Ян исчез, поглощенный этими туманными видами, отдалявшимися от центра холма, который был уже и не холм, а огромная вершина — больше какой–либо из тех, что ему приходилось видеть в Ложах.
— Но камень! Камень пропал!
Жофре, спотыкаясь, отошел от скалы, о которую он опирался. Его камень забрал Ян. Значит…
Больше не было перемен. Туманные образы, осененная призрачными изображениями мгла, странное мерцание рассеялись. Он оказался в другом мире. Всадники отбивались от окружавшей их толпы. Люди, напоминавшие современных гривастых жителей этой планеты, доставали из–под плащей оружие, кололи им животных, стаскивая с их спин всадников, похожих на скремов.
Это было так реально! Жофре подвинулся к стене и ощутил прикосновение тела. Он почувствовал у себя на щеке дыхание Тайнад. Нападение тварей из потока оказалось забытым. В этом городе, столь далеком во времени, что о нем не оставалось никаких воспоминаний, бушевал бой, и никакого флиттера не было и в помине.
Через башни крепости выходили новые войска, на этот раз пешие. Они были реальными, трехмерными. Жофре видел их так отчетливо, словно сам перенесся в те времена, когда это происходило.
Пешие сражались с пешими, при этом сторонники священника проявляли такую жестокость, что оставалось лишь верить в то, что у них были особые причины для глубочайшей ненависти к стражникам крепости. Среди них выделялись вожди. Священника столкнули с занятой им позиции, это сделал гривастый воин… женщина! Жофре не различал воинственных криков — им приходилось так долго пробираться через коридоры времени, что они превращались в слабый шепот!
Битва продолжалась. Потом их как будто отделило от этой дикой сцены занавесом. Во мгле еще двигались какие–то фигуры, но ясность и ярость ослабли. Жофре казалось, что они больше не воюют: либо битва кончилась, либо они совершили скачок во времени, и она еще не началась.
Время от времени картина прояснялась на несколько мгновений, которых хватало лишь для того, чтобы разглядеть город, пораженный упадком и запустением. Позднее по развалинам стали бродить пришельцы, которых Жофре не приходилось встречать на Лочане. Потом еще раз блеснула вспышка, и они оказались на равнине в свете яркого солнца.
Цуржал опустился перед сканером на колени, протянув руку к машине, но не прикасаясь к ней. Его оборка словно излучала сияние, что, по–видимому, являлось следствием причудливого смешения цветов. Он не спускал глаз с простиравшейся перед ним местности, словно заново переживал развернувшиеся перед ним события.
— Ссс… шшш… — утратив слова, он целиком перешел на свист и пришепетывание.
Однако Жофре потянул за руку Тайнад, чтобы они смотрели не просто в пространство, а именно туда, откуда на них нападали. Скремы, которых скосило либо оружием Цуржала, либо средствами исша, по–прежнему лежали на земле. Двое, не совсем обездвиженные стазом, ползли к ручью. Что касается остальных, то они пропали, как будто их сдуло ветром прошлого.
— Это… это был камень Ложи, — голос Тайнад звучал неровно, она говорила так, словно после долгого бега. — Ты разве не видел, что Ян… жат взял камень Ложи и положил его в сканер — чтобы дать ему силу. Откуда он знал, что надо делать? И почему именно камень Ложи?
Она посмотрела на Жофре, как ребенок, ищущий ответа на свой вопрос.
Ян все еще сидел на корточках возле сканера. Как и закатан, он переживал сцены прошлого. У Жофре не было ответа. Ян был заворожен этим камнем, он почуял его силу еще до того, как попытался похитить его ночью у Жофре. Но откуда это существо узнало, что камень надо вставить в сканер? Что оно вообще понимало о цели их путешествия?
— Ян знает больше, чем мы предполагаем. Должно быть, у него есть причины, возможно, когда–нибудь он поделится с нами своими соображениями.
На этом месте речь Тайнад была прервана гулом приближавшегося с севера флиттера. Для чего он летит: чтобы снова поднять против них орду скремов?
Те, кто сидел во флиттере, определенно ничего не сделали, чтобы им помочь. На их поддержку нельзя было рассчитывать и сейчас.
— Вниз! Прячься!
Не успел Жофре произнести этот приказ, как жат подбежал к нему с ранее не виданной у него скоростью. Он сделал прыжок, метясь в голову и плечи Жофре. Тот никоим образом не был готов к подобному нападению. Он мгновенно отступил назад, стараясь отцепить мохнатое тело, отвести от себя когтистую лапу и отразить его следующий удар.
Жофре извивался, стараясь удержаться на ногах, но его кости словно мигом размякли. Он упал, ударившись о скалу. Силясь вздохнуть, Жофре понял, что во второй раз стал жертвой стаза, в результате чего нападение на него было уже делом несложным.
Он не потерял сознания, все это время он пытался оторвать от себя Яна, в надежде, что, освободившись от него, обретет большую легкость дыхания. То, что он слегка мог шевелить шеей, вселяло в него надежду: ему удастся достичь желаемого результата. Может быть, жат принял часть удара на себя, давая Жофре шанс легче перенести то, чему он подвергся? Но опять же, как он мог знать?
«Лежи спокойно! Не двигайся!» — эта мысль проникла в его мозг без посредства слов. Голова Яна была чуть наклонена, чтобы его лоб прикасался ко лбу Жофре. Физический контакт! Возможно ли, чтобы именно благодаря ему передавались мысли?
Ему удалось слегка подвинуть голову, что было бы невозможно, если бы на него пришлась вся сила удара! Теперь он мог дышать… и слышать!
Но он ничего не видел, поле его зрения сузилось до щели. В этих пределах находились только башмаки закатана — и ничего более. Теперь он должен бороться по–своему, так, как делал это на борту цсекийского корабля, — призвав внутреннюю силу! Но на этот раз у него не было камня Ложи, который усиливал то, к чему тянулся Жофре.
Рокот флиттера раздавался очень громко, должно быть транспорт совершил посадку поблизости. Почему–то они не воздействовали стазом на Цуржала. А Тайнад? Жат, судя по всему, оставался в сознании. Вполне возможно, что он лишился способности двигаться, но его мысли были в полном порядке. Удастся ли ему, Жофре, как–нибудь дотянуться мыслями до Тайнад с помощью этого мохнатого существа?
Он услышал голос, говоривший на всеобщем языке:
— Ученый, тебе удалось наилучшим образом продемонстрировать силу своего изобретения или открытия, с этим тебя можно поздравить! Мы смутно сознавали, насколько полезным может оказаться подобное открытие, разумеется, для наших целей!
В узкой щели, составлявшей поле зрения Жофре, не отразилось ни малейшего движения башмаков закатана.
— Один успешный опыт не гарантирует такого же повторения эксперимента! — ответ человека–ящерицы был окрашен нотками гнева. — Зачем играть в игры? Давайте сразу перейдем к делу! Я полагаю, вы из Гильдии!
