Вдруг на экране появились движущиеся черные точки.
Ракетные торпеды.
Торпеды взрывались и около самых машин, в вдали от них.
— По-видимому, у врага есть средства и против наших торпед. Он взрывает их на расстоянии.
— Конечно, есть… У него все есть! — прошептал японец.
Самолеты то и дело падали вниз, но места их тотчас же заполнялись другими.
— М-да! Об этом страшно даже подумать. Если бы мы создали Аренидстрой не в такой отдаленной местности, все погибло бы уже, — сказал Кленов.
— Мы должны были учесть и эту возможность, — сказал министр.
Он был по-прежнему спокоен, но Кленов, привыкший уже к нему, замечал в нем неуловимую перемену.
Василий Климентьевич подошел к аппарату вплотную и тихо разговаривал с невидимым собеседником.
— Всего выведено из строя около шести с половиной тысяч вражеских машин, — наконец повернулся он,
— Сколько же осталось? — заволновался опять профессор.
— Около четырех тысяч.
— Это чудовищная цифра!
— Истребители! — воскликнул министр радостно. Видимо, он давно уже ждал этого момента.
— Наконец-то, наконец-то! — закричал Кленов. — Как они медлили!
Навстречу туче бомбардировщиков двигалась стая вертких машин.
— Есть еще время. Надо было беречь наши машины.
— И людей! — воскликнул Кленов.
Министр улыбнулся.
— Это радиоистребители, — сказал он.
— Что такое?
— Это истребители без людей. Человек сидит в своем кабинете на земле, но видит и управляет истребителем, словно находится в воздухе. Сейчас мы проследим за боем самолетов, а, кстати, вы увидите одну знакомую вам фигуру.
Министр нажал кнопку.
На втором экране возникло изображение комнаты, в которой помещалась модель кабины самолета в натуральную величину, со всеми приборами управления.
В комнате было несколько военных. Вдруг они вытянулись и отдали честь. В комнату вкатили кресло на колесах. В нем сидел седой генерал с бритым лицом. На груди его блестели три Золотых Звезды и колодка несчетных правительственных наград.
Профессор Кленов радостно улыбнулся и взглянул на министра. Видимо, он сразу узнал этого человека.
Человек в кресле был серьезен. Он отдал несколько приказаний. Его подкатили к приборам управления.
— Значит… значит, он снова полетит? — взволнованно произнес Кленов.
— Снова полетит его истребитель, — сказал министр.
Вспыхнули лампочки перед пилотом в кресле. Появилось голубое небо, за стеклами кабины, чье-то заглянувшее в кабину лицо, крыло соседнего самолета…
Седой пилот положил руки на рычаги.
Несколько молодых военных оживленно зашептались.
За окном самолета побежала земля и постройки аэродрома.
— Поднялся, — сказал Василий Климентьевич.
За стеклами виднелось синее небо и плывущие облака.
Но вот в белой дымке показались черные точки.
— Вот они! — сказал министр.
В то же время на первом экране был виден набирающий высоту истребитель.
За окнами кабины появился бомбардировщик. Седой пилот нажал рычаги. Бомбардировщик исчез.
На втором экране было видно, как, кувыркаясь, летел он вниз. Истребитель подходил уже к другому.
Насколько краток воздушный бой! Зрители не могли уловить, что происходит, хотя наблюдали за боем одновременно с двух точек: из кабины истребителя и со стороны.
Еще два бомбардировщика один за другим были сбиты старым, заслуженным пилотом.
— Здорово! М-да!.. Это замечательно! — трясся от возбуждения Кленов.
Вдруг за окнами кабины что-то блеснуло.
— Столкнулся! — сурово сказал пилот. — Себя не пожалел.
Кленов видел, как, слившись в один огненный клубок, падали вниз два самолета.
Седой пилот покачал головой и, обернувшись к молодым, сказал:
— Характерный прием, товарищи. Они прибегают к столкновению как к последнему средству. Вам надо будет учитывать это в своей практике. В следующих теоретических занятиях мы познакомимся с этим подробно.
Он нажал рычаг, и за окном его кабины появилось изображение аэродрома. Седой пилот поднимал с земли новый истребитель. Снова за стеклами кабины закачались вражеские самолеты.
— Каковы потери врага? — спросил министр.
— Не больше полутора тысяч машин продолжают полет.
— Но и это чудовищно… чудовищно! — воскликнул Кленов.
— Вот они, наши соколы! — закричал возбужденно министр.
Кленов впервые видел его таким.
— Вот когда начинается настоящее дело!
— Что такое? Что такое?
— Видите, идет отряд настоящих машин. Это эскадрилья Героев Советского Союза.
Верткие красные сверхзвуковые истребители врезались в самую чащу бомбардировщиков. То и дело вниз факелами летели сбитые самолеты. Вот развернулся парашют, один, другой…
— И наших сбивают! — сердито сказал Кленов.
— Флагман! Смотрите, флагман! — Министр схватил за руку Кленова, указывая ему на черный маленький самолет с белыми крыльями, к которому приближался советский истребитель.
— Он погибнет, этот русский пилот! — сказал Кадасима. — Флагман — сам знаменитый Копф.
— Летчик-то не погибнет! — ответил министр. — Он по радио управляет.
С напряженным вниманием следили все за единоборством двух машин. Радиоистребитель ловким маневром заставил флагмана изменить курс. Он старался подняться выше. Флагман сделал «мертвую петлю» и полетел вверх колесами в противоположную сторону, поливая красный истребитель огнем пулеметов. Истребитель гнался за ним.
Но здесь произошла странная вещь. Вся воздушная флотилия повернула за своим флагманом и полетела назад.
— Побежали! Побежали! — закричал Кленов.
Из репродуктора послышалось:
«Враг в составе шестисот машин уходит!»
Несколько минут все молчали. Потом голос в репродукторе сказал:
«Враг сбрасывает груз бомб на наши города. Есть жертвы».
— Гады! — скрипнул зубами министр.
На втором экране седого пилота вывезли на середину комнаты.
— Товарищи, — сказал он, — сейчас мы с вами подробно разберем сегодняшнюю операцию.
Министр многозначительно взглянул на Кленова и выключил второй экран.
На первом экране не оставалось больше самолетов: он был пуст.
— Бежали! — сказал министр и улыбнулся. — Героев наших не выдержали. Люди страшнее машин оказались.
Кадасима встал и, не глядя на министра, подошел к Кленову.
— Иван Алексеевич, могу я просить вас об одолжении выйти со мной на улицу лишь на одну минуту…
