопросами доктора. Потому что едва находил ответ, как тут же возникали другие вопросы…
– Как ваши сны, мистер Лингфилд? – Постепенно разговор поворачивал в то русло, по которому текла целая река проблем. Из-за них, собственно, Рэй вот уже второй месяц каждую неделю, по пятницам, вынужден был посещать мистера Халенса, не пропустив ни единого сеанса. – Что за прошедшую неделю?
Вот тут Рэю оставалось только одно: переминаясь с ноги на ногу, правдиво излагать все, что привиделось во снах.
– Знаете, док, не бог весть какие подробности, но запомнилось…
– А все-таки, если можно, о каких подробностях речь? Не скрывайте, все может оказаться очень и очень важным. Ведь ваш случай…
– Знаю, вы говорили – редкий, – спешно вставил рыбак, опасаясь, что доктор снова зачастит.
– Именно – редкий! Да что там! Уникальный! Чего же вы стоите? Проходите, проходите, а я на минуту…
Лингфилд столкнулся с Халенсом прямо у калитки, видимо, доктору нужно было куда-то идти. Забыть о своем пациенте он не мог, так как с самого начала их знакомства заявлял о своей заинтересованности в исследовании случая Лингфилда. Он не говорил – болезни, а именно – случая.
– А знаете, я ведь, пожалуй, готов брать с вас всего лишь половину платы, шиллинг три пенса вместо полукроны.
Лингфилд, слывший в поселке удачливым ловцом сельди и имевший собственную маленькую флотилию лодок, только махнул рукой. За свое излечение он готов был платить хоть по четверти фунта, лишь бы кто помог.
