— Я справлюсь. Джейн нечего делать на поверхности. Они с Понсом не сработаются.
Понселет втянул воздух, но ничего не сказал и даже не поднял глаз от тарелки.
— Кроме того, Джейн нужна вам здесь, наверху, — голос Татьяны звучал твердо и спокойно. — Она единственная, кто может работать с квантовым компьютером. Что если у нас, как в прошлый раз, произойдет сбой в программном обеспечении?
Капитан молча глядел на нее.
— Я права? — с нажимом спросила Татьяна. — Разумеется, я права! А никого другого ты не можешь послать, ведь в программе высадки однозначно написано: на Ганимед должны спуститься одна женщина и один мужчина. И женщина обязана произнести чертов текст.
— Да, — неохотно сказал капитан.
— Значит, не о чем спорить. Я спускаюсь. Я готова к этому. Чертовски готова.
— Ты уверена?
— Никаких проблем.
Капитан стоял, опираясь рукой о крышку люка.
— Ты точно в порядке? — спросил он, испытующе посмотрев на Татьяну.
Она пожала плечами.
— Я это говорила уже три раза, по меньшей мере. Что еще я должна произнести, чтобы мы наконец закрыли этот вопрос?
Ее улыбка была холодной и натянутой, глаза потемнели от гнева, но она сдерживалась.
Он вздохнул.
— После того как спускаемый модуль отсоединится от корабля…
— Наше управление перехватит навигационная башня на Ганимеде. Я знаю.
Она сердито поджала губы. Вошел Понселет с ящиком инструментов.
— Странно слушать, как мы говорим о башне. Ведь внизу ничего нет, — сказала Татьяна.
— Нет башни? — удивленно переспросил капитан.
— Нет людей.
— Тогда говори «никого». Люди — «кто», а не «что».
— Извини.
— Скоро все изменится, — улыбнулся Понселет. — Там будем мы.
— Да уж, прогресс.
— Чуть не забыли эту штуку, — капитан просунул в люк флаг. — Бесценный символ.
Татьяна приняла твердое, упругое полотнище и уложила его в специальный паз.
Понселет занял свое место.
Капитан сказал:
— Ну, мягкой вам посадки. — И закрыл люк.
Через несколько минут капсула отделилась от корабля. Пассажиры испытали лишь небольшой толчок. На экранах возчик Ганимед — серая тусклая поверхность, испещренная темными кратерами. Полгода понадобилось им для того, чтобы добраться сюда. Бессмысленно потраченное время.
— Пора выбирать место для посадки, — сказал Понселет.
Башня навигации сверкала. Посадочное поле казалось выложенным из белоснежной пастилы. Посадка происходила автоматически, люди были только наблюдателями.
— Качает, как в колыбели, — произнес Понселет, поправляя растрепавшиеся волосы.
— Ты никогда не рассказывал, что тебя качали в колыбели, — задумчиво сказала Татьяна.
— Разумеется, у меня никогда не было колыбели. Это просто метафора.
— Хорошая метафора. Ты никогда раньше не садился на Ганимед. Это похоже на рождение.
Шаттл коснулся поверхности, покатился вперед по инерции и остановился. Сдал назад, повернул, потом проехал вперед и снова повернул. Татьяна и Понселет расстегнули ремни, прижимавшие их к креслам. Понселет, вытягивая шею, выглянул в иллюминатор. Снаружи было темно.
— Что случилось? — он тряхнул головой. — «Дестини», прием! У нас проблемы. Мы не понимаем, где находимся и почему все еще движемся. Мы можем остановить шаттл и выйти из него?
— Подождите, мы работаем над этим, — раздался в наушниках голос Джейн.
— Я пока попытаюсь вызвать комплекс на связь, — Татьяна забарабанила по клавишам. — Ага, кажется, что-то есть.
Монитор засветился, и приятный баритон произнес:
— С вами говорит Микрофакт-Мастер-Программа ММ-2200. Приветствую вас на Ганимеде!
Звук шел из динамика, расположенного на пульте шаттла.
— Для обеспечения оптимального режима коммуникации с системой Программа предоставляет вам голографического гида. Пожалуйста, выберите любую личность из земной истории.
— Колумб, — произнес Понселет.
В ту же секунду воздух в рубке шаттла начал слабо светиться, и еще через мгновение появилась голограмма. Полупрозрачный мужчина в старомодном костюме завис над панелями управления.
— Он совсем не похож на Колумба, — сердито сказал француз.
— Для оптимизации создания образа Микрофакт-Мастер-Программа проанализировала все изображения исторического персонажа, хранящиеся в ее базах данных, и объединила их, — ответила голограмма.
В ее глубоком мужском голосе звучали тем не менее материнские интонации, и Татьяна ощутила неожиданную симпатию и доверие. Голос напоминал ей о чем-то милом и бесконечно родном, но она никак не могла понять о чем.
— Программа желает вам приятного путешествия по Ганимеду. Пожалуйста, выберите мелодию, которой она сможет вас приветствовать.
— «Слезы неба» Клэптона, — произнесла женщина.
Из динамиков послышался гитарный перебор и зазвучал голос Клэптона, нежный и грустный: «Would you know my na-e-a-m…. if I saw you in heaven…»[6].
Между тем шаттл продолжал движение.
— Что это значит?! — не выдержал Понселет. — Почему мы куда-то едем? Когда мы сможем выйти?
— Для гарантии вашей безопасности вы покинете шаттл только после того, как мы поместим его в ангар, — отозвался Колумб.
— Как долго нам еще ждать?
— Поездка продлится семь минут и двадцать секунд.
Понселет взглянул на Татьяну.
— Мы не сможем провести церемонию с флагом в ангаре.
— Почему, собственно?
— Как это будет выглядеть, представляешь? Все скажут, что съемки происходили на Земле и мы даже не потрудились сделать обстановку правдоподобной! Помнишь, как обвиняли американцев в фальсификации высадки на Луну? Некоторых любителей конспирологических теорий до сих пор не удалось переубедить. Нам нужны поверхность Ганимеда и звездное небо, иначе мы пропали!
— Ну что ж, проведем церемонию перед ангаром. Объясним роботам, что нам нужно по-быстрому воткнуть флаг в грунт. Ты снимешь меня так, чтобы постройки не попали в кадр. Успокойся, Понс! Все будет хорошо, вот увидишь.
— Прошу вас следовать за мной, — произнес Колумб, едва люди выбрались из шаттла.
— А мы не могли бы ненадолго выйти из ангара? — вежливо поинтересовался Понселет. — Дело в том, что нам нужно провести некое… мероприятие… Ритуал. На открытом пространстве.
Таня молча стояла рядом, держа флаг в руке.
— Для обеспечения вашего оптимального передвижения по поверхности вы должны придерживаться указанного маршрута. Пожалуйста, не выходите из зоны, ограниченной желтой линией.
