— Господа литераторы! — провозгласил я, поднимаясь со стула, и почувствовал новый приступ боли. — Я ожидал от вас что-то в стиле Саймака, Шекли, Варшавского, а вы мне подсунули какую-то чернуху. Читатель ждет веселых привидений и скелетов, сексапильных ведьмочек и благородных вампиров. Он жаждет неожиданных хеппи-эндов. А вы… Знаете о таком писателе, как О. Генри?
Послышалось несколько невнятных восклицаний, и я подумал, что взял слишком резкий тон. Так нельзя, даже если голова раскалывается. И черт меня дернул идти нынче на работу? Сидел бы дома, смотрел, как Сенька возится с Котькой…
— Если бы мы могли писать, как О. Генри, зачем бы нам было строчить статьи про мутации, приведшие к возникновению ядовитых летучих мышей? — поинтересовался Миша, не желая сознавать, что лезет под горячую руку.
— Вы знаете, шеф, — подал голос Толик, — это прямо мистика какая-то. Я, честное слово, хотел писать совсем о другом. Миленький такой, крохотный рассказик задумал, а вышло…
— Со мной, между прочим, произошло то же самое, — поддержал его Ваня. — Я же знаю, что нужно для «ЧАДа»! Я же не совсем уж дебил какой-нибудь!
— А вы, сударь, что скажете? — обратился я к Мише, чувствуя, как меня начинает душить праведный гнев. Эти ребята явно сговорились довести меня до Скворцова-Степанова!
— Вы знаете, я не хотел говорить, потому что все равно не поверите…
— Братцы, имейте же стыд и совесть! Что ж вы меня вовсе за олуха держите? — возопил я. — Если это не дурацкий розыгрыш, то скажите, бога ради, почему во всех ваших рукописях присутствует профессор Берестов? Если вы не сговаривались, то не кажется ли вам странным, что везде он к тому же назван Вениамином Петровичем?
— Действительно, — растерянно пробормотал Миша. — А я как-то не обратил внимания. Но, честное пионерское, Берестова придумал я и никому об этом не говорил…
— Так уж и ты! — возмутился Ваня.
— Позвольте… — начал Толик, и в этот момент зазвонил телефон.
— Любопытно, — сказал я, испытующе вглядываясь в честные лица сотрудников. — Случаются в жизни всякие совпадения. Но если вы собираетесь уверить меня…
— Шеф, с вами хочет говорить профессор Берестов. Вениамин Петрович, — с потерянным видом сообщила Света.
— Если это розыгрыш, то мне очень хотелось бы знать… — начал я, принимая из Светиных рук телефонную трубку.
Я ожидал услышать долгие гудки отбоя, но вместо этого хорошо поставленный голос произнес:
— Добрый день. Вас беспокоит профессор Берестов. Вениамин Петрович…
Растрелли Варфоломей Варфоломеевич, русский, сын работавшего в Петербурге скульптора — итальянца Бартоломео Карло Растрелли.
Ария Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст».
Ястреб (латыш.).
Луковица (латыш.).
Полным ходом.
«На пустые крики толпы не следует обращать внимания, когда народ домогается освобождения преступника или осуждения невинного» (лат.).
Открытый, нешифрованный текст.
Устройство для кодирования телефонных разговоров.
«Золотая пилюля» (англ.).
«Живи и будь здоров!» (лат.).
Сакуйя Йошимура из университета Васеда в Токио.
Внесистемная единица длины, равная 185,2 метра.
Ужасный (англ.).
Намеренное ускорение смерти или умерщвление неизлечимо больного с целью прекращения его страданий, от греческого «эо» — хорошо, «танатос» — смерть.
Похвально делать то, что подобает, а не то, что дозволяется (лат.) (Сенека).
«Писаное, а также неписаное право» (лат.).
Великое дело — молчание (лат.)
«Не столь похвально знать латинский язык, сколь постыдно его не знать» (Цицерон).
Андрей Вознесенский, из оперы «Юнона» и «Авось».
Роберт Берне, перевод Самуила Маршака.
«О времена, о нравы!» (лат.) (из речи Цицерона).
Генрик Ибсен. Пер Гюнт.
«И будете, как Бог, распознавать добро и зло» (кн. 1, Бытие, гл. 3, стих 5).
«Бог из машины» (лат.) — в античном театре — появление с помощью машины на сцене бога, который своим вмешательством приводит пьесу к развязке.
На войне, как на войне (фр.).
См. Пушкина.
«Евангелие от Матфея». Глава 7.17.
«Счастливый день» (англ.).
Считается народной; стихотворение А. Ф. Мерзлякова, 1810 г.
Неизвестно, сколь долгой будет жизнь каждого из нас (лат.).
Список лиц судового экипажа.
Единственный официальный документ, в котором фиксируется вся деятельность судна, а также объективные условия и обстоятельства, ее сопровождающие.
Гете. Фауст.
Марина Цветаева.
Каждому назначен свой день (Вергилий).
«Тяжелый кулак» (англ.).
Н. А. Некрасов.
Цезаря везешь и его судьбу (лат.) — Ободряющие слова Юлия Цезаря, обращенные, по преданию, к кормчему, испугавшемуся бури и пытавшемуся изменить ранее намеченный курс судна.
