Именно здесь и располагалась штаб-квартира подпольного движения «Марс-Венера», настоящее сердце организации. В бесчисленных комнатах и длинных холодных галереях работали около тысячи человек. Но каждый из них был далеко не обычным существом.
В одной из комнат дюжина пожилых людей с длинными и тонкими пальцами медленно передвигались, словно слепые. Их глаза не были глазами в обычном понимании этого слова. Это были органы зрения, которые могли пересчитать микробы на кончике перочинного ножа!
Эти существа работали так, словно постоянно принюхивались к тому, что делали. Их так называемые глаза охватывали предметы под немыслимыми углами и работали со сверхточностью. Это были мутанты девятого типа, в обиходе называемые «микроинженеры».
В соседней комнате находились существа удивительно похожие друг на друга, но в то же время разные. Так называемые «люди-резина» постоянно тренировались и совершенствовали свои потрясающие способности.
Друг против друга сидели два человека. Быстрое и незначительное изменение черт лица делало их неузнаваемыми.
— А теперь я — Петерс!
Такое же быстрое и точное изменение, и уже второй говорит:
— Как забавно! Я тоже!
И оба расхохотались. Одинаковые, как близнецы, они уселись и начали играть в карты, исподтишка наблюдая друг за другом и ожидая, кто из них первый расслабится и выдаст свое подлинное лицо.
В комнату вошли еще двое с намерением превратить игру во времяпрепровождение для четверых. Один из них зарегистрировал момент интенсивного умственного напряжения, в то время как его коллега со сверкающими глазами уставился на стул. Стул задрожал, покачнулся и начал двигаться. Близнецы восприняли этот феномен как нечто заурядное.
Тот, который передвинул взглядом стул, заставил карты прилететь к нему в руки и проворчал:
— Если вы двое, куклы резиновые, считаете, что продолжаете оставаться Петерсом, то могли бы по крайней мере обзавестить разными запахами, чтобы люди могли вас различать. Мой ход, — добавил он.
В коридоре послышались чьи-то шаги, которые затем стихли. Через десять секунд один из Петерсов, взяв свою сигару, обнаружил, что она зажжена с обоих концов. Чертыхаясь, он встал, взял свои карты и пошел закрывать дверь.
В этот огромный подземный лабиринт Грейсон вошел с закрытым мозгом и напряженными мускулами. Он торопился и выглядел так, словно боялся своей собственной тени.
Добравшись в конце длинного перехода до массивной стальной двери, он лицом к лицу столкнулся с часовым-гипнотиком, который сказал:
— Дальше нельзя, приятель. Здесь находятся покои шефа.
— Я это знаю. Мне нужно немедленно поговорить с Кайдером. — Грейсон оглянулся назад, в коридор, и сделал нетерпеливый жест. — Скажи, что ему лучше меня выслушать, иначе все может взлететь на воздух!
Часовой недоверчиво посмотрел на него, но все же включил связь, встроенную в дверь, и что-то сказал. Через несколько секунд дверь открылась. Грейсон быстро прошел приемную и вошел в комнату, где за маленьким столом сидел ее единственный обитатель.
Это был коренастый, широкоплечий, с квадратным и выпирающим вперед подбородком человек. Кайдер родился на Венере и, пожалуй, был единственным на Земле мутантом одиннадцатого типа. Он мог разговаривать, практически беззвучно, почти с девятью типами венерианских насекомых, семь из которых были очень ядовиты и готовы оказать «смертельную услугу» своим друзьям. Поэтому Кайдер обладал фантастической властью над безжалостной и нечеловеческой армией, слишком многочисленной, чтобы ее уничтожить.
— Что случилось? — нервно спросил он. — Быстро переходи к делу. Мне сегодня нездоровится. Я никак не акклиматизируюсь на этой планете…
— И я тоже, — ответил Грейсон. — Вы что-то знаете о некоем Дэвиде Рейвене, раз отдали приказ доставить его сюда, не так ли?
— Да. Точно я не знаю, что он из себя представляет, но, думаю, для нас ничего хорошего. Вы поймали его? Куда вы его поместили?
— Никуда. Он сбежал.
— Далеко не уйдет, — уверенно пообещал Кайдер. — Я уверен, что он сейчас мечется в поисках укрытия. — Кайдер сделал жест, давая понять, что прием окончен. — Продолжайте преследовать его. Мы должны поймать его, когда это будет нужно.
— Да, но… — возразил Грейсон, — мы поймали его! Однако затем он бежал.
Кайдер, покачиваясь на ножках стула, спросил:
— Ты хочешь сказать, что он уже был у вас в руках? И вы позволили ему улизнуть? Как это случилось?
— Не знаю. — У Грейсона не было даже сил притворяться. — У меня в голове не укладывается. Ничегошеньки не понимаю. Именно поэтому я и пришел к вам.
— Будем логичны. Рассказывай все по порядку.
— Мы прибыли на место, где он скрывался. Там была еще одна женщина… Оба они классические телепаты. Со мной был Стин. Один из лучших гипнотиков, какие у нас есть. И Рейвен играл с ним как кошка с мышкой…
— Продолжай! Хватит упиваться драматизмом ситуации!
— В итоге Стин применил свое «лечение» на мне, — с болью в голосе продолжил Грейсон. — Он застал меня врасплох и превратил мой мозг в камень. Он заставил меня вернуться к кораблю и сказать Галлеру, что мы не нашли Рейвена. Затем вошел в кабину к Галлеру…
Какое-то отвратительное создание, похожее на паука с множеством лапок, поползло по брюкам Кайдера.
С отвращением наблюдая за насекомым, Грейсон продолжил:
— Через несколько часов я пришел в себя. За это время Галлер сошел с ума, а Стин исчез.
— Сошел с ума?
— Да. Он казался ненормальным. Как будто его мозг основательно потрясли и вывернули наизнанку. Он без остановки болтал о детском легкомыслии разлада между Землей, Марсом и Венерой, о чуде бесконечных просторов Вселенной, о посмертной славе и так далее в том же духе.
— Галлер — «пиротехник», — заметил Кайдер. — Ты — телепат. Ты забыл об этих простых фактах? Или ты настолько поглупел после всех этих событий, что даже не вспомнил об этом?
— Нет, я не забыл. Я попытался проникнуть в его мозг.
— И что?
— Полная каша. Его серое вещество было похоже на только что приготовленное пюре. Мыслительные процессы были спорадические и лишенные всякой логики. Ну, например: «Стин — это я, Рейвен — это ты, а другие — это все остальные». Или вот еще: «Жизнь — это не жизнь, это почти жизнь, это хорошая жизнь, но это не та жизнь». Вывод: полный идиот.
— Слишком большая доза гипноза, — невозмутимо поставил диагноз Кайдер. — По всей видимости, Галлер был слишком чувствительным к гипнозу, Ничего нельзя знать наверняка, пока жертва не окажется в опасной ситуации. Пожалуй, это уже хроническое заболевание…
