Владимир Михановский - Гостиница «Сигма»

— Что ты хочешь получить в своей машине синтеза? — спросила Зарика.

— О, для начала хоть бы какой-нибудь пустячок, — сказал Борца. — Я пробовал с помощью силового поля получить из кусочка серебра вилку — ничего не вышло. Пытался собрать из молекул алюминия крохотный подъемный механизм — с тем же успехом. Я проводил тысячи опытов, без устали менял поля, варьировал рабочие вещества, но до сих пор не добился никаких результатов. Перед тобой типичный изобретатель-неудачник, — с горечью заключил Борца.

— Но я знаю, что ты изобретал и другие вещи и они тебе удавались, — сказала Зарика.

Борца покачал головой.

— Все прочее, что я делал, связано с машиной синтеза, все ей посвящено, — сказал он. — И логические цепи, и ячейки памя ти… Но что в них толку, если машина синтеза все же не работает.

— А сейчас какое там рабочее вещество? — спросила Зарика, кивнув в сторону установки.

— Я задумал одну хитрую штуку. — Борца понизил голос. — В качестве рабочего вещества решил попробовать органические соединения, распыленные на молекулы. Главная составная часть этой смеси, которая находится в контейнере, — табак…

Зарика бросила на Борцу быстрый взгляд.

— Да, тот самый, — подтвердил Борца. — Не бойся, эти стенки ничего не пропускают.

Девушка присмотрелась к однородной зеленоватой массе, заполняющей огромный куб контейнера.

— Механизм действия установки ясен. Только вот как запустить его, не знаю, — донеслись до нее грустные слова Борцы.

Когда Борца упомянул про табак, на Зарику нахлынули воспоминания. Припомнился ей «Альберт», который без устали нес их экипаж столько лет, а теперь его готовят к тому, чтобы поставить на вечный прикол в Музее звездоплавания. Всегда есть что-то грустное в том, когда ветеран выходит в отставку…

Перед Зарикой в глубине контейнера начали медленно проступать размытые контуры какой-то продолговатой туманности. От туманности отходили щупальца, они подрагивали в такт какому-то ритму. «В таком ритме работает сердце установки», — припомнила Зарика. В туманности, которая меняла формы, Зарике вдруг почудились знакомые контуры. Подойдя вплотную к установке, она присмотрелась внимательнее. Вот строгие линии ракетных дюз… Сдавленный шар головного отсека… Переходные камеры… Да ведь перед ней «Альберт», только уменьшенный в несколько тысяч раз!

Зарика обернулась к Борце и хотела ему что-то сказать, но он схватил ее за руку с такой силой, что она чуть не вскрикнула, и прошептал:

— Тише! Ничего не говори, молчи, умоляю… И думай, думай…

— О чем?

— Ты ведь подумала сейчас об «Альберте», не правда ли? Вот и думай все время о нем.

Зарика добросовестно думала об «Альберте», и туманность внутри куба приобретала все более отчетливые очертания. Теперь уже не было никаких сомнений — машина синтеза воспроизвела модель корабля.

— Думай еще… еще… — просил, умолял, требовал Борца.

Но модель в контейнере начала таять, словно кусочек сахара, брошенный в горячий кофе. Сначала исчезла плоская чаша в корме — фотонный отражатель, или парус, как называли его альбертиане; затем растаяла груша оранжерейного отсека; после нее наступил черед астрономической обсерватории, расположенной сразу за головным отсеком. Еще несколько минут — ив контейнере снова была лишь однородная зеленоватая масса.

Как жалел Борца, что не захватил с собой кино— или хотя бы фотоаппарат!

Когда они вышли из комнаты, Борца остановился и произнес:

— Ты принесла мне счастье, Зарика.

Девушка улыбнулась.

— Хорошо, только отпусти мою руку, — попросила она.

Борца смешался.

— Извини, — пробормотал он. — Ты же знаешь, этой минуты я ждал всю жизнь. Сегодня машина синтеза впервые заработала… благодаря тебе.

— Что же все-таки произошло? — спросила Зарика, когда они поднялись наверх.

— Откровенно говоря, я пока ничего не понимаю, — развел Борца руками. — Все мои расчеты спутаны. Неужели поля можно вызывать не только индуцированном, но и простым напряжением мысли?! Нет, не верю.

В настроении Борцы произошла разительная перемена. Минуту назад он был счастлив, теперь рядом с Зарикой сидел разочарованный, какой-то растерянный человек.

— В машине синтеза бродят неизвестные мне силы, — сказал он. — Я собрал установку, которой не могу управлять. Джинн, который мне не подвластен.

— Но ведь модель «Альберта» возникла, как только я о ней подумала, — произнесла Зарика. — Значит, установлена новая закономерность.

— Не закономерность это, а простая случайность, — махнул рукой Борца.

— Случайность? — возмутилась Зарика. — Как только я подумала о корабле, он тут же…

— Совпадение, — перебил Борца. — И ничего тут странного нет. К «Альберту» ты, наверно, часто возвращаешься в мыслях. Разве не так?

Зарика кивнула.

— Ну, а что касается машины синтеза, то в ней, как я давно подозревал, время от времени возникают блуждающие поля, неподвластные мне. Они-то и вызвали перераспределение рабочего вещества в камере.

— Такое совпадение… — Зарика запнулась, подыскивая слово, — невероятно, — закончила она.

— Маловероятно, — поправил он, — так сказал бы Петр Брага, и это математически ближе к истине. Вероятность случайного совпадения есть, хотя она и чудовищно мала. Но если она не равна нулю, значит, событие может когда-нибудь произойти.

— Значит, по-твоему, и чайник на раскаленной плитке может замерзнуть?

— Может. Физики подсчитали и такую вероятность, — сказал Борца.

— А если права все же я? — упрямо сказала Зарика.

— В таком случае мы должны воспроизвести опыт! — воскликнул Борца. Он вскочил и схватил ее за руку. — Пойдем к машине синтеза!..

…Увы, Борца оказался прав. Несмотря на все усилия, опыт повторить не удалось. Зарика добросовестно думала и о корабле, на котором вернулась на Землю, и о каплевидном автолете, и о простейших предметах, например о шаре, но зеленоватое вещество, наполняющее камеру синтеза, оставалось неподвижным. Борца посмотрел на часы и ахнул.

— Последний наш свободный вечер убили! Прости, Зарика, — сказал он.

До отлета Зарики оставалось полтора часа.

— Ты хоть отдохнула немного? — спросил Борца.

— Конечно, милый. Вспомнила, как ходят на лыжах, которые я знала сто лет назад, видела плантации трабо. Что еще? Музей звездоплавания мы посмотрели, хотя жаль, что там нет пока «Альберта»… А главное — я везу на биостанцию этот трофей, — указала Зарика на пакет, в котором было несколько плодов трабо. — Недаром, видно, их так любит зверье.