Мостиком оказалась небольшое, выгороженное в зале управления, помещеньице. Пластиковые прозрачные стенки отгораживали от ушей, но не глаз. Смотрели на них отовсюду, но мельком, искоса. Зырк — и нету взгляда. Не пойман — не съеден.
— Отсюда подтверждается команда на перемещение. Второй ключ — в зале. И аналогичная ситуация — на земной станции, в Пулково. Так что несанкционированное перемещение требует сговора по меньшей мере четырех человек.
Четырех, четверых…
— У нас очень точные хронометры. Реле допускает разнобой в три секунды, но обычно укладываемся ровненько.
Тонкая стрелочка подбиралась к полудню.
— Внимание!
Управляющий перемещением повернул ключ. Через секунду мягко дунуло в уши.
— Масса одинаковая, а объём разный. Перепад давления.
— Шестьдесят четыре человека, — прохрюкала переговорная трубка.
— Детский поток. Третий за неделю. Молоденькие, они лучше приспосабливаются к Марсу. Быстрее.
Шаров огляделся. Не видать шпионов, не слыхать. А они — рядом. Близенько.
— А можно ли отсюда переместить что-нибудь, например, в Лондон?
— Наша матрица соответствует Пулковской.
— Ну, а заменить матрицу? Тайком, например, заменить, и наладить обмен с другим местом.
— Теоретически это, конечно, возможно. Но матрица охраняется круглосуточно, и никто, включая первого вожака, не имеет к ней доступа.
— Так уж и никто?
— Замена матрицы возможна только комиссией с Земли, комиссией высшего ранга. Не знаю, за пять лет таких комиссий не было. Матрица, в принципе, должна служить веками.
— Ну, а если все-таки заменили?
— А юстировка? Минимум неделя уйдет на юстировку, и все это время камера будет простаивать. Неужели это можно не заметить?
— Сдаюсь, сдаюсь. Теперь — другое. У вас ведется документация перемещений?
— Обязательно. Хотите проверить, не было ли перебоев? На мой взгляд, труд излишний, но если вы настаиваете…
— Это мой способ отрабатывать хлеб.
— Тогда пройдемте в канцелярию.
Канцелярия пахла, как все канцелярии мира — пылью, чернилами, старой бумагой. Только разве поменьше размером. Совсем небольшая, если быть точным.
— Я вот… реестрик… — и человечек был обычной канцелярской кошкой — драный, взъерошенный, лишайный.
Реестрик представлял собой лист бумаги, расчерченный на графы, наполовину уже заполненный.
— Покажите документы, которые потребуются капитану. Все документы, без исключения.
— Будет исполнено, — подобострастно ответила кошка.
Два часа Шаров листал пухлые тома отчетов: недельных, месячных, квартальных, потом переключился исключительно на годовые. Синие обложки с Земли, красные — на Землю. С Земли шло все: воздух, вода, еда, материалы, оборудование, и люди, люди и люди… На Землю шла в основном руда — сотни и сотни пудов складывались в миллионы. Людей ушло на Землю четыреста тридцать три человека. За все пять лет. Последний раз отправка человека на матушку состоялась за неделю до аварии на Свотре.
Ясно, головушка? Два и два складывать не разучилась?
Графы «шпионские сообщения» в реестриках не оказалось.
Лукин тоже изучал документацию — читал, шевеля губами, записи дежурных по перемещению. Тех, кто стоял на ключах. Каждое новое имя он заносил в маленькую книжечку — для себя, и на большой лист бумаги — для Шарова.
Отработка документации иногда приносила решение самых сложных вопросов. Но не на этот раз.
— Довольно, — Шаров закрыл последний годовой отчет. Вернее, первый он читал их в обратном порядке. — Пора поговорить с нашим санитарным ответственным.
— Уж он теперь ответит, — недобро скаламбурил Лукин.
Они распрощались с Саловым. Ориентироваться в переходах становилось все легче.
Отделение Департамента, ставший привычным кабинет, — все это располагало к хорошему, до мозга костей, допросу. Часа на четыре. Или больше, до утра.
— Доставьте нам Зарядина, — распорядился Шаров. Может, удасться управиться быстро? Раз-два и чистосердечное признание? В знак уважения санитарного ответственного к его, Шарова, заслугам перед Отечеством?
— Добрый вечер, Иван Иванович! — вместо Зарядина явился Спицин, марсианский вожак номер три. — Давно не виделись, коллега.
— Добрый… да, действительно, вечер. Хотите поприсутствовать на допросе?
— Хотел бы. Искренне хотел бы.
— Почему «бы»?
— Мне очень неловко сообщать, но подозреваемый Зарядин скончался полчаса назад.
— От каких же причин, позвольте полюбопытствовать, — Шаров понял, что не удивился. Ждал, значит. Сидел и ждал, лежал и ждал, ходил и ждал.
— Отек легких, — Спицин не выглядел смущенным, напротив, казалось, он доволен. — Дыхательная недостаточность.
— Вот так, вдруг, ни с того ни с сего — дыхательная недостаточность?
— И с того и с сего. Мы проверили. В его кислородной батарее оказался фосген. Газ, вызывающий смерть из-за отека легких. Следовательно, это он, Зарядин, — причина взрыва экипажа.
— Разве?
— Иначе зачем кому-то потребовалось его устранять? Зарядин сделал свое дело, потому и был обречен — чтобы не выдать сообщников. Типичный прием, шаблон. Осталось проверить контакты Зарядина — как следует, с пристрастием, — и мы все равно выйдем на его сообщников.
— Вы говорите, газ был в батарее Зарядина? В какой?
— Что значит — в какой? В той, что была при нем, — Спицин удивился непонятливости капитана. Не знают они там, на матушке, специфики Марса.
— Любопытно, действительно любопытно.
— Вас что-то смущает, капитан?
— Так, одна малость. Дело в том, что эта воздушная батарея — моя.
— Ваша?
— Я сам отдал ее санитарному ответственному.
— Выходит…
— Выходит, это у меня должен был случится отек легких. Вот так.
Спицин вздохнул.
— Жаль, очень жаль. То есть, я рад, что вам повезло. Жаль, что вы распорядились не трогать Зарядина без вас. Допросить бы его своевременно, и многое бы прояснилось. Выходит, у нас опять нет подозреваемых?
— Чего-чего, а подозреваемых хватает. Мой соратник даже списочек подготовил. Без Зарядина там трое остались. Вполне достаточно.
— Попробую угадать. Я, Ушаков и, наверное, Салов. Верно?
— А вы у него спросите. Подпоручик, отвечайте.
— Это всего лишь рабочая гипотеза, — Лукин ожег взглядом капитана.
— Я не в претензии, — развел руками Спицин.
— Списочек подготовил он, — кивнул на подпоручика Шаров, — а батарея отравленная досталась мне.
— Зарядину она досталась, — утешил его начальник марсианского отделения департамента.
