– Карина, – остановил ее Караби, – зайди ко мне, пожалуйста.
Девочка замерла. Потом, стиснув зубы, покорно поплелась за владельцем школы. Вот и все. Наверное, сейчас он скажет, что не станет учить такую неумеху. И как она посмотрит в глаза папе?
– Еле жива, а? – спросил Караби, когда за ними закрылась дверь. – Да, первые дни – они такие. Садись, – он кивнул на стул.
Карина пристроилась на краешек, напряженно ожидая продолжения.
– Для первого дня не так плохо, – задумчиво сказал тролль. – Не блистательно, но и совсем не так плохо. Прав Адам, у тебя определенно есть задатки.
Девочка непонимающе взглянула на него. Неплохо? То есть он не станет ее ругать?
– Я понимаю, Карина, как ты себя чувствуешь, – неожиданно усмехнулся тролль, продемонстрировав двойной ряд зубов. – Ничего не выходит, все плохо, все смеются за спиной, и зачем ты только сюда пришла, верно?
Девочка вздрогнула. Откуда он знает?
– Все через это проходят. Я ведь предупредил тебя перед началом занятия. Карина, для того, чтобы более-менее освоить фундаментальные техники, у большинства людей и орков уходит полгода-год. А это лишь база для дальнейшего продвижения. Ты не обратила внимания, но остальные из твоей группы хоть и занимаются на полтора периода дольше тебя, но техники выполняют ничуть не лучше. Так что переставай переживать, пока я не прослезился от твоей несчастной физиономии.
Тролль весело подмигнул, и Карина невольно улыбнулась в ответ.
– И никогда не бойся, что над тобой станут смеяться. Смеются лишь те, кто не уверен в себе. Те, кто понимают свое собственное неумение, но пытаются его скрыть. Те же, кто уверены в себе, либо помогут, либо сделают вид, что не замечают огрехов, чтобы не смущать новичка лишний раз.
Караби пододвинул второй стул и сел напротив девочки.
– Однако у тебя довольно плохо с физической формой. Твои мышцы и вообще весь организм в скверном состоянии. В гораздо более скверном, чем у других детей твоего возраста. Карина, я понимаю, что ты можешь не захотеть говорить о своем прошлом, но… возможно, ты расскажешь мне, не болела ли ты в последнее время тяжелыми болезнями? Не лежала ли долго-долго в постели, два-три периода или дольше? Я не настаиваю, но знание поможет мне лучше понять тебя.
Карина заколебалась. Ей нравился мастер. Он как-то сразу располагал к себе, и даже его лицо, хотя и такое же каменное и малоподвижное, как у других троллей, казалось гораздо более… мягким, что ли, чем у других. Но рассказать про Институт? Это опасно!
Дура, зло сказала она себе. Института больше нет, и папа обещал тебе, что тебя никуда больше не заберут. Нельзя всю жизнь прятаться от своего страха. Нужно посмотреть ему в лицо и победить его. Однажды она уже смотрела в лицо директору Джою и не испугалась его. А мастер Караби – совсем не директор Джой. Он друг и ученик папы!
– Меня держали в Институте человека, – опустив взгляд, произнесла она. – Два года. Я почти все время спала и совсем не двигалась. Мне не позволяли ходить, только возили в железном ящике с блокиратором. Папа говорил, мне тренировали мышцы электротоком.
Тролль издал странный звук – что-то среднее между шипением и неразборчивым рычанием. Карина взглянула ему в лицо и невольно отшатнулась. Уголки рта мастера Караби растянулись, верхняя губа вздернулась, обнажая клыки, тяжелые чешуйчатые веки опустились на глаза, превращая их в узкие, почти не различимые под тяжелым лбом щелки. Клацнули когти на впившихся в кромку столешницы пальцах. Из большого добродушного существа тролль внезапно превратился в опасное чудовище, готовое терзать и кромсать, и Карина почувствовала, как по спине бегут мурашки, а манипуляторы против ее воли напрягаются и сворачиваются в напружиненные спирали, готовые защищать ее от нападения.
Впрочем, наваждение продолжалось недолго. Караби тряхнул головой и как-то неуловимо снова стал прежним спокойным и понимающим директором школы.
– Извини, Карина, – глухо произнес он. – Я не хотел тебя пугать. Но для Народа так вести себя с детьми означает совершать ужасное преступление против своей расы. Нам приходится убивать своих детей, на прошедших Испытание, но как можно издеваться над ними таким образом, выше нашего разумения. Теперь я понимаю старейшин, которые… – Он осекся. – Впрочем, неважно. М-да. Я мог бы и сам связать скандал с Институтом и твое появление здесь.
Он помолчал.
– Теперь понятно. Мне приходилось видеть людей в таком физическом состоянии, как ты, и все они перенесли долгие болезни, приковывавшие их к постели. Ну что же, по крайней мере, мы осознали проблему, так что осталось лишь ее победить. Карина, тебе нужно заниматься физическими упражнениями. В первую очередь – бегом. У тебя низкая выносливость, и ее следует улучшить как можно быстрее.
– Саматта тоже бегает каждый день, – вспомнила слегка успокоившаяся Карина. – Он бегает по лесу и вокруг парка. Там дорожки есть. Саматта – он с нами живет и нас охраняет, – пояснила она. – Он солдат. Он сначала хотел нас захватить, но не стал, а потом его выгнали из Института, и он стал жить с нами.
– Джао в своем репертуаре, – хмыкнул тролль. – Взять врага и сделать его своим преданным сторонником… Да, даже не будь он Демиургом, он определенно заслуживает звание Ведущего. Ну что же, Карина, я хочу, чтобы ты тоже начала бегать. Каждое утро, еще до завтрака. Начни с одной версты, даже с трехсот-четырехсот саженей. Потом постепенно станешь увеличивать нагрузку. На тот случай, если мы не увидимся с твоим папой, передай ему, что тебе нужно заняться гимнастикой. Я бы предположил классический метод Прагата. Не забудешь? Прагат – Ведущий по Пути, живший в далекой древности. Он адаптировал искусство Пути для людей. Запомнила?
– Да, – кивнула девочка. – Пра-гат. Прагат. Я запомнила. А бегать нужно каждое утро?
– Да. Обязательно каждое утро. Поблажки себе давать нельзя: стоит лишь раз полениться, и на следующее утро выйти на дорожку вдвойне труднее. Так что начинай с завтрашнего дня. Ну ладно, все на сегодня. Давай в душ и переодеваться. Завтра жду тебя в то же время.
В душевой уже почти не осталось народу. Несколько мальчишек и девчонок из последней группы да инструкторы плескались под струями воды, смывая с себя пот. Только люди – ни орков, ни троллей в душе не оказалось. Наверное, потому, что они не потеют: у троллей кожа чешуйчатая, а у орков – мохнатая. Карина сбросила с себя дзюбу и повязки и скользнула под ближайший свободный душ. Она с опозданием вспомнила, что прихваченное с собой полотенце вместе с одеждой осталось в шкафчике. Придется мокрой шлепать по деревянному полу…
Торопливо намыливаясь жидким мылом, она окинула взглядом фигуры инструкторов. Те как на подбор казались стройными и подтянутым, с плоскими животами, широкими плечами, узкими талиями и сильными мускулистыми бедрами. У них не замечалось жировых валиков на боках и раздутых пузиков, как у других мужчин и женщин, которых она раньше видела в бане, а движения казались грациозными, как у танцоров. Она бросила взгляд вниз, на свое тощее нескладное тело, и тайком вздохнула. Ей уже целых тринадцать лет, а грудь совершенно плоская, ребра и тазовые кости торчат как прутья парковой решетки, ноги худые и кривые… Надо же выглядеть такой уродиной!
