- Осетинский пирог с сыром, - пояснил Казбек. - Пальчики оближете.
Итальянец, продолжая машинально перебирать четки, с интересом наблюдал за дискуссией.
- Успокойтесь, Миклош, - Иван едва сдерживал улыбку. Кутить так кутить.
- Вы спятили, Иштван?!
- Не исключено. А может, наоборот, - прозрел.
- А Джордано? - не сдавался венгр. - Вы его спросили?
Итальянец пожелал узнать, что такое шашлык и олибах и, когда ему объяснили, пришел в восторг.
- Ну вот, видите? - резюмировал Качбек и заторопил официанта.
"Знал бы ты, куда тебя занесло!" - с неожиданной болью подумал Иван.
- Интересно получается, - продолжал Казбек. - Под лавину угодил, а цел целехонек. Открываю глаза, - комната. Море за окном. Дельфины резвятся. Чуть с ума не сошел.
Входит гражданин: "Есть хочешь?" спрашивает."Хочу". "Пойдем". Ну и привел сюда.
- Какой гражданин? - спросил Зарудный.
- А вон тот, - кивком указал осетин. Можно было и не оборачиваться, но Иван обернулся. Предчувствие не обмануло: то был Руперт.
Засиделись допоздна. Управились с шашлыком. Съели пирог. И "Цинандали" уже перестало веселить. А они все продолжали сидеть за столом, то мирно беседуя, то молча слушая музыку.
Казбек полез в карман штормовки за папиросами и выронил на ковер продолговатый глянцевый цилиндр.
- Что это у тебя? - заинтересовался Иван.
- Детонит. - Казбек торцом поставил цилиндр на скатерть. - Сюда детонатор вставляется, бикфордов шнур. Запалить и... - он огляделся, - вся эта контора вдребезги.
Идея родилась мгновенно. Сумасшедшая. Дикая. Иван скрипнул зубами и ринулся в спасительную чащу чапарраля на поиски загорающих ковбоев. Потом встал и откланялся. Ковбои ковбоями, а над идеей стоило поразмыслить.
В коридоре матово светились плафоны. Приглушенно погромыхивало под ногами. Иван машинально огляделся - ни души. Если верить Руперту, здесь за ним никто не следит. Значит, можно спокойно все обдумать, не отвлекаясь ни на какую тарабарщину.
Эскапада в кабинете комманданте, конечно же, мальчишество чистейшей воды. Брякнул сгоряча первое, что пришло в голову. Интересно, как они там у себя восприняли эту угрозу? Обхохотались, небось. Хотя с юмором у них, судя по всему, не того. Скорее наоборот: кинулись искать, где у него взрывчатка. Не нашли, естественно. И успокоились: не взорвет. И слава богу. Теперь остается заполучить у Казбека детонит, выбрать удобный момент и рвануть как следует. А когда начнется переполох, - удрать с экспресса.
Иван представил себе мечущегося в панике комманданте, злорадно усмехнулся и шагнул к своей двери. Приступ леденящего озноба обрушился внезапно, как удар молнии. С ужасающей ясностью он вдруг вспомнил поблескивающий столбик на скатерти, себя самого, пристально разглядывающего детонит, и голос Казбека: "...запалить и - вся эта контора вдребезги".
Они все видели - сознание обожгло холодом. - Все слышали! И не такие они кретины, чтобы не понять, что к чему!
Иван стиснул зубы и толкнул дверь.
- Ну? - Руперт стоял спиной к нему, глядя в иллюминатор.
За стеклом в непроглядной тьме враждебно и холодно поблескивали звезды. - Довольны?
- Я идиот, - обреченно признался Иван. Руперт покосился через плечо, промолчал. - И что теперь будет?
Руперт пожал плечами.
- Что предпримут церберы?
- Церберы?
- Комманданте, Мефодий, вся эта братия.
- При чем тут церберы?
- Ни при чем, согласен, - нетерпеливо согласился Иван. Но они все видели...
- Не перестаю вам удивляться, - буднично сообщил Руперт. - Зачем вам вообще бежать с "Надежды"?
- Ну, знаете ли! - задохнулся Иван. - Я вам уже говорил.
- Повторите, если не трудно.
- Не трудно! - Ивана трясло. - Не хочу быть подопытной крысой!
- И все?
- У меня там друзья4
- Друг, - уточнил Руперт.
- Ну друг. Может быть, я еще смогу ему помочь.
- Вот! - Руперт подошел вплотную, уставился Ивану в лицо скучающими глазами. - Это я понять могу. Четко и ясно. Вы выполняли программу, я вам помешал. Стремление вернуться и довести программу до конца, - естественно и закономерно.
Иван вытаращился на собеседника. В голове не было ни единой мысли.
- А то - "куда попал?", "зачем держат?", "подопытная крыса!.." Теологические дебаты с отцом Мефодием. Языковые экзерсисы с Миклошем. Ущемленное самолюбие. Амбиции. Угрозы. Пирушка в ресторане...
Руперт вздохнул и опять отвернулся к иллюминатору.
- Непостижимые вы существа, люди. Хаотическое нагромождение парадоксов и алогизмов. Кому понадобилось закладывать в вас столько взаимоисключающих программ? Зачем вам пятнадцать миллиардов мозговых клеток, если задействована только десятая их часть? - Он покачал головой и неумело забарабанил пальцами по стеклу. - Океан информации пришлось пропустить через себя, чтобы хоть в общих чертах понять логику вашего поведения. Логику! - Руперт опять вздохнул. - Полнейший алогизм!..
Иван сочувственно покивал.
- Вы непостижимы, - повторил Руперт.
- Я лично? - уточнил Иван.
- Все человечество.
- Ну-ну! - только и нашелся сказать Иван.
- Не согласны?
- Отчего же? Согласен. Кто-то из великих сказал: познать человека - значит познать Вселенную.
- Смеетесь? - Руперт сел в кресло и снизу вверх недоверчиво уставился на Ивана. - Кто именно?
- Декарт, по-моему.
- Мудрецов вам не занимать. - Руперт снова забарабанил пальцами, на этот раз по столику. - Каждый свое гнет. И каждый по-своему прав, заметьте. А в результате что? Басню про лебедя, рака и щуку помните?
- Конечно. - Дрожь прошла. Иван переступил с ноги на ногу и прокашлялся. - Конечно, помню.
- Вместо стройной системы вакханалия и неразбериха. И что поразительно, - все равно прогресс налицо!
- Прогресс, говорите? - Иван сел в кресло, подвинул к себе пепельницу. - В глобальном масштабе? Чепуха!
- Любопытно, - ворчливо буркнул Руперт.
- У нас в стране, согласен, прогресс. А вокруг? Ну хотя бы Германию взять. Фашизм целую нацию в средневековье отбросил. Всю Европу под ружье: иди воюй. Это прогресс, по-вашему?
- Вы упрощаете, Иван.
- Нисколько. Нам бы сейчас строить да строить, а мы сражаемся! И пока не сломаем хребет этому вашему упрощению, не будет на земле мира. И прогресса тоже.
"Вашему упрощению" прозвучало, пожалуй, слишком резко. Иван это почувствовал.
- Обиделись?
- Нет. - Бесстрастное лицо Руперта не выражало никаких эмоций. - Ваши рассуждения не лишены логики.
- И на том спасибо.
- Ну вот опять амбиции. Поймите вы, наконец: нерационально это.
- Можно подумать, у вас все рационально.
- Разумеется. У каждого своя программа. От и до. И никаких эмоций.
- По-вашему, это лучше?
- Не знаю. - Руперт задумался. - До недавних пор был уверен, что лучше.
