— Выходит, игра показывает те путешествия, которые люди совершали на самом деле? На Луну, на эти движущиеся звезды? Вы… мы… можем это делать?
— Мы могли это делать. Вили. Мы могли делать это и многое другое. Но не можем теперь.
— Почему?
Вили вдруг показалось, что у него снова отобрали вселенную. И в его голосе зазвучала мольба:
— Сначала виновата была Война. Пятьдесят лет назад там, наверху, находились люди. Им оставалось либо голодать, либо возвращаться на Землю. После Войны начались эпидемии. Теперь… теперь мы опять способны это сделать — иначе, чем тогда, но в принципе способны. Мы могли бы снова выйти в космос… если бы не Мирная Власть. — Последние два слова он произнес по-английски. Нейсмит помолчал немного и добавил:
— Mundo paz.[6]
Вили посмотрел в небо. Мирная Власть. Она всегда казалась ему частью вселенной, такой же далекой и равнодушной, как сами звезды. Он видел их самолеты, а иногда и вертолеты. По большим шоссе каждые два или три часа проезжали их грузовики. У них была обширная укрепленная территория в Лос-Анджелесе. Нделанте али никогда не строили планов нападения на Мирную Власть; они предпочитали грабить феодальные владения Азтлана. Даже лорды Азтлана, наглые и самодовольные, неизменно говорили о Мирной Власти только в нейтральных тонах. Ничего удивительного, что звезды у человечества украли эти почти сверхъестественные силы. Да, теперь, когда Вили знал правду, это показалось ему совершенно нестерпимым.
— Они принесли нам мир, Вили, но цена оказалась слишком высокой.
По небу пролетел метеор, и у Вили мелькнула мысль, не был ли и он творением рук человека.
— Я сказал тебе, что нам следует поговорить, и сейчас для этого самый подходящий момент. Я хочу, чтобы ты стал моим учеником. Но из этого ничего не выйдет, если ты сам не захочешь. Мне почему-то кажется, что у нас разные цели. Я думаю, ты жаждешь богатства — мне известно, что лежит в твоем мешке. Я знаю, что находится у дерева, которое растет за прудом.
Голос Нейсмита звучал сдержанно и спокойно. Вили не мог отвести глаз от той точки в небе, где исчез метеор. Все это было похоже на сон. В Лос-Анджелесе его бы уже вели к вождю — приемный сын, пойманный на предательстве.
— Что принесет тебе богатство, Вили? Минимальную безопасность, да и то лишь до того момента, пока кто-нибудь не отнимет его у тебя. Даже если бы тебе удалось взять здесь власть, ты все равно остался бы мелким лордом, не имеющим надежной защиты.
Кроме богатства, Вили, существует сила — думаю, ты уже видел достаточно, чтобы оценить ее.
Сила. Власть. Да — управлять другими так, как до сих пор управляли им. Заставить других бояться так, как боялся он. Теперь Вили видел силу Нейсмита. Как еще можно объяснить этот чокнутый замок? Ему сразу вспомнился призрак… Ха! Призрак или научный феномен, но он явно на службе у Нейсмита. Час назад одна эта мысль могла бы заставить Вили остаться и вернуть все украденное. Сейчас он почему-то не мог оторвать глаз от неба.
— Однако, кроме силы и власти, существует еще знание, про которое многие говорят, что оно само по себе сила. — Нейсмит перешел на родной английский, но Вили не стал делать вид, что ничего не понимает. — Станет это знание силой или нет, зависит от воли и мудрости того, кто им пользуется. Как своему ученику, Вили, я несомненно, могу предложить тебе знание; возможно, силу. Что же до богатства — у меня есть только то, что ты уже видел.
Серп луны осветил сосны. Луна уже больше никогда не будет для Вили прежней луной.
Нейсмит посмотрел на мальчика и протянул ему руку. Вили протянул ему нож рукояткой вперед. Старик принял нож, не выказав ни малейшего удивления.
Они встали и направились обратно в дом.
После той ночи многое осталось без изменения: Вили продолжал, как и раньше, работать в саду. Даже несмотря на то, что гости оставили в подарок немало продуктов, им все равно приходилось работать, чтобы прокормить себя. (У Вили всегда был хороший аппетит — он ел больше остальных. Однако это мало помогало, он оставался таким же худым и болезненным на вид, как и раньше). А утром и вечером Вили работал с машинами Нейсмита.
Оказалось, что призрак — одна из этих машин, старик называл ее Джилл. На самом деле это была программа, пропущенная через специальный процессор. Джилл напоминала настоящего человека и с помощью специального оборудования, смонтированного в стенах веранды, могла даже появляться в объемном виде. Она оказалась превосходным учителем, с бесконечным терпением и достаточной «человечностью», что Вили хотелось получить от нее похвалу. Час за часом она обучала его языку. Это напоминало устную игру в «Селесту». Всего за несколько недель Вили овладел письменным английским.
Одновременно Нейсмит начал учить его математике. Сначала парень с презрением относился к задачкам, он мог считать ничуть не медленнее Нейсмита. Однако очень скоро Вили обнаружил, что математика — это нечто куда более значительное, чем четыре основных арифметических действия. Были еще корни и трансцендентные функции; он мог изучать закономерности, которые управляли и «Селестой», и планетами. Машины Нейсмита показывали ему графическое изображение функций и как их можно преобразовывать.
Шло время, функции становились все более сложными и интересными. Однажды вечером Нейсмит, сидя у панели управления, заставил появиться на экране целую серию разноцветных прямоугольников разных размеров. Они смахивали на неровные бойницы в стенах крепости. Под первым рядом старик вывел второй, а за ним третий, причем каждый последующий напоминал первый, только в нем было больше мелких прямоугольников. Их высота колебалась между 1 и -1.
— Ну, — сказал он, отворачиваясь от дисплея, — какова закономерность? Ты можешь показать мне три следующих ряда в серии?
В эту игру они играли уже несколько дней. Конечно, можно было спорить о том, что является действительным продолжением той или иной серии, и порой на вопрос можно было дать несколько ответов, но Вили поражало то, что часто он чувствовал некую правильность в одних ответах и неэстетическую пустоту — в других.
Он несколько секунд смотрел на экран. Это было сложнее, чем «Селеста», где требовалось решить задачу с вполне определенными условиями. М-м-м. Площадь становилась меньше, высота не менялась, минимальная ширина прямоугольника уменьшалась вдвое в каждой новой линии.
Вили протянул руку к экрану и быстро начертил три серии ответов.
— Хорошо, — кивнул Нейсмит. — Думаю, ты мог бы изобразить еще несколько серий, пока прямоугольники не станут такими узкими, что их уже будет не вывести при помощи пальцев или даже курсора. А теперь посмотри сюда.
