— Привет, Аблкрики!
Демерис молчал, не зная, что сказать.
Женщина улыбалась шальной улыбкой, глядя ему в лицо. Выглядела она возбужденной и растрепанной, как и те, кто сейчас бегал по улицам.
— Давай, давай! Не сиди дома! Это охота! Поворачивай обратно. Ведь там лучше! Самому разве не хочется попробовать?
Демерис опять не нашелся что ответить.
— Пошли! — Женщина потянула его за рукав. — Бери от жизни все! Получишь дракона в качестве трофея!
— Элла! — окликнул ее кто-то из мужчин. Подмигнув, Элла выбежала на улицу.
Некоторое время Демерис стоял неподвижно. Наверх, в номер, его гнало желание уединиться и отгородиться от этого мира. На улицу его толкало любопытство. После непродолжительной борьбы любопытство победило. Демерис двинулся вслед за женщиной — шаг, другой, третий, — и оказался под открытым небом. Джилл там уже не было, но улица кипела: люди бегали туда-сюда, бессвязно крича и натыкаясь друг на друга.
Над головой же кипел водоворот крылатых тварей. Призраки метали в них молнии; подальше, где-то позади, ревело наземное зверье. Громовой гул и тоскливые, режущие слух вопли. Что это? Демерис решил, что так призраки выражают удовольствие. Подальше к югу в воздух взлетело нечто вроде горы с крыльями, а вокруг вспыхнули безжалостные острые огни. Сверкали они недолго: подобно заходящей луне, добыча нырнула вниз, за горизонт.
В воздухе запахло горелой плотью с необычным соленым привкусом. Нездешняя, неземная кровь.
Едва переставляя ноги, как лунатик, Демерис свернул налево за угол. Чудовище было бы смешным, если бы не было таким жутким: гигантская ддиннорылая жаба с мокрой кожей, покрытой мелкими красными язвами. Пасть широкая, с желтыми губами. Жаба смотрела сверху, занимая всю ширину улицы, почти задевая дома. Медленно и неуклюже она приближалась к перекрестку.
Демерис вытащил нож. Какого черта? Если он оказался здесь в сезон охоты, почему бы не присоединиться? Зверь был громадным, но вроде бы не имел ни клыков, ни когтей. Можно подойти сбоку и перерезать горло, вспороть свисающую складками шкуру и поскорее отступить, чтоб не придавило… Даже если на самом деле это опаснее, чем кажется, — плевать!
Подняв нож, Демерис двинулся вперед.
— Эй! — раздался крик из-за спины. — Ты с ума сошел, парень?
Демерис обернулся: с порога гостиницы на него смотрел бармен.
— Эта зверюшка — бурдюк с кислотой. Попробуй распороть — искупаешься.
Жаба рыгнула, а может, хихикнула. Демерис отступил.
— Если хочешь пустить в дело нож, разберись сначала, что собираешься резать, — посоветовал бармен. — Чтобы не ошибиться.
— Да, конечно, — согласился Демерис и спрятал оружие.
На обратном пути он чувствовал, что безумие уходит, как воздух из проколотого шарика. Охота не для него, пусть местные развлекаются, если считают нужным. Если им это нравится. Ему же следует отойти подальше. Напрашиваться на неприятности он не привык.
У входа в гостиницу Демерис задержался. Позади, над перекрестком, что-то сверкнуло: призраки атаковали добычу сверху. Раздался звук, похожий на негромкий вздох, из-за угла потоком хлынула голубоватая жидкость. Заполняя канаву, она шипела и пенилась.
Поежившись, Демерис отвернулся. Постоял и перешагнул порог.
В номере Демерис посидел на краю койки, успокаиваясь. Мысли мало-помалу прояснялись. За окнами шумела охота.
Том ушел, он ушел навсегда — вот к чему предстоит привыкнуть. Ладно. Скверная новость, но неопределенности больше нет. Сейчас горько, потом станет легче.
А вот Джилл…
Прикидывается. Берет в любовники людей. То, что было между ними, ее слова возвращались к Демерису вновь и вновь. Странно, но благодаря пережитому его отношение к призракам изменилось. Не очень сильно, но изменилось.
Как она говорила? «Не буду больше изучать людей со стороны — хочу стать одним из вас».
Туристическое путешествие в род человеческий? Экскурсия в другой вид? Или это надо поднимать по-другому?
Они проявляют слабость, вот что. Понемногу. Ищут небывалых развлечений. Пока. Если так, значит, мы начинаем брать верх. Сначала они вторглись на Землю, теперь мы вторгаемся в них.
Прикидываются? Нет — страстно желают выглядеть как люди, вести себя как люди, чувствовать, как люди, совершать людские глупости. Так они и погибнут: людей куда больше, чем призраков, и чужаки растворятся, рано или поздно. Один за другим они поддадутся соблазну обменять свою отстраненную божественность на сумбурную, неспокойную, противоречивую человеческую натуру.
Пятьсот лет пройдет или тысяча? Земля окончательно впитает пришельцев, и два вида сольются в нечто новое.
Внезапно Демерис увидел происходящее в новом свете, ярком и странном, как огни призраков. Все изменилось. Джилл вовсе не ищет запретных удовольствий от скуки, нет, — она исследователь и первопроходец. Как и Том. В этом они похожи. Демерис догадался так поздно, потому что сам из другого теста.
Надо же, как он недооценивал родного брата. Для домашних — трудный подросток, для Бена Гортона — достойный презрения коллаборационист. Настоящий же Том совсем другой. Всегда был другим, наверное. Энтрада для него не приключение на месяц, но возможность проникнуть в мир призраков достаточно глубоко, чтобы узнать их по-настоящему. Джилл, при всей ее чуждости, такая же. Просто она с той стороны.
Теперь ей нужна помощь. Нужна была все время, с самого начала. У нее не получилось с Томом, и она решила, что брат Тома подойдет. Такой же, как Том, готовый проламывать стены.
Как сильно она ошиблась. Как нехорошо вышло.
Демерис припомнил, какое странное радостное возбуждение вызвала у него на «пропускном пункте» мысль о том, что Джилл может оказаться призраком.
На мгновение это чувство вернулось. Почему бы не взять ее с собой? Соседи ничего не заметят, будем жить счастливо до конца дней своих. Какой-то человек, говорят, однажды женился на русалке. Демерис представил, какие странные истории могла бы рассказывать ему Джилл по ночам. Может, она бы научила его перевоплощаться? Демериса снова бросило в пот.
И снова этот момент быстро прошел.
Все это не для него. Том — другое дело. Но Тома нет, а сам Демерис не родился мечтателем. И первооткрывателем он не родился. Нет, приключения не для него. Строить, планировать, сохранять и защищать — другое дело. Хорошее дело, но не для Джилл.
Вот незадача. Мне очень жаль, Джилл.
Подойдя к окну, Демерис отодвинул полупрозрачную завесу. Охота была в самом разгаре, чудовища бесновались на улице, призраки вихрем клубились в небе. Люди казались безумными или еще хуже: группами и в одиночку они метались по сторонам, уши закладывало от немузыкальных воплей и грохота. Джилл нигде не было видно. Отпустив «занавеску», Демерис лег на кровать и закрыл глаза.
