Ожидая, пока отпадная девица в слишком тесной блузке доложит Циммерману о его приходе, Уиллард Пархест, поразмыслив, пришел к выводу, что даже для мцимовского руководства было бы чересчур накладно подкупать каждого ооновского чиновника, заявлявшегося сюда с очередной ревизией, и, стало быть, часть вкладов, сделанных Консолидацией Пяти на счета этого заведения, проходили по благотворительным статьям. В этом случае формально придраться к любителям красивой жизни не мог даже самый оголтелый аскет-международник, но мистер Пархест на их месте все же не стал бы дразнить гусей. Хотя, ежели местный МЦИМ приглашает на работу ведущих биологов, хирургов и генетиков со всего мира, глупо прикидываться нищими и экономить на макияже.
— Мистер Циммерман ждет вас! — радостно прощебетала огненноволосая секретарша без малейшего акцента, всем своим видом давая понять, что она была счастлива доложить шефу о появлении столь милого и приятного посетителя, а мистер Циммерман просто в восторге от возможности его принять.
Сухо кивнув, Уиллард Пархест проследовал в кабинет замдиректора. Обменялся рукопожатиями с Артуром Борисовичем и, опустившись на предложенный ему стул, окинул взглядом просторное помещение. Убедился, что хозяин не счел нужным вносить в убранство своего обиталища какие-либо изменения, позволившие бы судить о его характере и пристрастиях, и сосредоточил внимание на самом мистере Циммермане — кругленьком низкорослом человечке, похожем на Саваофа с рисунков Жана Эффеля. Блестящая лысина, обрамленная кустиком пушистых седых волос, хитрые глазки-щелочки, располагающая улыбка. Рукава горчичного цвета пиджака на дюйм короче, чем нужно, галстук в тон костюму, рубашка бледно-песочная — этакий добрый дедушка, не слишком пекущийся о своей наружности и явно испытывающий некоторую неловкость от того, что сидит в столь шикарном кабинете. И, право же, он смущен вниманием, проявленным к нему широкоплечим мужчиной с волевым лицом. Что ж, напускное смущение его из притворного очень скоро превратится в самое что ни на есть искреннее, а потом перейдет в панику.
— Мне сообщили, что вы желаете увидеться с кем-либо из руководства нашего центра. — Артур Борисович потер поросшие седым волосом ручки и, словно только что вспомнив о долге гостеприимного хозяина, предложил: — Кофе, чай, тоник? Брусничный морс?
— Не стоит беспокоиться, — мистер Пархест покосился на свое отражение в зеркальной дверце стоящего справа от стола шкафа — красавец в элегантном серо-стальном костюме, сшитой на заказ сорочке с аметистовыми запонками, аметистовой же булавкой на темно-вишневом галстуке и в туфлях от Хасердада. — Мне действительно нужно переговорить с вами по довольно щекотливому вопросу…
— Вероятно, дело касается исчезновения вашей супруги? — живо перебил Пархеста Артур Борисович. — Поверьте, вам нет нужды беспокоиться. Мы уже предприняли все необходимое, чтобы разыскать ее, но, позвольте заметить, выяснять семейные отношения значительно удобнее, имея под рукой собственного адвоката, а не судно с товаром, которое почему-то без вашей санкции не может встать на разгрузку. Может, вы объясните мне, зачем вообще здесь понадобилось ваше присутствие? Обычно при обмене товарами мы ухитрялись обходиться без посредников и до сих пор накладок не возникало…
Уиллард Пархест с интересом наблюдал за тем, как старый добрый Циммерман превращается в Циммермана грозного, гневного, обличающего и негодующего. До чего же забавно видеть, как, почувствовав мнимую слабину собеседника, надувается пархатый паучина, которому недостаточно властвовать над своими подчиненными, а надобно подмять под себя всякого, ненароком коснувшегося клейкой его паутины. Еще забавнее, однако, будет лицезреть, как лопается мыльный пузырь и грозный судия превращается в трясущегося раба, заслышав свист хозяйской плети.
— Досадно, что я доставил вам столько хлопот, — вкрадчиво начал мистер Пархест, когда Артур Борисович сделал паузу, дабы набраться сил и продолжать отчитывать слабоумного щеголя, являвшегося, по его мнению, чьим-то неудачным протеже, для которого была придумана глупейшая синекура в виде дорогостоящего круиза. — Досадно, но, видит бог, если бы ваш Птицин не вздумал беседовать со мной по визору клером,[7] одной заботой у нас с вами было бы меньше.
— Вы должны были воспользоваться экранированным фоном. Для подобных переговоров существуют скремблеры![8]
— Вам следовало объяснить все это Птицину, если у нас были основания подозревать, что ваши переговоры прослушиваются, — возразил Пархест и, не давая Циммерману открыть рот, продолжал: — Не будем пререкаться по пустякам. Щекотливый вопрос, который мне надо с вами обсудить, никоим образом не связан с исчезновением моей дражайшей супруги. Меня, впрочем, не удивит, если террористы, вдоволь наигравшись с ней, прирежут ее, дабы не тащить с собой через границу.
— Этим они оказали бы вам большую любезность! — ехидно вставил Артур Борисович.
— Мир полон людей, готовых оказать подобную любезность кому угодно, но не будем отвлекаться. Консолидация Пяти уполномочила меня сообщить вам, что научно-исследовательское судно с «медикаментами», столь необходимыми вашему центру, получит добро на разгрузку лишь после того, как вы передадите мне копии всех материалов, касающихся проекта «Gold pill».[9]
— Что? — Артур Борисович скорчился в кресле, словно изготовившаяся к прыжку жаба, и мистер Пархест пожалел, что, если разговор их фиксируется, ему никогда не удастся просмотреть запись.
— У меня создалось впечатление, что вы в совершенстве владеете английским. А уж словосочетание «Gold pill» должны знать в любом случае, коль скоро проект этот разрабатывается под вашим непосредственным руководством.
— Позвольте, откуда вам известно…
Мистер Пархест поморщился. Эффелевский Саваоф не умел проигрывать. Он не желал понимать тонкие намеки и держал Консолидацию Пяти за дураков. Нда-а, это бывает, если кресло замдиректора представляется тебе вершиной Олимпа.
— Вас правда интересует, откуда нам известно об этом проекте, или вы тянете время, чтобы собраться с мыслями? — участливо осведомился мистер Пархест у своего собеседника, напоминавшего ему теперь сдувшийся мяч. — Если вы думаете, что пославшие меня люди блефуют, можете дать мне пачку пустых дискет или папку с нарезанной туалетной бумагой, а потом до второго пришествия ждать, когда к вам придет новый корабль с медикаментами, так как «Голубой бриз» больше здесь не появится. Как вы понимаете, ваш МЦИМ далеко не единственное учреждение, которому нужен находящийся на его борту груз.
