– Ясно, – сказал Рагоза. – А кто эти два пиджака, что с Беком болтают? – Он показал рукой на ангарные ворота, в которых Бек спорил о чем-то с двумя людьми в гражданском. – Из главного управления?
– Станут главнюки таким делом заниматься. – Сержант ухмыльнулся. – Это ребята из соседнего участка.
Роман обратился к сержанту:
– Они, что, хотят у нас забрать расследование?
– Наоборот, хотят спихнуть его вам.
– А мы?
– А Бек хотел отдать его им. Только не получилось.
– Что-то я не очень понимаю… – Роман обернулся к Рагозе.
– Сразу видно, зеленый… – Сержант вытащил из кармана пачку сигареток. – Видишь ли, этот район хоть и почти заброшен, – курить будешь? Не куришь? Ну ничего, скоро начнешь… – так вот, район хоть и заброшен, но все еще находится в зоне ответственности полиции. Как раз по этой улице проходит граница районов: двадцать второго и нашего – восьмого участка. Ангары с той стороны улицы – это наша зона. А с этой – их. Уловил?
– Уловил, – засмеялся Роман. – Я думал, еду на свое первое дело, а тут оказывается всем только с себя труп спихнуть. А где же трудовой порыв?
Сержант критически поглядел на него.
– Трудовой порыв у нас случается раз в месяц, в день зарплаты. А лишний труп – он никому не нужен… Хотя будет тебе первое дело. Этого бедолагу вам всучили.
– Почему это? – спросил Рагоза. – Мертвяк-то с их стороны.
– Ага, – согласился сержант. – Зато патруль обстреляли наш. Да вон Бек уже идет, посмотрите на его физиономию. Все и поймете.
– Привет, ребята. – Бек махнул рукой. Выражение лица у него действительно было не самое радостное. – Всех поздравляю, это наше дело.
– Да мы уже сообразили, – за двоих ответил Рагоза.
– Сержант вас ввел в курс дела?
– Да, кратенько. А что говорит эксперт?
– Эксперт сейчас на складе, – ответил Бек – А, нет, вот он уже идет. Сейчас мы его и помучаем. Эй, Гроссман!
Роман повернулся и увидел, что из ворот склада вышел лысоватый толстячок самого жизнерадостного вида. Возможно, когда-то германские предки Гроссмана носили столь звучную фамилию по праву, но в самом эксперте ей соответствовал разве что живот, который бодро подпрыгивал над ремнем при каждом шаге.
– Наше вам, наше вам! – ответствовал толстячок, на ходу снимая резиновые перчатки и отдавая их семенящему за ним высокому парню. – Никак, вы будете вести расследование?
– Такая наша планида… – Бек пожал плечами. – Признавайся, чего успел накопать?
– Ну что мы имеем… – призадумался толстячок. – Имеем мы огнестрельный труп с множественными ранениями, в результате которых, хм… видимо, и наступила смерть. Стреляли вот этим, – эксперт потряс маленьким целлофановым мешочком, в котором просвечивала желтая гильза. – Калибр четыре и шесть, «Хеклер унд Кох». Скорее всего из родного же хеклеровского МП-7, точнее скажу после экспертизы у нас в берлоге… Если же тебя интересует общая картина, я предварительно вижу это так. Будущий покойный убегал от нескольких преследователей. Его загнали на склад, где он еще некоторое время скакал, получая ранения в разные места. (Там уже бог знает сколько времени никого не было, так что следы замечательные…) На втором уровне они его загнали. Он не стал дожидаться, сиганул из погрузочного окна вниз. А они его сверху уже спокойненько достали.
– М-да. И главное, со временем смерти гадать не надо, – буркнул Бек. – А то от тебя не дождешься. Только и слышишь отговорки. Перепады внешней температуры… Бла-бла…
– Ну так прогресс не стоит на месте! – фыркнул эксперт. – Растет профессионализм муниципальной полиции. Теперь она не только расследует преступления, но и присутствует при совершении оных. Дабы с максимальной достоверностью можно было воссоздать картину противоправных действий. Вот с пресечением, правда, пока еще не все гладко…
– Ну ладно, ладно… – пробурчал Бек. – У нас и без тебя кому подшпилить найдется. К вечеру отчет будет?
– Постараюсь, – сказал эксперт. – Да, тут есть еще один любопытный момент, я это и без отчета уже сейчас могу сказать… Похоже, живучестью ваш бегун отличался замечательной. В нем дыр понаделали больше, чем в дуршлаге на кухне у моей жены. Еще там, на складе. А он при этом умудрился добежать до окна, выпрыгнуть и еще пытался ползти, пока его пулей в голову не угостили.
– Ну, это не показатель, – хмыкнул Бек. – Человек вообще существо живучее. Помнишь, в прошлом году ограбление национального банка? Тот парень пять пуль из 357-го «магнума» в упор схлопотал, а еще пытался отстреливаться… А здесь у нас патрончик малокалиберный… А если еще выяснится, что он какой-нибудь дурью накачался…
– Да знаю я все, – сказал эксперт. – Всякое бывает. Но не с двумя же пулями в области сердца?
– А, что?.. Бек показал на лежащее тело.
– Ну, – подтвердил эксперт. – Я же говорю. Пока ему в голову пулю не загнали, он не успокоился.
– А может, он из этих?.. Бек не договорил, но эксперт его отлично понял.
– Нет, не ночной. Те ведь только похожи на людей… – сплошная мимикрия. И он не из бывших людей. У любого из зараженных полно отличительных признаков. Вампира при дневном свете выдаст кожа. Оборотень… ну и так понятно… А наш клиент, на вид по крайней мере, вполне нормальный человек. Может, это что-то новенькое, чего мы еще не видели… В любом случае – вскрытие покажет. Я… докопаюсь до истины, – ухмыльнулся эксперт.
– Разгонят нас скоро, это как пить дать. – Миран Рагоза, восседая за своим столом, умудрялся одновременно болтать, оживленно жестикулировать, затягиваться ароматической сигаркой и тщательно смазывать свой здоровенный «Таурус» 45-го калибра, детали которого были разложены перед ним на газетке.
– Откуда информация? – спросил Роман. Он в это время обживался за выделенным ему столом, распихивая по ящикам немногочисленные пожитки. Оба сидели в небольшой комнатке детективов на втором этаже полицейского участка.
– Я вчера интервью с генералом Яромиром в «Вечернем вестнике» читал, – ответил Рагоза. – Так он говорил, что полицейские управления изжили себя. Мол, солдаты уже давно патрулируют улицы. А, вот, погоди… – Рагоза подвинул лежащей на газете затвор и прочитал: «В связи с ухудшающейся обстановкой армии приходится брать на себя те проблемы, в решении которых полиция показала свою полную некомпетентность. Большинство преступлений совершаются ночными тварями и требуют не вязнущих „шерлок-холмовских“ полицейских расследований, а резких и решительных действий по уничтожению угрозы, на которые способны только армейские части. Те немногочисленные, чисто криминальные преступления, что еще остаются, вполне может расследовать штат военной прокуратуры. Пора наконец избавиться от громоздкого полицейского департамента, который в нынешних изменившихся условиях стал явным анахронизмом, напрасно пожирающим людские ресурсы и деньги налогоплательщиков…»
