— Зато я с локтя могу, честно! Тоже энергично! В пух! — шутя серьезно, ответила Эмили.
— Хорош, тебе! — возмутился Майкл. — Можно подумать!
— А ты прав, Изингома. Ты большой стратег, оказывается, — согласился Макар. — Нам как-то нужно с ними связаться уже. До чего там они успели доработаться? Думаю у местных должна быть связь.
— Можно узнать у главного, — подсказал Майкл.
* * *
Деш несколько раз рассказывал Авдею про Препрею, о линиях, которые кружатся вокруг почти угасшей Асаны, и вместе с ними Сиклан, что заменяет им Солнце, и маленькая, но яркая, Эйвена, о Канисе и о Танкуре, тень которой преждевременно обрывает арияд на Калипре на широте Мантамы.
С Сикланом и Танкурой более-менее было понятно, их было видно с Калипра, последнюю приблизительно как Луну с Земли, подыскивал себе аналогии Авдей, чтобы уяснить и увязать все новое. Только она не меняла своего положения. Асана представала мутным расплывчатым найвоновым пятном каждый асан и невероятно огромной Луной в арияд. А все остальное…? Разве это можно было себе представить со слов! Тем более, представить правильно!
И вот, они, Деш с детьми и Авдей, наконец, собрались в поездку, и они покинули старты. Впереди их ждала Препрея — одна и планет третьей линии.
Деш взял места специально в хвостовой части гона, чтобы получить возможность обзора всей системы Прата. Майол взялся комментировать то, что открывалось взору, поглядывая на Деша, чтобы тот поправил в случае, если он сам что-то напутает. За окном гона существенно потемнело, но не до полной темноты.
— Потому что здесь есть атмосфера, — пояснил Майол.
— В космосе? — удивился Авдей.
— В космосе, это имеется в виду, что мы за пределами атмосферы Калипра? — уточнил Деш. Авдей кивнул. — На Прата атмосферу формирует вокруг себя Асана. Вокруг планет она, конечно, плотнее, но есть и за их пределами.
— Сейчас мы проскользнем между Калипром и Танкурой, — перебил Майол. — И с той стороны из-за Калипра появится Канис. Потом еще Порифий, Ортена, а со стороны Танкуры появится Майтарис! Я их тоже еще никогда не видел! Просто знаю, что они должны быть.
Гон набирал скорость, и слова Майола на глазах становились реальностью. Сначала Калипр и Танкура засветились на фоне Асаны, потом они увидели другие планеты.
— А вот еще смотри, сиклановые леса, — обратил внимание Майол.
— Да, да, помнишь, я тебе говорил, что они выглядят еще более впечатляюще, чем ветки под нашими живыми дорогами? — напомнил Деш Авдею.
Авдей сравнил вид из окна с бородатыми лианами в стационе. Действительно, это выглядело похоже. Но гораздо более эффектно, особенно при осознании, что это в планетарном масштабе. Сиклановые леса некоторых планет как бы свисали в направлении радиусов Асаны в космос. Гон словно только-только выпутался из них.
— А не у всех планет такие леса? — спросил Авдей, оглядывая появившиеся в поле зрения планеты линии.
— Только у тех, что в синхронном вращении с Асаной, — пояснил Деш. — Иначе леса не вырастают такими высокими, да и растут по всем направлениям приблизительно одинаково.
— Всё. Планеты удаляются, удаляются, — с легкой грустью сказала Фиея. — А потом они станут просто светящимися точками. Звездами.
Майол и Фиея действительно впервые покидали Калипр так надолго и так далеко. И их детские глаза горели еще сильнее, чем глаза Авдея.
— Здесь звезд, кстати, почти нет. Когда ты уходил на работу, я разглядывал небо, — поделился наблюдениями Авдей. — Немного, и тусклые.
— Их очень много на самом деле, — ответил Деш. — Если ты отвлечешься от Калипра и Танкуры, то уже увидишь их. Просто на Калипре на широте Мантамы их плохо видно, они теряются в свете даже в Асановых сумерках.
— Как раз о них. Хотел спросить, почему у вас почти никогда полностью не темнеет?
— Из-за постоянного рассеянного остаточного света Асаны. Свет рассеивается ее же атмосферой. Она довольно далеко распространяется. Атмосферы планет его частично пропускают. Полностью темно бывает только на внешнем полюсе. Мы там однажды с детьми были, но в арияд, — пояснил Деш и добавил. — Как будет возможность, постараемся туда попасть на все выходные, чтобы и асан захватить.
Звезды теперь действительно были видны. Тем временем они отошли от своей линии довольно далеко. Линия повисла в пространстве, опоясывая Асану жемчужным ожерельем, к почти каждому камню которого крепилась уже едва заметная тонкая подвеска сиклановых лесов. Одновременно другие линии приобрели понятные очертания, высветившись звездными кольцами вокруг Асаны и образуя все вместе диск. Впрочем, некоторые кольца лежали выше диска, а некоторые ниже. Дети прилипли к окну и руками, и глазами.
— Это те самые линии? — уточнил Авдей. — И некоторые стоят в наклоне?
— Да это линии. Две из внешних линий, тех, что полностью сейчас не видно, они продолжаются еще с той стороны, — Деш провел рукой круг через направление, куда двигался гон, — находятся в наклоне. Почти все линии заселены уже.
Авдей, конечно, был поражен масштабами системы Прата и ее видом.
— А сколько же у вас население? — спросил он.
— Если прикинуть так, чтобы тебе стало понятно, на Калипре население в пять раз меньше населения Земли. Только, пожалуй, стоит учесть, что с того момента, как ты попал сюда, оно в полтора раза выросло, а потом упало втрое. А еще есть, это только ближайшие к нам, Танкура, Канис… Только в нашей второй линии больше сотни заселенных планет. Но Калипр и вся вторая линия не самые населенные. Самая заселенная первая линия. А вообще заселены уже восемнадцать линий и еще четыре заселяются.
— Калипр, получается, меньше Земли?
— Нет. Калипр больше.
— А население меньше?!
— Земля просто перенаселена.
— Ну, конечно! Нам то вы Танкуру не сделали! Одна бестолковая бездыханная Луна! Приходится ютиться! — посетовал с улыбкой Авдей.
Деш тоже улыбнулся по поводу слов Авдея о Луне и ее, якобы, бестолковости.
— Население на Земле, ты говоришь, сократилось втрое? А от чего? — переспросил Авдей.
— Там идет война.
— Какая война?
— В прямом смысле. Война.
— Очередная мировая! Это какая уже, третья, пятая?
— Ну, если ставить их в один ряд с первой и второй, которые ты скорее всего имеешь в виду, то это не те войны. Таких войн Мита больше не допускали. Но теперь люди воюют с Мита.
— То есть Мита все-таки отошли от своей задачи сохранения источника знаний? — с некоторым сарказмом выдавил Авдей.
— Войну начали люди, — возразил Деш. — Хотя люди считают иначе. А потери населения — это тактический просчет Мита. Но иначе они поступить тоже не могли. Фактически Мита людей не истребляли. Люди сами себя начали уничтожать. Мита не могли этого предугадать и не смогли остановить. Для Мита, в конечном итоге, эти потери не важны, так как процесс, который их интересует, не остановился.
